Вячеслав Хватов - Последняя субтеррина
Мальчик снял с пояса копье-шатер и протянул одноглазому.
— Редкая конечно вещица, — меняла повертев в руках копье-шатер, отдал его обратно Руду, — и хорошо сохранилась. Я таких пожалуй и не видал. Но нашего черного дождя она все равно не выдержит. Попробуй обменять ее на что-нибудь в поселении старейшин города. Их отпрыски любят всякие безделушки.
— Почему безделушки?. — Рууд раскрыл шатер. — Когда дует ветер, она ускоряет движение.
— Уха-ха, — насмешил, — одноглазый ударил себя по коленке кулаком. — Тебе бы, паренек, не в караване ходить, а с бродячими шутами ездить.
Рууд пожал плечами и пошел прочь от продолжающего хохотать менялы. Вспомнив о том, что Дирк обещал свести его с менялой оружия, он поискал глазами караванщиков. Возле навеса, под которым несколько арабов жарили на длиннющих вертелах несколько бараньих туш как раз стоял Дирк. В одной руке он держал большущую кружку пива, а в другой охотничий нож, на котором благоухал роняющий капли жира аппетитный кусок баранины. Рууд сглонул.
— А, подходи, малыш, угощайся, — Дирк пошатнулся и взмахнул ножом в сторону мальчика. Да так неловко, что едва не полоснул того по лицу широким лезвием. Хорошо Рууд увернулся.
— З-звини, малыш, мы тут удачную сделку празднуем, — караванщик пнул лежащего под деревом вусмерть пьяного Эмиля.
Рууд не заставил себя долго упрашивать и ловко снял мясо с ножа.
— Бушь, — Дирк снова едва не огрел парня кружкой, расплескивающей драгоценную влагу.
Рудд, вцепившись зубами в баранину, замотал головой.
— Как знаешь. Надо бы это… Этого, — Дирк снова пнул Эмиля ногой, — до повозки дотащить.
— А-а-а, балбесы, надрались уже? — к ним нетвердой походкой шел Эрвин. — А ну брысь по повозкам.
Рууд с набитым ртом бросился поднимать похожего на мешок с соломой Эмиля, но Дирк опередил его и, закинув бесчувственного собутыльника на плечо, отправился к стоянке каравана.
— Эх, друг, — Эрвин обхватил Рууда за плечи, — если бы ты знал, какое удачное дельце мы сегодня провернули… Но тс-с, молчу, молчу, — он оглянулся на помрачневшего при этих словах менялу, который плелся за ним от трамвая, где обычно заседали караванщики с менялами, договариваясь о крупных обменах.
— Значит, слушай сюда, — Эрвин споткнулся и всей тяжестью тела повис на мальчике, — сейчас мы поедем на Склады менятся, и заодно тебя до Парквега подбросим. Ну где этот… твой Вам… Ван… вобщем старина Вим живет. Подоспевший меняла подхватил Эрвина под другую руку и они с Рудом потащили старшину каравана к повозке.
А ведь меняла-то совсем трезвый. Рууд покосился на то и дело оглядывающегося сутулого типа. Много они там наменяют.
— Слезай, приехали, — Дирк натянул поводья. — Вон видишь между брешью в стене, в которую въехала автоповозка прежних и вон тем большим окном, в котором растет дерево начинаются ступеньки вниз? Это вход в Парквег — подземную железную дорогу Прежних. Пойдешь туда и спросишь Вима. Там все его знают. Ну бывай, — караванщик утер пьяную слезу и через мгновенье его широкоплечая фигура скрылась в облаке пыли, поднятой двумя десятками копыт.
Рууд пересек усыпанную каменными крошками улицу и стал осторожно спускаться вниз по ступеням. Зажег факел.
Перед его глазами предстало гораздо более просторное, чем катакомбы монастыря подземелье. Толстый слой пыли покрыл собой странные конструкции, тут и там встречающиеся на пути мальчика. На таких же серых от пыли стенах угадывались замысловатые картинки прежних. Прямо перед ним со стены на Рууда смотрел огромный человеческий глаз, чуть ниже которого, после прорехи угадывались два ряда зубов, застывших в чудовищном оскале. Еще чуть ниже было написано: — «баблис — блеск ваших изумительных зу…».
Рууд спустился ниже, преодолев по шатким дощатым мосткам неглубокий провал, ощерившийся здоровыми железными зубчатыми колесами. Здесь ему попался первый житель подземелья, который сразу же вызвался проводить гостя до обиталища Вима Ван Хогдалема. За байер или патрон конечно. Но ни того, ни другого у мальчика еще не было.
Чтож, придется искать самому.
Позади послышался топот. Пахнула несвежей рыбой. Задев его подолом мимо проскочила дородная тетка с корзиной даров моря на согнутой руке.
— Эй, не скажете, где здесь живет Вим Ва…. — он едва не упал оттого, что мужик, следовавший за теткой, пихнул его прикладом от уродливого самодельного арбалета.
