Константин Калбазов - Росич
А я значит не нормальный.
Ты бандит. Это знают люди, это знает полиция, это знаешь ты.
Значит нормальным человеком. Нет. Меня устраивает моя жизнь.
Тогда прощай.
***Песчанин стоял по среди комнаты перед десятью мужчинами. Осмотрев последнего он подошел к столу и присев на угол закурил папиросу. Отсюда он продолжал молча смотреть на стоявших перед ним. Кто-то из философов сказал, что первые впечатления о человеке за частую оказываются самыми верными. Именно это сейчас и проделывал Песчанин. Он пытался осмыслить свои первые впечатления.
Чуть в стороне стоял человек который привел их сюда. Это был Варлам.
После памятного разговора, Варлам три дня беспробудно пил и кутил, не помня себя. Впрочем нужно отдать ему должное, языком он особо не болтал. Наконец вынырнув из пьяного угара, он по новой взвесил слова Антона и пришел к выводу, что вернуться к этой жизни он всегда успеет, а попытаться вырваться из этого, не слишком то и комфортного для него, образа жизни никогда не помешает.
Придя к Песчанину он получил новое задание, а именно подобрать десяток человек из своей среды, которые бы так же как и он сам захотели бы изменить свою судьбу, на тех же условиях, что и Варлам. Но только эти люди не должны были быть деловыми, и не должны были иметь увечий.
Что же парни вы мне подходите. Вы отправитесь на одну заимку, где вот этот человек будет выбивать из вас всякую дурь, - Песчанин кивнул в сторону Гаврилова. - И помни Семен если к исходу у тебя не останется ни одного человека, то ничего страшного, просто мы подобрали не тех людей. А сейчас подождите за дверью, - все, в том числе и Варлам вышли в коридор и Гаврилов тут же набросился на Антона.
Командир мы так не договаривались. На кой черт ты вешаешь на меня этих парней. И что я должен сними делать?
Опять ты за свое, гризли. Да не переживай ты так, не вручаю я тебе в руки их жизни. Все очень просто. К тебе прибыли новобранцы и тебе предстоит провести для них курс молодого бойца по усиленной программе. Это то тебе знакомо как ни кому другому. Ты должен будешь убить в них весь гонор и сделать послушными твоей воле. На все у тебя четыре месяца, но через этот срок у нас должен быть сформирован десяток стойких умелых и главное преданных бойцов. Собственно я это и затеваю только для того, чтобы заполучить десяток преданных парней, а если благодаря тебе они вдруг станут уважать самих себя, это уже многого стоит.
Если им провести курс молодого бойца через который прошел я, то у нас уже через неделю не останется никого.
Это если проводить просто отбор. У тебя задача несколько иная, у тебя будет происходить естественный отбор. Уйти можно будет только ногами вперед.
Они же уголовники. Порешат меня, к ядреней фене.
Не порешат. Я с хозяином заимки сговорился, он там с сыновьями будет. Они в зиму обычно охотятся, так я им такую плату пообещал, что не переживай ночью не порешат, а как днем не подпустить к себе ты и сам разберешься. Я время от времени буду появляться на заимке, все снаряжение какое тебе понадобится будет у тебя по первому требованию.
Варлам должен обязательно остаться.
Было бы не плохо, но и ему спуску не давай.
***Конечно Варлам говорил о тяжелом физическом труде, но то с чем они столкнулись превзошло все их ожидания. Ежедневные физические нагрузки до седьмого пота и зверь инструктор. Они даже представить себе не могли, что им предстоит бегать кроссы и ходить на лыжах по пересеченной заснеженной местности с вещмешками набитыми песком, выполнять различные упражнения на спортивных снарядах и заниматься строевой муштрой.
В первый же день один из парней отказался повиноваться Гаврилову, за что был жестоко бит, а затем все же занял свое место в строю с вещмешком на плечах. В другой раз на него набросились сразу четверо, но и они были успокоены не менее жестко.
При всем при этом на заимке царил сухой закон и новобранцы проклинали тот час когда согласились на предложение Варлама. Впрочем тому было ни чуть не слаще, так как если он и был привилегированным то об этом, по прикидкам парней, явно ничего не было известно Гаврилову.
Наконец к исходу второй недели они начали понемногу втягиваться в привычный уклад жизни. Ежедневные пробежки и лыжные прогулки уже не казались такими уж трудными.
