Константин Калбанов - Мы наш, мы новый...
Исходя из этого, было принято решение о замене десанта и сокращении его численности до пятидесяти человек. Роту Звонарева в полном составе перевели на другой бронепоезд, который планировалось сделать именно фронтовым, а соответственно и десант там должен был быть из подготовленных людей. Подразделение Сергея настолько хорошо проявило себя в прошедшем сражении, что его не задумываясь перебросили на новодел, тем более, что он принимал участие в постройке первых бронепоездов, значит окажется полезным и при строительстве нового.
В депо сейчас велись работы по постройке этого нового типа бронепоезда. Его отличало куда более мощное бронирование, толщина которого доходила до сорока миллиметров в бортах, так что полевым орудиям он был уже не по зубам. На одной четырехосной платформе в разных концах устанавливались два семидесятипятимиллиметровых полевых орудия в поворотных башнях. Конструкция получалась несколько неуклюжей и угловатой, но иначе никак, нет тут пока танковых орудий и ничего с этим не поделаешь. Всего состав включал в себя паровоз с тендером, две орудийные платформы, десантный вагон, две двухосные платформы с ремонтным материалом, на которых должны были располагаться в укрытии из шпал пулеметные точки, практика показала, что полотно нужно все же зачищать, не то и до беды недолго. Была и новинка. Между десантным вагоном и артиллерийской платформой нашла свое место еще одна четырехосная платформа с хорошо бронированными стенами, вот только крыша у нее отсутствовала, а борта были всего в метр высотой. Здесь расположились четыре миномета, уж больно живо стояла картина засевших за железнодорожным полотном японцев, которых не могла достать ни артиллерия, ни винтовки. Командиром батареи назначили прапорщика из запасников. По предложению Сергея командир бронепоезда отправил новоявленных минометчиков к Гаврилову, если где и могли преподать им урок, то только там.
Именно благодаря этому Сергей и имел возможность повстречать друга в тот же день, когда он прибыл. Правда встреча состоялась уже поздно вечером. Звонарев весь день провел в депо, Песчанин занимался вместе с тестем перераспределением личного состава, укомплектовывая "росичи". Но вот на землю опустилась ночь и у них появилось время, чтобы отпраздновать встречу. Ну, без фанатизма, пришлось ограничить себя только легким вином, не хватало еще наутро маяться с похмелья.
— Стало быть, Макаров не оговорился, когда назвал себя старшим воинским начальником в Порт-Артуре.
— Читай, на Квантуне. Тут такая подковерная резня была, что мама не горюй. Сразу, как только утвердили назначение Макарова, тот озаботился отправкой Стесселя в Чифу, выделив для этого целых четыре миноносца, считай целую операцию под это провернул. Хотел было и Фока отправить, благо тот уже на поправку пошел, очень не понравилось Степану Осиповичу, как тот противодействовал десантной операции японцев, но раздумал. Знаешь, у Фока весьма высокий авторитет у личного состава дивизии, ну ничуть не меньше, чем у Кондратенко.
— Этот умник еще доставит проблем, попомни мои слова.
— Может ты и прав, но видишь ли, тут не все столь однозначно. Командир он довольно неглупый.
— Может и неглупый, да только если бы Семен не позаботился о нем, то наверняка сдал бы позицию, не помогли бы и бронепоезда.
— Возможно, но не факт.
— Ты его не больно-то защищай. Если бы не его гениальное командование, то в той истории Артур продержался бы еще как минимум месяц. После гибели Кондратенко, он только и делал, что сдавал одну позицию за другой, быстро доведя ситуацию до критической.
— Это если исходить из тех данных, что располагаешь ты. А могут ли твои данные быть полными, позволяющими сделать однозначный вывод? Сомневаюсь.
— Ох Сережа, тебя послушать так и Ренненкампф в известной нам истории невинный агнец, а ведь его действия повлекли поражение русских в Пруссии и именно благодаря им была наголову разбита вторая армия под командованием Самсонова. Фок когда-то был лихим офицером, участником турецкой компании, обороны Шипки, но сейчас он если и не предатель, то балласт. Кстати, Ренненкампф уже отличился в ходе подавления боксерского восстания и вполне себе будет лихо и грамотно воевать с японцами, но в четырнадцатом году попросту подставит русскую армию. Так что не больно-то доверяйся чувствам. Не хватало еще, чтобы Фок к первой мировой тоже командовал какой-нить армией. Ладно, хватит о высоком. Объясни-ка мне любезный, что же ты тут творишь? Я там распинаюсь, расписывая в каком ты тихом месте, а ты тут в штыковую ходишь.
