Анатолий Матвиенко - Танки генерала Брусилова
На преодолении препятствий не раз рвались гусеницы, затем вышли из строя фрикционы. Грязью забивались пазы на траках, куда должны входить гребни ведущих колес, и они проскальзывали. Ружейным выстрелом лопнула рессора опорного катка. Так что опыты показали не столько качества трактора, сколь умение мастеровых мигом исправлять его на коленках и в поле.
– Не расстраивайтесь, господа, – великодушно урчал Петр Николаевич. – Сие не официальный показ комиссии с августейшим участием, но, так сказать, первая проба пера. Так что неплохо, совершенно недурственно.
Берг за свою долгую службу множество раз общался с императорами Александром Вторым и Александром Третьим, великим князем Николаем Константиновичем и другими императорскими родственниками. Нынешнее поколение Романовых по сравнению с ними обмельчало. Поговаривали о неких талантах князя Сандро, но Александр Маврикиевич едва его знал. Петр Николаевич старался произвести положительное впечатление, но не технический он человек и в первом приближении. На пост генерал-инспектора по инженерной части его забросила монаршья блажь. Николай Второй терялся тогда в догадках – как к делу пристроить невоинственного и нечестолюбивого родича, поручив в итоге дело, которое царю не казалось важным.
Тем временем огнедышащее чудовище с переменным успехом форсировало небольшой ручей, побуксовало на грязи, походя снесло гусеницей несколько тонких березок и заполнило вонючим мазутным дымом живописные гатчинские окрестности.
Василий с механиком остановили машину, чтобы долить топлива и воды. Из свиты Петра Николаевича отделился фотограф, установивший треногу для увековечивания плодов русского изобретательства. Великий князь тем временем предложил опробовать трактор на подъеме «вон на тот холмик» и пригласил участников опытов в царскую резиденцию на обед. Берг прикинул, что машина, не одолев склон, просто скатится назад, и на беду согласился.
Рукотворный курган на окраине Гатчины, не убранный после некого строительства и согласно правилу, что нет на Руси ничего более постоянного, нежели временное, имел крутизну ската градусов пятьдесят–шестьдесят на глаз. Механик дал мазут в топку до упора, поднял давление, и агрегат ринулся на штурм последнего препятствия, громко чавкая паром и гремя гусеницами. У подножья чуть забуксовал, потом уцепился за мягкую землю и покатил вверх.
А затем произошло страшное, напомнившее Бергу самые черные дни рождения подводного флота, гибель «Ерша» и «Мурены». В середине подъема лопнула правая гусеница. Как потом разобрались, отлетевший кусок трака пробил воздушный ресивер, с хлопком разорвавшийся пополам. Василий тщетно потянул за рычаг, пытаясь отключить привод левой стороны. Прямо на крутом склоне машину развернуло. Оказавшаяся над центром тяжести левая гусеница приподнялась, бессильно вращаясь в воздухе. С зубовным скрежетом трактор опрокинулся и дважды кувыркнулся к подножию.
Расплющенный котел взорвался с орудийным грохотом. Место крушения заволокло паром. Прикрывая руками лицо, вперед кинулись Брилинг, Фрезе, механики, за ними приковылял Берг.
Василий Менделеев, успевший выпрыгнуть с передней площадки в последний миг, лежал на влажной земле, как живой. В открытых глазах навсегда застыл вопрос: почему так по-дурацки вышло? Кусок котлового железа пробил ему легкое и сердце.
Второго испытателя зажало меж ограждением и котлом, его ноги так там и остались. Берг тоскливо глянул на Фрезе.
– Давеча говорил, что поломки трактора не опасны для жизни. Словно сглазил. Что я теперь Дмитрию Ивановичу скажу!
Великий князь перехватил инициативу.
– Господа, я вынужден срочно вернуться во дворец. На место трагедии распоряжусь отправить станового пристава. Попрошу не расходиться.
Как дула двустволки в августейшую спину прицелились глаза Брилинга. Вот же сволочь, думал он. Заставил Ваську ехать на тот злосчастный холм, а сам – в кусты. Если проклятые Романовы в деле, непременно жди беды. Ничего, придет время…
Петр Николаевич не пустил дело на самотек. Полиция воздержалась раздувать из трагедии непредумышленное убийство, списав две смерти на несчастный случай и небрежность самих погибших. В противном случае участие в сомнительной истории человека из царской семьи оказалось бы крайне нежелательным, особенно на фоне мятежных настроений масс. Более того, великий князь не забыл своих приятных впечатлений от вездеходности трактора и пригласил в Военное министерство Фрезе, Берга и Романова. В качестве военного, разбирающегося в гайках и прочих премудростях, по правую руку от начальства засел Александр Петрович Вернандер.
