Сергей Щепетов - Троглодит
Мир вокруг меня изменился. Я вдруг сделался как бы своим. Без малейшего страха дети бродили за мной по поселку или толклись рядом. Женщины перестали прятаться, выбрались наружу и делали вид, что занимаются своими делами, а сами беззастенчиво меня разглядывали. Ну, а я разглядывал их.
О том, что здесь представлены неандерталки и кроманьонки, я уже знал. Неожиданным оказалось то, как мало они различались внешне! Чтобы понять, кто есть кто, нужно было увидеть лицо анфас или в профиль. Как известно по найденным статуэткам, представительницы вида Homo sapiens в палеолите выглядели несколько иначе, чем их потомки десятки тысяч лет спустя. К тому же, здесь явно существовало некое подобие моды – набор приемов повышения привлекательности для мужчин. Так вот, приемами те и другие пользовались одинаковыми!
В конце концов, я избрал для себя «базу», с которой можно проводить исследования. Примерно в середине поселка имелось довольно обширное пустое пространство – сплошные камни, так что яму под жилище не выкопать. Я притащил туда мамонтовый позвонок, уселся на него и подозвал Гаани:
– Кто они? – указал я на двух кроманьонских женщин, распяливавших на земле лошадиную шкуру. – У нас такие не водятся.
И получил лаконичный, но исчерпывающий ответ:
– Никто!
При этом интонация, мимика и жест Гаани обозначили глубочайшее презрение. Однако меня, конечно, этим было не запугать:
– Так все считают, да? А скажи мне: почему? Потому что некрасивые, глупые или что?
Задачка была, наверное, предельной для интеллектуальных возможностей моей неандертальской собеседницы – объяснить нечто само собой разумеющееся, то, над чем никто никогда не задумывался.
– Э-э-э… Сам не видишь, какие эти ханди противные?!
– Ну, не красавицы, конечно… – признал я. – Но в целом бабы как бабы: если лицо шкурой прикрыть, то, наверное, вполне можно употреблять по назначению, а?
– Вот и трахай их, как последний лахуз! – Гаани просто захлебнулась от возмущения. – С виду сильный мужчина, а заглядываешься на вонючих ханди! Знала б, что ты такой, ни за что б не дала!
– Но-но, полегче! – снизил я тональность до субконтроктавы, имитируя гнев. – Ты на кого лахузом дразнишься, мымра тощая?!
Тут надо было не переиграть: по моим представлениям, почерпнутым из книг по этологии, настоящий самец-доминант никогда не унизится до скандала с самкой. Просто накажет ее или отшвырнет и забудет. «Опыта у меня мало, блин! Как же это сделать?!» Ответить разумом на этот вопрос я не смог и просто доверился древним инстинктам. Равнодушно глядя в сторону, быстрым кошачьим движением вскинул руки, ухватил ее за голову и слегка повернул – еще чуть-чуть, и хрустнут шейные позвонки. В этой позе она пробыла недолго – только чтобы успеть осознать и понять. А потом я ее отпустил и, слегка подтолкнув, буркнул:
– Вали отсюда! Что б я тебя больше… Вон ту – толстую – позови!
– Прости меня, Унаг! – издала она надрывный стон из глубины души. – Я… Мне… Больше никогда!..
Однако я уже как бы забыл об инциденте и задумчиво сопел, разглядывая двух не очень молодых кроманьонок, возившихся со шкурой.
– Да-а… А они детенышей рожают?
– Рожают, рожают, Унаг!
– И кого рожают? Людей или ханди?
– Ну… Когда как… Не знаю…
– А по-человечьи говорят?
– Они же не люди, Унаг! Они же вонючие ханди!
– А? – грозный самец как бы очнулся и удостоил партнершу мимолетного взгляда. – Ты еще здесь?! Я же сказал: отвали! Позови ко мне толстуху.
– Она старая, глупая и не умеет доставить удовольствие! – раздался в ответ страстный шепот. – Она тебе не понравится!
– Угу, а ты, значит, умная… Кажется, я спросил, говорят эти ханди или нет?
– Не знаю!
– Иди отсюда! – вяло отмахнулся я. – Не зли!
– Те, кто живет у нас долго, понимают некоторые слова!
– Да? А какая из ханди находится здесь дольше всех? Кого поймали раньше?
– Зачем тебе?..
– ?!!… – Многозначительного взгляда хватило для продолжения диалога.
– Вон та старуха горбатая! Она тут была всегда!
– Ее имя (обозначение)?
– Тоб-лу, кажется…
– Приведи ко мне – прямо сейчас, – потребовал я. – Желаю говорить с ней!
Гаани кинулась исполнять приказание. Заказ был доставлен буквально через пару минут – разъяренная неандерталка пинками гнала перед собой пожилую кроманьонскую женщину. Передо мной она схватила ее за волосы и мощным рывком поставила на колени – в «позу подставки».
