Андрей Посняков - Зов Чернобога
Отрок кивнул.
— Ведаю, дедушка. Видал дев и допрежь сего дня. Чего-то они смурные какие-то в капище входят, словно б уже и не от мира сего.
— Так волхвы их особым отваром поят, — засмеялся старик. — От того отвара голова кругом идет и ноги ватными делаются, знатный отвар — и коренья в нем, и сушеные мухоморы, и травы разные.
— Поня-атно, — грустно протянул Твор. Понятно ему было про отвар и странное поведение сестрицы, а вот как ее вызволить — это пока было совершенно не понятно. Хотя имелись кое-какие наметки…
— Дедушка, — немного помолчав, издалека начал отрок. — А что, в лес со дворища ездит кто-нибудь?
— А тебе зачем в лес-то?
— Да привезти малость дровишек. Я б расплатился.
— Дровишек, говоришь… — Челядин задумался. — А что с тебя взять-то?
— Птицу-глухаря подстрелил недавно, — снова соврал Твор — Не птица — чудо чудесное, ну до чего же вкусна!
— Так ты ее, почитай, всю и слопал? — заинтересовался дед.
— Не, не всю, закоптил большую часть… Вкусный глухарь, мясо нежное, жирное.
— Ладно, — Гоемысл согласно кивнул, — тащи своего глухаря.
— Да как же? — Твор хлопнул себя ладонями по коленкам. — Меня ж страж не выпустит, а если и выпустит, так обратно не впустит.
— Договоримся со стражем.
— Так ведь лучше б сначала дровишек… заодно и глухаря бы потом, забрали. Поедем, а?
— А вдруг хозяин вернется да я ему зачем-то занадоблюсь? — с опаскою произнес старик.
Твор пожал плечами.
— Ну, как хочешь. Глухаря я и сам съесть могу, а дровишек и без лошади приволоку, в первый раз, что ли.
— Постой. — Челядин придержал поднявшегося с лавки мальчика. — Подожди здесь, пойду узнаю, надолго ли отлучился хозяин.
Как выяснил старик, хозяин отлучился надолго — нужно было приготовить капище к очередной жертве. Туда же, в капище, расположенное в десятке перестрелов от селения, к священной дубраве намеревались пойти и старухи-волхвицы.
— Чего ж девицу-то не стерегут? Чай, сбежит? — выслушав старика челядина, высказал опасение Твор.
— Сбежит? — Дед рассмеялся. — Да ты что! Она, девица-то, чай, ног под собой не чует от радости — шутка ли, невеста Рода. Да и отваром напоена, вряд ли и идти сможет… Так-то! А ты — «сбежит». Ну, а вообще — повезло тебе.
— Это как? — насторожился отрок.
— Волхвицы велели лошадь в розвальни запрягать, отвезти их к капищу. Ты бегом пробегись и жди в лесочке, я уж их мигом домчу.
Твор кивнул, лихорадочно соображая, что делать. Волхвов нет, старухи тоже сейчас уедут, второго такого случая может и не представиться. Да и время уже поджимает, полдень скоро.
Старик и Твор вышли из хижины вместе. Запрягли в розвальни лошадь — крепкую каурую кобылу. Подкормили овсом из торбы. Усадив в сани старух, подвели к воротам. Толстомордый страж, не говоря ни слова, распахнул створки, и Гоемысл, залихватски свистнув, погнал розвальни к капищу узкой лесной дорогой. Зазвенели в конской упряжи колокольцы, такие же как и на посохе волхва Чернобога.
Твор посмотрел вслед удаляющимся саням и, притворно вздохнув, пожаловался стражнику:
— Видно, не дождемся мы сегодня твоего господина.
— Пожалуй, — согласился тот. — А ты что, не один здесь?
— Нет, не один, — отрок покачал головой. — Братец названый со мной, Русак. Слыхал, может?
— Слыхал, — отмахнулся страж. — Давай-ко забирай своего братца, да и проваливайте оба. Завтра придете.
— Сейчас, — сдерживая радость, воскликнул Твор. — Ты ворота-то не закрывай на засовец, я быстро сбегаю.
— Быстрей давай, — угрюмо буркнул рыжий. — Шляются тут всякие, ни сна, ни покоя нету.
Шустрый отрок промчался по двору и, дождавшись, когда поблизости не оказалось никого из слуг, юркнул в господские сени. Кто-то зашипел на него из угла, сверкнул зелеными глазами. Твор испуганно попятился, а потом облегченно плюнул. Кот!
— Чтоб ты сдох, — от души пожелал котяре отрок и решительно толкнул дверь, ведущую в пристроенную слева избу. Именно туда, как он помнил, старухи утащили Радославу. Глаза постепенно привыкали к полутьме — Твор различил очаг, сложенный из крупных камней, длинный стол, скамьи. На широкой, у самой стены, лавке, застланной медвежьей шкурой, лежала девушка. Отрок узнал сестрицу — да и кто еще это мог быть?
