Борис Громов - Терской Фронт
— А чего вы не поделили-то, что Владимирыч тебя с машины погнал?
Оп-па, а вот этот вопрос мы заранее как-то и не обговаривали. Придется импровизировать. Надеюсь, дед Тимоха сможет нормально подыграть.
— Да тут, Борис Петрович, такое дело… Дочь у Тимофея Владимировича симпатичная. Ну, я улыбнулся ей, пару комплиментов сказал…
— Да, бога побойся, Миша, — вступил в игру сообразительный старик. — Она ж тебе, ироду, самому в дочери годится. Да за такие дела, будь я помоложе, руки б твои бесстыжие оттяпал по локоть!
— Ты чего, Владимирыч, за что?! Я ж себе ничего такого не позволил…
— А попробовал бы ты позволить, тогда б я тебя совсем пришиб!!!
— Так, стоп! — грохнул по столу ладонью Петрович. — Все понятно. Прекращайте, а то опять поссоритесь. Ладно, пока свободны. Если е какие вопросы появятся, тебя, наемник, где искать.
— Да у меня особых планов нет пока. Сейчас зайду в Комендатуру, сдам «бошки», потом — в оружейную лавку, трофеи «скину». А остановлюсь, скорее всего, в «Псарне», Владимирыч говорит, там для нашего брата скидки. Там и найдете, в случае чего.
— Добро. Ты, кстати, чем заняться думаешь?
— Да не решил пока. А что?
— Да нам в Стражу опытные люди нужны. Служба, конечно, не сахар, но и жалование приличное. И жильем в казарме бесплатно обеспечиваем, и питанием.
— Подумаю. Но за предложение — спасибо.
Да, видно сложная у них тут обстановка, если умеющего обращаться с оружием новичка всего за час дважды спрашивают о планах на будущее. Значит, стрелки им нужны… Прямо Дикий Запад какой-то.
Дед Тимоха, добрая душа, войдя в мое положение, пообещал довезти меня до оружейной лавки, а по дороге показать здание Комендатуры.
— Как все лишнее продашь, так налегке в Комендатуру и заскочишь. А то упреешь, столько железа на себе таскать.
— Кстати, Владимирыч, а в «Ратнике» этом, что кроме оружия продают?
— А что нужно?
— Да баул нужен большой брезентовый. Я РПК и патроны к нему решил себе оставить. Пригодится.
— За это даже не переживай, баул я тебе так подарю, у меня как раз в кузове несколько новых лежат, на продажу брал. Хорошие, прочные. Двойной слой брезента, лямки прошитые, регулируемые. Можно как сумку носить, на плече, можно — как рюкзак.
— Да, Владимирыч, сразу видно торговца… И сколько стоит? — ухмыляюсь я.
Тот только разводит руками в ответ, мол, что поделать, привычка — вторая натура.
Дальше едем молча. Тимофей Владимирович «баранку» крутит, а я по сторонам глазею. Да уж, здорово изменилась Червленная за последние тридцать лет! Помимо напичканного огневыми точками защитного вала, оборону станицы обеспечивала еще и загнанная в капониры тяжелая бронетехника. По бокам от ворот стоят два врытых в землю по самую башню Т-72, а вдалеке видны торчащие из-за брустверов, будто стальные грибы, башни нескольких БМП-2. Между валом и крайними домами станицы почти полукилометровое «предполье» с рядами колючей проволоки на кольях и, скорее всего, еще и густо заминированное. Оборону тут можно держать долго и против вполне серьезных сил противника. Жилые дома тоже больше напоминают маленькие крепости из красного или белого кирпича, с кровлями из тяжелой черепицы. На Кавказе всегда любили окружать дома высокими заборами, но если раньше их строили для красоты и чтобы избежать любопытных взглядов, то за теми, что я вижу сейчас по обе стороны улицы, вполне можно пересидеть минометный обстрел.
— А вот, кстати, и Комендатура, — кивает через некоторое время Владимирович на приземистое двухэтажное здание, притормозив посреди небольшой площади. Знакомое, кстати, местечко! Если мне мой склероз не изменяет, то в былые годы, еще до первой кампании, тут располагалась детская спортивная школа-интернат. А в 1999 году, когда судьба впервые занесла в Червленную, тут стоял сводный отряд Московского СОБРа.
Оглядываюсь в указанном направлении и вижу настоящую крепость: высокая стена из бетонных блоков с бойницами огневых точек и спиралями «егозы» по верху, узкие окна, из которых так удобно отстреливаться в случае нападения, пулеметное гнездо и несколько прожекторов на крыше. Тяжелые стальные ворота, сдвигающиеся вбок, слева от них — проходная, напомнившая внешним видом ДОТ-КПП на въезде в станицу, такая же мощная и основательная, идеально подходящая для ведения оборонительного боя. Перед фасадом — небольшая площадь и улицы от нее отходят прямые, хорошо простреливаемые. Охраны, на первый взгляд, не много, но выглядят эти парни куда серьезнее часовых на въезде в станицу. Сразу видно, с наскока этот домик не взять. Откуда-то с заднего двора в небо торчат сразу две антенны. Одна — обычный двадцати пяти метровый штырь-диполь армейской КШМки. Вторая — сильно напоминающий Шуховскую телебашню в миниатюре ажурный металлический конус. Правда что ли телебашня? Нет, вряд ли. Скорее всего — радио. Кстати, несколько "тарелок"-громкоговорителей на столбах я по дороге видел, просто внимания не обратил.