Возможно они и плюнули бы на все и подались бы восвояси и не знание местности едва ли остановило их, но что то их удерживало. Там откуда они пришли у них была вполне разгульная жизнь, когда улыбался фарт, однако они находились под постоянной опасностью быть арестованными и прогуляться до Сахалина. Здесь же у них всегда был сытный обед, который прекрасно готовил хозяин заимки и его два сына, добротная одежда, причем ни в одном комплекте, добрая банька и чистые постели, а не провонявшие лежаки ночлежек и малин, со скачущими блохами и вшами, въедливыми и ненасытными клопами.
В начале третьей недели все уверились в том, что их, несмотря на высказывания Варлама, готовят к какому то гоп стопу, так как их начали обучать рукопашному бою. Учиться драться им понравилось, хотя и здесь поблажек не было ни каких. Гаврилов при отработке приемов методично выбивал из них дух и требовал того же от них в работе парами.
Правда отрабатывая те или иные приемы Гаврилов старался не покалечить их и не нанести другого какого серьезного увечья, но этим его лояльность и ограничивалась. Если он видел, что работая в паре кто то не в меру проявляет мягкость, то тут уж доставалось обоим.
На исходе третьей недели на заимку приехал Песчанин в сопровождении двух девиц профессия которых не вызывала ни каких сомнений.
Ну как Семен кандидаты на отчисление есть?
Скрипят зубами, но держатся, а как приступили к рукопашке так и вовсе огонек в глазах появился. Думают, что готовим их к грандиозному гоп стопу. Впрочем Варлам не глуп знал кому предлагал это дельце. Все они мелкая сошка, которыми понукали все кому не лень. Нам именно такой материал и нужен. Но я еще подкручу гайки.
Что сам Варлам.
Этот поначалу пытался сесть парням на шею, но я дал понять, что здесь все равны. Думал плюнет на все, ан нет держится и даже стал более терпим к другим. Может действительно, опостылела ему прежняя жизнь.
Как знать. А гайки подкрути. Теперь давай двоих особо отличившихся.
Может не будешь мне портить парней?
И в мыслях не было. Просто я так думаю, что если есть возможность предоставить отдых за упорный труд, то он должен быть предоставлен. А потом лишний стимул никогда не помешает. Вот и решил ввести так называемый премиальный день.
Ладно уж. Парни строиться. Фролов, Потапов, выйти из строя, - на заимке не приняты были прозвища и поэтому обращались все друг к другу по именам и фамилиям.
Песчанин подошел к парням и пригляделся к ним. Оба высокие и плечистые, на лицах здоровый румянец. Судя по тому. Что помнил Антон, парни несколько прибавили в весе и это не смотря на то, что их ежедневно нещадно нагружали физическими нагрузками. Да, видать не сладко им жилось в их прежней жизни.
Ну как парни тяжко, - улыбнувшись спросил он.
Терпеть можно. А потом чисто, тепло и сытно.
Значит, назад не хочешь?
А чего я там не видел, клопов да сивухи. Хотя выпить то охота.
Разговор происходил перед строем и все прекрасно слышали его содержание. Осмотрев весь строй, Песчанин продолжил.
Вот Семен говорит, что вы проявляете усердие в учебе, а всякое усердие должно быть вознаграждено. Объявляю вам премиальный день, а эти красавицы, - Песчанин кивнул в сторону проституток, - скрасят, этот день и внесут уют и теплоту.
Все присутствовавшие при этом весело засмеялись, со стороны строя послышались смешки и соленые шуточки. Двое же премированных просто сияли от удовольствия.
После этого парни подошли к девушкам и направились в сторону затопленной бани. Только сейчас все обратили внимание на то, что в корзинках, что были в руках у девушек что то глухо позвякивало. Когда они осознали, что именно могло производить такие звуки, на их лицах появилось выражение такой безысходности, что в пору было застрелиться. Гаврилов зло сплюнул.
Говорил я тебе, не порть настроение парням. Так бойцы, чего скукожились и на вашей улице праздник будет. Айда на площадку приемы отрабатывать. Ну а ты, Антон, как с нами?
Да надо бы поработать. Я планировал на недельку, другую подзадержаться.
Тогда переодевайся и догоняй. А этих мокрощелок кто увезет?, - вдруг забеспокоился Семен.- Оставлять их нельзя. Это же бомба замедленного действия.
Не волнуйся Гризли. Сын дядьки Антипа увезет, он же к следующему воскресенью их опять и привезет.
Время шло. Через месяц на поляне отведенной под стрельбище, загремели первые выстрелы, по неподвижным мишеням и по движущимся на салазках.