— А откуда…
— Ну, о твоей лихой атаке разве только ленивый в Артуре не знает, опять же награда боевая, за красивые глазки не дается. Не смотри на меня так. Да, я только сегодня приехал. Да, времени собирать сплетни у меня не было. Но ты забываешь, что непосредственным начальником у меня мой тесть, так что он мне многое порассказал. И про минную постановку и про Циньджоу.
— Ну, так уж вышло.
— Так вышло, говоришь. А ты в курсе, что ваши жены мне устроили форменный скандал и обвинили во всех смертных грехах? Понятно, что нет.
— Вы поссорились с Аней?
— Не то слово. Разругались в хлам. Вернее она разругалась, а мне и ответить было нечего, — вздохнув, ответил Антон.
— Зря это она.
— Зря-а. Ты бы наперед думал, а потом на фронт бегал. Да это бог с ним, помиримся, правда если ты, дуболом жив останешься, но ведь тебе неймется. Все решилось, все поняли, что эти бронепоезда на передовую выпускать не следует, а лучше держать в тылу. Ну, все нормально, кроме того, что тебе обязательно нужно было напроситься именно на фронтовой бронепоезд.
— Я не просился. Просто так уж вышло. Получил приказ, взял под козырек.
— Вот попомни мои слова, если японцы не убьют, сам грохну. Отработать назад никак? — все же успокоившись, поинтересовался Антон.
— Не. Не поймут.
— Эх Сережа, Сережа. Ладно, чего уж. Ты там смотри, хотя бы поаккуратнее, у нас еще столько дел, что мама не горюй. Кстати, как там у Гризли?
— Нормально, — заметно оживился Звонарев, когда понял, что гроза вроде как миновала, — сидит в своем медвежьем углу и в ус не дует. Его как поставили охранять Инчензы, так он там и торчит, со сменой командования ничего не поменялось. Знаешь, полное ощущение, что о нем попросту забыли, он ведь был в непосредственном подчинении у Стесселя. Стоит себе часть и стоит. В седьмой дивизии думают, что это подразделение четвертой, а там, что седьмой.
— Бардак.
— Полный. Но Семена устраивает. Как он говорит и к передовой поближе и никакого командования.
— Ну, а на заводе как?
— Тяжко, как еще-то. Вот вроде тысяча человек, и еще китайцев понабрали, сейчас уже начинаем понемногу к станкам ставить, у кого с овладением специальности получше, а людей как не хватало, так и не хватает.
— Ну дак пускай Зимов не разбрасывается.
— А как ему не разбрасываться? Снаряды двух видов дай. Вот сейчас минометы в ход пойдут и расход у них намечается я тебе дам, опять мины дай. Гранаты тоже дай. Все пулеметы, что на складах были уже разошлись, а сколько они патронов сожрут, наши забитые склады очень скоро опустеют, если производство не будет поспевать. И это только по боеприпасам. Люди в две смены пашут по двенадцать часов
— А кому сейчас легко? — вздохнул Песчанин и было это не наиграно, а вполне искренне, — Людей-то не загоняем?
— Ничего, эвон в Отечественную не меньше пахали, да со скудным пайком и ничего – выстояли, а здесь и котел изрядный и медицинское обслуживание и досуг.
— Ну там-то за Родину, а здесь…
— А здесь наши рабочие за солдатиков жилы рвут. Почитай все женщины в госпиталях работают, рассказывают муженькам о страдальцах. Опять же, разъяснительную работу проводим, фильмы крутим.
— Так значит с хроникой пошло?
— Пошло – не то слово. Стессель кстати с собой увез чуть не два десятка коробок с пленками, опечатанные понятно, лично для царя. Под Циньджоу все четыре оператора работали, одного тяжело ранило, да аппарат немного повредило, хорошо хоть пленки не засветились. Кстати…
— Привез я аппараты, три штуки, больше изготовить пока не успели. Но операторов тут уж…
— С этим проблем не будет, у Полухина сейчас уже дюжина добровольных помощников, прямо-таки влюбленных к синему. Вот смеяться будешь. У нас тут настоящая киностудия.
— Чего-о?
— А того. Кроме как хронику, Полухин начал снимать фильмы. Нет, то что удалось доставить из заграничных короткометражек тоже есть, но здесь настоящее немое кино. Со сценарием, смыслом, актерами, субтитрами, чтецом, рабочие и солдаты ведь плохо читают, под аккомпанемент пианино. Нам понятно смешно, но сейчас это просто фурор.
— А как же это? Это ты подсказал?
— Нет. Полухин сам догадался. Посмотрел на короткометражки и догадался. Он даже обратился с просьбой о выделении под шапито помещения и получил его, дело еще и прибыльное жуть, так что кроме того, что боевой дух поддерживаем, еще и копейка капает, зал постоянно битком. Ну и выездные показы на позициях, тоже не забывает. В общем если его не тормознуть, то тут самый настоящий порт-артурский Голливуд выйдет.
