Рудольф Баландин - «Встать! Сталин идет!» Тайная магия Вождя
«Я решительно против издания «Рассказов о детстве Сталина».
Книжка изобилует массой фактических неверностей, искажений, преувеличений, незаслуженных восхвалений. Автора ввели в заблуждение охотники до сказок, брехуны (может быть, «добросовестные» брехуны), подхалимы. Жаль автора, но факт остается фактом.
Но это не главное. Главное состоит в том, что книжка имеет тенденцию вкоренить в сознание советских детей (и людей вообще) культ личностей, вождей, непогрешимых героев. Это опасно, вредно. Теория «героев» и «толпы» есть не большевистская, а эсеровская теория. Герои делают народ, превращают его из толпы в народ, говорят эсеры. Народ делает героев — отвечают эсерам большевики. Книжка льет воду на мельницу эсеров. Всякая такая книжка будет лить воду на мельницу эсеров, будет вредить нашему общему большевистскому делу.
Советую сжечь книжку. И. СТАЛИН 16 февраля 1938 г.».Кто-то усмехнется: вот она, показная скромность диктатора, тирана и творца собственного культа! Вот она, яркая демонстрация его хитрости, двуличности!
Однако письмо это оставалось под грифом «для служебного пользования» и при жизни вождя не печаталось.
В беседе со Сталиным немецкий писатель Эмиль Людвиг задал вопрос:
— Что вас толкнуло на оппозиционность? Быть может, плохое обращение со стороны родителей?
— Нет. Мои родители были необразованными людьми, но обращались они со мной совсем не плохо. Другое дело православная духовная семинария, где я учился тогда. Из протеста против издевательского режима и иезуитских методов, которые имелись в ееминарии, я готов был стать и действительно стал революционером, сторонником марксизма…
В кондуитском (дисциплинарном классном. — Р.Б.) журнале Тифлисской духовной семинарии записано, что Джугашвили, имея абонемент в «Дешевой библиотеке», читал предосудительные книги (в частности, В. Гюго «Труженики моря», «93 год», Ш. Летурно «Литературное развитие народов и рас». — Р.Б.), за что не раз побывал в карцере.
Даже наказания не отбили у него желания читать хорошие книги. Во время учебы в семинарии он писал стихи, которые печатались в газетах, а одно из них было включено в «Грузинскую хрестоматию или сборник лучших образцов грузинской словесности» (1907). О чувствах и мыслях юного Иосифа свидетельствуют его стихи (перевел с грузинского Феликс Чуев, последнее стихотворение — Вячеслав Молотов).
ЛУНЕПлыви, как прежде, неустанноНад скрытой тучами землей,Своим серебряным сияньемРазвей тумана мрак густой.К земле, раскинувшейся сонно,С улыбкой нежною склонись,Пой колыбельную Казбеку,Чьи льды к тебе стремятся ввысь.Но твердо знай, кто был однаждыПовергнут в прах и угнетен,Еще сравняется с Мтацминдой,Своей надеждой окрылен.Сияй на темном небосводе,Лучами бледными играй,И, как бывало, ровным светомТы озари мне отчий край.Я грудь свою тебе раскрою,Навстречу руку протянуИ снова с трепетом душевнымУвижу светлую луну.
* * *
Когда крестьянской горькой долей,Певец, ты тронут был до слез,С тех пор немало жгучей болиТебе увидеть привелось.Когда ты ликовал, взволнованВеличием своей страны,Твои звучали песни, словноЛились с небесной вышины.Когда, отчизной вдохновленный,Заветных струн касался ты,То, словно юноша влюбленный,Ей посвящал свои мечты.С тех пор с народом воединоТы связан узами любви,И в сердце каждого грузинаТы памятник воздвиг себе.Певца отчизны труд упорныйНаграда увенчать должна:Уже пустило семя корни,Теперь ты жатву пожинай.Не зря народ тебя прославил,Перешагнешь ты грань веков,И пусть подобных ЭриставиСтрана моя растит сынов.
* * *
Когда луна своим сияньемВдруг озаряет мир земнойИ свет ее над дальней граньюИграет бледной синевой,Когда над рощею в лазуриРокочут трели соловьяИ нежный голос саламуриЗвучит свободно, не таясь,Когда, утихнув на мгновенье,Вновь зазвенят в горах ключиИ ветра нежным дуновеньемРазбужен темный лес в ночи,Когда кромешной тьмой томимыйВновь попадет в свой скорбный край,Когда кромешной тьмой томимыйУвидит солнце невзначай, —Тогда гнетущей душу тучиРазвеют сумрачный покров,Надежда голосом могучимМне сердце пробуждает вновь.Стремится ввысь душа поэта,И сердце бьется неспроста:Я знаю, что надежда этаБлагословенна и чиста!