— Эй, Радушка, проснись. — Твор потряс спящую за плечо. Никакого эффекта. — Вставай, тебе говорю…
Радослава тихонько застонала и перевернулась на спину. Отрок быстро зачерпнул корцом холодной воды из бочонка, плеснул без всякой жалости на лицо и плечи.
— Что?! Что такое? — встрепенувшись, проснулась девчонка. — Кто тут водой поливается?
— Я, братец твой, Твор! — Отрок еще раз окатил проснувшуюся сестрицу.
— Да хватит тебе уже! — в сердцах воскликнула дева. — Чего приперся?
— Идем, — твердо позвал Твор.
— Что — уже? — Радослава хлопнула ресницами. — Ну, идем…
Она села на постели, нагая, попыталась встать и, шатаясь, опустилась обратно на лавку.
— О, боги, — пригорюнился Твор. — Как же ты пойдешь-то? Для начала б одежку надо… Что там в углу, сундук? Сундук… Ну-ка, пошарим…
В сундуке отрок пошарил удачно: правда, одежка — порты, рубаха, постолы — нашлась только мужская, да и размерами на двух Радослав. Ну, да другой-то не было.
— Надевай. — Твор кинул вещи сестре и, скользнув глазами по периметру горницы, с радостью обнаружил висевшие в углу полушубок и круглую, обшитую беличьим мехом шапку. Кое-как одев сестру, еще раз плеснул ей в лицо воды. Не обращая внимания на крики, нахлобучил на голову шапку, безжалостно обрезал косу подвернувшимся под руку ножом. Нож прихватил с собой.
— Это и есть твой дружок? — отворяя ворота, ехидно поддел отрока страж. — Ну и накушался же он бражки. Лесом идите, чтоб старики не видели, не то потом позору не оберетесь.
— Знамо дело, лесом, — согласно кивнул Твор и, стиснув зубы, потащил сестру следом за собой.
Свежий воздух, капель, по-весеннему яркое солнышко быстро привели Радославу в чувство. Она улыбнулась, скинула шапку и удивленно посмотрела на брата.
— Куда мы идем, Творе? Или мы уже в том, другом, мире? Но почему и ты тоже?
— Нет никакого того мира, — зло обернулся отрок и шмыгнул носом. — Вернее, есть, но только это не то, что с тобой хотят сделать волхвы. Чувствуешь что-нибудь?
— Болит. Ноет все тело, будто мешки таскала, — честно призналась девушка и пошатнулась. — Ой, как болит-то… А где же капище? Мы ведь туда идем?
Твор остановился.
— Ты что, в самом деле хочешь быть принесенной в жертву?
— Да не очень, — подумав, отозвалась Радослава. — Честно сказать, наши волхвы не очень-то внушают доверие, особенно Чернобог. — Она передернула плечами. — Хотя — может быть…
— Они надругались над тобой все вместе! — не выдержав, выкрикнул, словно хлестнул по лицу, Твор. — Ты что, сама не чувствуешь? И не помнишь?
— Чувствую… — Девушка остановилась, словно прислушиваясь к себе. — Но не помню… нет, кое-что, кажется, вспоминаю… — Она вдруг покраснела и, сев прямо в сугроб, заплакала навзрыд. — И косу еще отрезали, демоны…
— Ну ладно тебе. — Присев рядом, обнял сестру Твор, благоразумно не проясняя вопрос с отрезанной косой. — Наплачешься еще, успеешь. Сейчас некогда, бежать надо!
— Бежать? — Радослава подняла глаза, голубые, как высокое весеннее небо. — А куда, Творша?
— Куда? — Отрок смутился. Честно говоря, об атом он не подумал и просто махнул рукой: — Да куда-нибудь подальше отсюда. До ночи, думаю, нас вряд ли кто хватится. Да не хнычь, пешком не пойдем — найдутся и лошадь, и сани.
— И куда мы поедем на лошади да на санях? Снег-то не сегодня-завтра растает. Да и дорога тут одна — по реке. Захотят догнать — догонят.
Твор кивнул. В словах сестры явно был резон. Что же, пешком шастать по лесу?
— Думаю, это самое лучшее, — слабо улыбнулась девушка. — Там, за рекой, начинаются земли рода куницы. Там нас встретят с радостью.
— С чего бы это им встречать нас с радостью? — не поверив, усомнился Твор.
— Так… — задумчиво произнесла Радослава. — Помнишь, я рассказывала тебе про Ардагаста?
— А, видал я его осенью. Длинный такой парень, кудрявый.
— Он красивый… И кажется, меня любит… — Девушка вдруг ахнула: — Да как же я ему буду нужна такая?! — И она снова залилась слезами.
А Твор вдруг вспомнил странную беседу, подслушанную им в избе Чернобога. Отрок мало что из нее понял, тем более что собеседники часто переходили на шепот, а потом ржали, словно некормленые лошади. Но кое-что Твор все же усек, особенно что касалось засады, в которую должен был угодить охотничий отряд соседей. Вообще, от той беседы пахло большой подлостью, жаль, Твор всего не расслышал.
— Ну, идем тогда, что сидеть? — Он потянул сестру за руку.