— А вон по той улице буквально метров сто, по правой стороне и будет «Псарня». Там вывеска приметная, мимо не пройдешь. А вот по этой, правда подальше, примерно через километр, и моя лавочка. Я и живу там же, так что, заходи в гости.
Еще через пять минут Тимофей Владимирович останавливает ЗИЛ перед сложенным из красного кирпича одноэтажным домом без окон. К стальной входной двери ведет высокое и широкое крыльцо, выложенное толстой тротуарной плиткой. Над дверью простая черного цвета с белыми буквами вывеска: "Ратник. Оружие и боеприпасы". А что? Скромненько и со вкусом. Как говорится, главное не форма, а содержание.
Владимирович помогает мне выгрузить из кузова трофейное «железо», вручает, отказавшись от денег, огромный брезентовый баул цвета хаки и, пожав на прощание руку, уезжает в больницу, проверить, как разместили Егора. А я остаюсь на ступенях крыльца, увешанный оружием, будто новогодняя елка. Уже было собираюсь войти, как вдруг до меня доходит, что попытка продать черные от свежего порохового нагара «стволы» выглядит не совсем красиво. Это все равно, что грязную поношенную одежду продавать. Или надкусанные пирожки. Решено! Усаживаюсь прямо на нижнюю ступень крыльца, сваливаю кучей на расстеленный на асфальтовом тротуаре баул автоматы и пистолеты, пулемет ставлю на сошки рядом. Из «мародерки» на свет божий извлекаю масленку и ветошь. Пошло дело! Примерно через час, уже устав от удивленных и заинтересованных взглядов прохожих и изрядно вспотев на жарком солнце, разряжаю все магазины, ссыпав патроны в трофейный «сидор», снова навьючиваю на себя свой маленький, но увесистый арсенал и толкаю внутрь тяжеленную дверь магазина.
— Рад приветствовать, молодой человек, — слышу я, едва затихает подвешенный над притолокой колокольчик. — Не часто в наше время можно встретить столь добросовестных клиентов. Обычно, норовят всучить просто заросшее грязью, да еще и ругаться пытаются. Меня, кстати, зовут Сергей Сергеевич.
— А меня Михаил, — представляюсь я невысокому, полноватому и лысому как колено, дядьке лет пятидесяти в маленьких круглых очках, здорово похожему на актера Броневого в роли доктора из "Формулы любви" и жму ему руку. — А как вы узнали…
— Юноша, есть такое дивное изобретение человеческого гения — камера видео наблюдения. Неужели не слышали?
Пристыжено улыбаюсь и развожу руками. Красиво тебя умыли Михаил Николаевич. Вот тебе и урок на будущее! Не покупайся на кажущуюся архаичность: на все эти «трактиры», «лавки»… Как ни крути, вокруг тебя будущее, пусть и не совсем счастливое. И народ здешний — далеко не дикари.
Пока собираясь с мыслями, чтобы придумать что-нибудь остроумное в ответ, обвожу взглядом торговый зал магазина…
И минут на десять «зависаю», словно перегруженный компьютер. Да уж, посмотреть тут явно есть на что! Нет, во внешнем облике торгового зала ничего необычного не было: открытые стеллажи, полки и застекленные прилавки. Но вот их содержимое было достойно самого пристального внимания. С одной стороны, не сказать, что выбор поражал разнообразием, по большому счету, все, что я сейчас вижу перед собой, в мое время можно было увидеть почти в любой армейской «оружейке». Но вот тот факт, что все это можно спокойно купить… К этому мне, отлично помнящему, сколько времени у нас занимало получение разрешения на травматический «резиноплюй», точно еще предстоит привыкнуть. Да и количество оружия, что называется, на единицу площади слегка шокировало.
Вся левая от меня стена была занята стеллажом, заставленным, судя по всему, добычей парней, вроде меня. Пара десятков «калашей» всех модификаций и обоих калибров. Примерно столько же симоновских самозарядных карабинов. Одна СВД-С,[16] а рядом с ней, у меня чуть челюсть на грудь не рухнула, СВТ-40 с оптическим прицелом. Чудны дела твои, господи! А я уж думал, что «светки» только в музеях, да на киностудиях в качестве реквизита и остались. И тут же, выражаясь "высоким штилем", символизируя связь поколений, пристроился немного потертый «Винторез». Три «ручника», два "семьдесят четвертых" и один «брат-близнец» моего. Один ПКМ и один «Печенег». Перед стеллажом — застекленный прилавок, в котором выложены пистолеты: четыре видавших и лучшие времена "Тульских Токарева", стайка «Макаровых» с черными и рыжими рукоятями, среди которых, бросающийся в глаза, словно волкодав среди болонок, одиноко красуется АПС. Все не новое, но, судя по внешнему виду, вполне исправное и работоспособное. Секонд-хенд, блин!