– Еще раз выражаю соболезнование по поводу гибели инженера Менделеева и мастера Федотова. Вместе с тем, господа, я доложил Государю Императору о многообещающем начинании подданных. Так что высочайшим повелением при Главном инженерном управлении создается тракторный отдел.
– И финансирование будет? – воспользовался паузой начальник главка.
– Непременно, – заявил великий князь, не уточняя, впрочем, сроков открытия казенного кошелька. – Прошу доложить, как быстро показанную машину можно довести до кондиций для принятия на вооружение в качестве орудийного тягача.
Слово взял Романов, искренне пораженный, как быстро решилось дело. Обычно до реляции Государю и получения высочайшего соизволения вопросом занимались многочисленные комиссии, а бумагомарание тянулось годами. Великий князь в команде, даже такой мелкотравчатый, – залог успеха.
– Ваше Императорское Высочество, милостивые государи! Проведенные в Гатчине опыты показали необходимость совершенствования гусеничного шасси. Необходимо в каждый из шестидесяти траков впрессовать втулку из легированной стали во избежание их истирания и разрывов полотна. Изменить форму трака и ведущего колеса, дабы обеспечить надежное сцепление между означенными составляющими в грязи. Усилить фрикционы и повысить надежность управления ими. Погибель первой машины показала, что трактор не должен пытаться преодолевать уклоны, грозящиеся опрокидыванием. В крайнем случае установить массивную раму, препятствующую сдавливанию котла на перевороте.
Ипполит Владимирович развернул чертеж.
– Господин Фрезе предупредил меня о возможности принятия машины в производство в действительном виде, до установки нефтяного мотора. Осмелюсь предложить установку двух паровых машин, по одной на каждую гусеницу. Трансмиссия упрощается, фрикционы не нужны. Управление сводится к подаче пара в цилиндры каждой из машин и торможению. Как подтвердит господин вице-адмирал, на флоте корабли используют режим работы винтов враздрай. Пустив гусеницы в противоположные стороны, экипаж способен развернуть трактор на месте. Для тягача это не столь важно, для будущей основы бронехода – существенно.
– Как вам сии начинания, Александр Маврикиевич?
– Заманчиво, Ваше Императорское Высочество. Однако после бедствия под Гатчиной я, пожалуй, отойду от дел. Советом помочь или даже средствами ссудить – милости прошу. Для другого стар стал.
– Искренне жаль. Ипполит Владимирович, не откажетесь на военно-инженерную службу поступить? В Гатчине воздухоплавательная школа есть, мастерские при ней, железная дорога. За год сможете там годный трактор сделать?
– Почту за честь, Ваше Императорское Высочество.
– Замечательно. Не расстраивайтесь, дорогой Петр Александрович, вашей фабрике экипажей тоже дело найдется. Забирайте себе эсера-карбонария, запамятовал его фамилию, и получайте казенный подряд на выделку нефтяного мотора Тринклера для тракторов и грузовиков. Нобеля и компанию я как-нибудь укорочу.
Великий князь остался доволен собой. Оказывается, государственными делами можно заниматься успешно и с радостью. Так плотно он уже много месяцев не трудился.
Глава пятая
– Товарищи! Царский манифест от 6 августа – это очередная насмешка над чаяниями народных масс. Выборы в Государственную думу будут не всеобщими, непрямыми, не равными. Императорская семья, помещики и буржуазия создают новый орган для укрепления своей антинародной власти. Но нашему терпению приходит конец. Армия и флот, главные защитники царизма, более не желают слепо выполнять приказы и стрелять в русских людей. Восстание охватило черноморский броненосец «Потемкин» и Севастопольский гарнизон, скоро полыхнет и в других частях! Освобождение близко! Землю и волю требует трудовой народ!
Фрезе устроил разнос мастеровым, которые вместе с Брилингом опоздали из-за участия в эсеровском митинге. Нарвался на злой выпад подмастерья:
– А мы стачку объявим, барин. Хватит пить нашу кровь, эксплуататор!
Фабрикант утащил Николая к себе.
– Что ты творишь! Нашли кровопийцу… Если бы не заказы на трактор и мотор Тринклера, я бы уже давно разорился, а вы все отправились на улицу голодать.