— Понятно, не скажете, — Рууд спустился на просторную площадку.
По обе стороны от нее в углублении были устроены железнодорожные пути. Каждый из них выходил из широкого подземного хода и нырял в точно такой же.
Надо же. А ведь и вправду прежние под землей ездили. Куда теперь идти? Рууд растеряно смотрел на темнеющее жерло ближайшей норы.
— Ну чего встал? Жить надоело — крыс приманиваешь? — молодой парень, кативший перед собой тележку с дровами, остановился возле него.
— Что? — cкрип тележки заглушал его слова, и поэтому Рууд расслышал не все, что сказал парень.
— Иди, куда шел, вот что.
— Да я не знаю куда идти. Мне нужен Вим…
— Вим-без-промаха?
— Ван Хогдалем.
— Ну да.
— Северо-западный тоннель. Третья сбойка. Второй коридор направо. Там спросишь.
— Сбойка — это что?
— Углубление такое в тоннеле.
— Вот в этой норе?
— В тоннеле. В норе… Ха, деревня, — парень ловко спустил свою тележку на пути и покатил ее в противоположном указанному Рууду направлении..
Глава 7. ВИМ
— …а потом мы сколотили плот… да ты не слушаешь, — Вим перевел взгляд с потолка на Рууда.
— Нет, я просто на ружье ваше загляделся.
— А. Его я в северных землях раздобыл. Знатная штука, — наемник подошел к стене, на котором висело так поразившее мальчика ружье и сняв его, снова сел за стол.
Ружье и впрямь было что надо. Сверху него была продолговатая трубочка и еще какая-то штуковина, а ствол заканчивался небольшим утолщением.
— Нравиться? Оптический прицел ночного видения, лазерный целеуказатель, подствольный фонарь… Эх жалко не фурычат уже. А еще был подствольник, только я снял его — гранаты кончились, — Вим нежно поглаживал свое оружие.
Рууд с широко раскрытыми глазам смотрел на ружье. Он почти ничего не понял, но одно ему было ясно — стоит наверное эта штука бешенное количество байеров.
— А что это на конце ствола такое?
— А. Это глушитель — чтобы бесшумно стрелять. Я тебе потом еще расскажу, как оно мне досталось, — наемник прислонил ружье к стене и повернувшись к столу, налил себе еще пшеничного самогона. — Так вот, сколотили мы с Кеесом плот, а напарник его, Йорис, нас в это время страховал от басурманов. Погрузили мы, значит, нашу добычу на плот и отчалили. Мы с Кеесом гребем, а Иорис держит ситуацию под контролем. Раз и из-за поворота воины аллаха выплывают. Целая флотилия на лодках и все как на подбор чернокожие. Понятное дело, нагонять они нас стали быстро, только одного не учли глупые — моя голубушка всегда со мной, — наемник посмотрел на стоящее рядом ружье.
Рууд заерзал на грубо сколоченном стуле.
— А надо сказать патронов тогда было, завались, — продолжил свой рассказ Вим, — и все отборные, заводские. Не то, что нынешние поделки. Значит, настроил я свой инструмент и дал этим басурманам концерт. Соло для FN SPR без оркестра. Хе, хе. Пять выстрелов — пять трупов. Я еще перезарядиться не успел, а они уже повернули. Только одна пустая лодка за нами по течению и поплыла. Мы не будь дураками, ее подобрали.
Рууд снова заерзал на стуле.
— Слушай, малой, ты может быть есть хочешь? Вот я старый дурак, — с этими словами Вим полез под стол и открыл какой-то люк. Через пару минут комнату наполнил запах жареной рыбы, а бывалый наемник продолжил свой рассказ:
— Только мы расслабились. Думали все, оторвались от басурман. Иорис даже бурдюк с довоенным пойлом достал. Да-а-а, — взгляд Вима унесся куда-то в глубь веков, — тогда еще не все довоенные запасы выпиты. А… ну это… в общем, планировали мы вылезти километрах в десяти ниже по течению, на старой плотине. Да и не плотина это вовсе — одно название. Сейчас-то, поди от нее вообще ничего не осталось. Подплываем значит, а там опять толпа басурман, только посветлее значит. Как они узнали? До сих пор не знаю. Может голубиная почта у них какая. Рации-то после удара все накрылись, а какие не накрылись, уже лет десять как с разряженными аккумуляторами были.
— А что такое рации и аккумуляторы? — Рууд уплетал рыбу за обе щеки. Морская, она была почти без костей. Не то, что в их монастырской реке.
— Понимаешь, когда началась война. Да началась война, а не какая-то там геена огненная и прочая чушь. Не слушай ты этих своих попов. А, да. Их же всех Огненный червь в окрошку покрошил. Ну, все равно, никого не слушай. Война была. Кто по кому первый ударил я так и не понял. Я ведь тогда в морской пехоте ее Королевского Величества служил.