– Возьми ее!
– Ага, вот сейчас все брошу… – пробурчал я. – Гаани, любимая, кажется, я объяснял тебе, что в нашей земле ханди не водятся. Мне нужно все узнать о них, чтобы рассказать моим людям, когда вернусь.
– А ты заберешь меня с собой?
– Разумеется! Какие могут быть сомненья?! А сейчас не мешай!
– Не буду…
– Встань! – приказал я кроманьонке и величественным жестом почесал пах. – Ты понимаешь язык людей?
– Понимаю…
– Это – хорошо, – удовлетворенно кивнул я. На глаз этой полуседой старухе было, наверное, слегка за тридцать. – Ты давно живешь среди людей?
– Меня привели еще до первой крови.
– Нормально… – буркнул я, пытаясь вспомнить, что говорит наука о том, в каком возрасте у древних кроманьонок начинались месячные.
– Расскажи, как ты попала в плен, как попала к людям.
– А ты разве?..
– Нет! – рявкнул я. – Не буду делать с тобой таг-таги! Не надейся!
Женщина сразу как-то сникла. Это было понятно – соитие с таким высокоранговым самцом сразу повысило бы ее статус в местной женской иерархии. А вот мой – наверное, не понизило бы, поскольку настоящему доминанту плевать, что о нем думают, и он может трахать все, что шевелится. Я подумал, что такой расклад можно и нужно использовать в научных целях и смягчил тон:
– Ладно… Потом, может быть… Если будешь послушной и ласковой.
– Буду!
– Тогда отвечай на вопросы! Думай! Вспоминай! Отвечай! Как попала сюда?
– Как все…
– Все – это как?
– Мы жили на Лосиной протоке. Однажды пришли ваши. Всех убили, женщин забрали и привели сюда.
– Ваши мужчины сражались?
– Они ушли.
– Ушли, бросив детей и женщин?!
– Нет, многих увели с собой. Но не всех.
– Та-ак, – попытался я осмыслить услышанное. – Давай по порядку.
Допрос длился довольно долго – даже слушателям надоело, и они почти все разошлись. А я все не унимался – зря, что ли, бегал от кроманьонцев и тонул в реке?!
– Вы всегда жили на Лосиной протоке?
– Нет, только зима-лето. Раньше жили на Черном озере.
– Почему ушли?
– Клан Носорога оказался сильнее нас. Воевать не стали, просто ушли.
– Ваш вожак знал, что привел своих на землю охоты людей?
– М-м-м… Наверное. Он мне не говорил.
– Разумеется. Люди напали на вас внезапно?
– Н-н-ет, кажется. Все знали, что они идут.
– И что?
– Колдовали, просили предков помочь. Надеялись, что враги не дойдут или не найдут нас.
– Как можно не найти в степи чужое стойбище?!
– Не знаю…
– Верю. Почему мужчины не стали сражаться?
– Тогда все думали, что ваши – это злые демоны. Их нельзя победить обычным оружием. Только колдовством.
– Ясен перец, но мы еще вернемся к этому. Итак, при приближении отряда воинов-людей ваши мужчины во главе с вожаком забрали женщин, детей и подались в степь. Верно? Кого забрали, кого оставили?
– Увели тех, у кого кровь. Детей оставили. Все равно умрут.
– Логично, – признал я. – А с собой прихватили всех женщин, которые могут рожать и работать?
– Не всех. Некоторые остались или потом сбежали и вернулись.
– А-а, не захотели разлучаться с детьми?
– М-м-м… Э-э-э…
– Что мычишь и глаза пучишь? Вопрос не ясен?! Ты сказала, что некоторые женщины добровольно остались в стойбище перед нашествием людей. Спрашиваю: почему? Подсказываю: из-за своих детей. Нет?
– Н-н-е знаю… Зачем нужны дети, если нет мужчин?
– ?.. Еще раз – помедленнее.
– Без отца ребенок не нужен, – заявила Тоб-лу. – Еды и так мало.
– Опа-на! – несколько опешил я. – Значит, если отец погиб, то и ребенка в речку?!
– У «плохих» женщин это так, – лукаво улыбнулась Тоб-лу. – А «хорошим» не надо.
Она использовала неандертальские понятия, которые однозначно перевести трудно, если вообще возможно. Пожалуй, самая близкая аналогия – это иерархическое положение. «Плохая» женщина значит старая или увечная, не представляющая интереса для мужчин, а «хорошая» – наоборот. Одним достаются объедки, пинки и бесконечная работа, другим – лучшие куски, секс и безделье.
– Это почему же «хорошим» не надо? – заинтересовался я. – Оставшись с детьми без мужчины можно сразу стать «плохой» и голодной!