УТРОРаскрылся розовый бутон,Прильнул к фиалке голубой,И, легким ветром пробужден,Склонился ландыш над травой.Пел жаворонок в синеве,Взлетая выше облаков,И сладкозвучный соловейПел детям песню из кустов:«Цвети, о Грузия моя! Пусть мир царит в родном краю!А вы учебою, друзья,Прославьте Родину свою!»
* * *
Постарел наш друг Ниника,Сломлен злою сединой.Плечи мощные поникли,Стал беспомощным герой.Вот беда! Когда, бывало,Он с неистовым серпом Проходил по полю шквалом —Сноп валился за снопом.По жнивью шагал он прямо,Отирая пот с лица,И тогда веселья пламяОзаряло молодца.А теперь не ходят ноги —Злая старость не щадит…Все лежит старик убогий,Внукам сказки говорит.А когда услышит с нивыПесню вольного труда,Сердце, крепкое на диво,Встрепенется, как всегда.На костыль свой опираясь,Приподнимется старикИ, ребятам улыбаясь,Загорается на миг.
* * *
Ходил он от дома к дому,Стучась у чужих дверей,Со старым дубовым пандури,С нехитрою песней своей.А в песне его, а в песне —Как солнечный блеск чиста,Звучала великая правда,Возвышенная мечта.Сердца, превращенные в камень,Заставить биться сумел,У многих будил он разум,Дремавший в глубокой тьме.Но вместо величья славыЛюди его землиОтверженному отравуВ чаше преподнесли.Сказали ему: «Проклятый,Пей, осуши до дна…И песня твоя чужда нам,И правда твоя не нужна!»
Или это была только поза юноши, игравшего роль поэта? Вспомним, что у Иосифа Джугашвили было много псевдонимов. Не отражает ли это его натуру хамелеона, умеющего менять свое обличье, приспосабливаясь к разным ситуациям?
Coco, Коба, Сталин, Иванов, Константин, Михайлов… Были у него и другие имена. Он и в историю вошел под выдуманной фамилией. Не отражает ли это его подсознательное стремление к сокрытию своей подлинной сути и проявление даже не двуличности, а какой-то маниакальной «многоликости», смахивающей на безликость?
Правда, объяснение может быть иным и более правдоподобным. Ведь первые псевдонимы он брал, работая в подполье, а во время войны принимал секретные сообщения, естественно, под разными прозвищами. Одно бесспорно: придуманное им для себя имя Сталин было поистине гениальным открытием, пророчеством.
Психологические портреты в грязных тонахНемецко-американский психолог-писатель Эрих Фромм, еврей по национальности, в книге «Анатомия человеческой деструктивности» дал Сталину такой диагноз:
«Одним из самых ярких исторических примеров как психического, так и физического садизма был Сталин, Его поведение — настоящее пособие для изучения несексуального садизма (как романы маркиза де Сада были учебником сексуального садизма)».
Приведя примеры страшных злодейств и коварства Сталина, ученый сослался как на главный авторитет на… книгу Роя Медведева!
Странный «научный метод», основанный на свидетельстве человека, если и имеющего отношение к психиатрии, то более как пациент, а не лечащий врач. К тому же этого человека никак не назовешь беспристрастным свидетелем. С таким же успехом можно было бы давать характеристику СССР и Красной Армии по материалам геббельсовской пропаганды.
По словам Фромма, садизм Сталина проявлялся в полной мере благодаря его абсолютной власти:
«Жизнь и смерть зависели от его каприза. Этим, быть может, объясняется то, что некоторым людям он сохранил жизнь: например, Литвинову (после краха его миролюбивой политики на Западе). То же самое относится к Илье Эренбургу, который был воплощением ненавистных Сталину черт личности… и к Пастернаку, который, как и Эренбург, был «уклонистом». Медведев это объясняет тем, что Сталину в отдельных случаях было необходимо сохранить жизнь кое-кому из старых большевиков, чтобы поддерживать иллюзию, что он продолжает дело Ленина. Но в отношении Эренбурга, конечно, совсем другой случай. Я думаю, что главным мотивом для Сталина было наслаждение своей неограниченной властью».
