Дмитрий Светлов - Право на власть
– Нет, горожан нельзя трогать, иначе ни жизни спокойной, ни податей. Обычно воюют удельных князей, убивают и забирают имение.
– И с тобой так случилось, я правильно понял?
Нерль горестно вздохнул и промолчал. Оба они здесь не по своей воле, и неважно, кто из какого века родом, чужбина, она и есть чужбина. Норманн не стал его тревожить, некстати вспомнил Петербург с такой беззаботной и уже недостижимой жизнью. Мысли перекинулись на изуродованное «боевой раскраской» тело, на глаза невольно навернулись слезы.
– Я их заставлю вернуть все в исходное положение! – Злой крик вырвался непроизвольно.
– Ты о чем, княже? – встрепенулся Нерль.
– О несправедливости, что творят правители. Одни развлекаются, а другие через них плачут горькими слезами!
– Э, княже! Так было, есть и будет! Не лезь к сильным правителям, растопчут, как муравья, и не заметят.
– На сильного всегда найдется более сильный!
– Я тебе про Полоцк говорил, там князь породнился с византийским императором и возомнил себя самым сильным. В два счета нос утерли.
– Как это?
– Да просто! Со всех сторон зажали и пограбили. Князя с царевной вместе с богатыми дарами отвезли обратно в Царьград.
– Ты уверен?
– Спрашиваешь! Поговори с Шушуном, он по юности частенько хаживал в Полоцк. Много интересного услышишь.
– Обязательно спрошу, что-то не верится в константинопольскую царицу.
– В те года полоцкие загордились, сам басилевс присылал им митрополита!
Норманн усмехнулся, уловив аналогию с реалиями двадцать первого века, когда недальновидные политики ищут далекого покровителя. Есть же хорошая поговорка «Зачем мне дальний друг и близкий враг? Лучше иметь близкого друга и далекого врага».
Ночью Норманну приснился сон, где он безрезультатно бился с рогатыми великанами. Проснулся от пинка рассерженной Флейен, которая потребовала спать спокойно, а не вертеться ужом на сковороде. Мысль о том, что в Норвегии жарят и едят змей, заставила забыть о приснившемся кошмаре. Увы, стоило заснуть, и великаны тут как тут. На этот раз Норманн сообразил взлететь и, пикируя на врагов, ловко срубал им головы. С первыми лучами солнца сделал традиционную разминку, затем спарринги с валькириями и Нилом, а после второго завтрака приказал заложить сани. Дурацкий сон заставил по-новому взглянуть на свое не менее дурацкое поведение и совсем уж идиотскую задумку вырядиться под норвежца и устроить тинг. Зачем ему это надо? Ползут шведы в Карелию, и что? Даже двоечник знает, что они захватят не только эти земли, но и перекроют Новгороду кислород. Персидский транзит скиснет после шалостей Тамерлана, китайский шелк пойдет через Волжскую Булгарию и родит Казань. Москва приватизирует соловецкий жемчуг, и северо-запад России зарастет мхом.
На санях, от крепостных ворот до маленького причала у стены, промчались в две минуты. Затем, объезжая прибрежные валуны, осторожно съехали на лед. На берегу озера лежали рядком доставшиеся в наследство драккары и карфи.
– Дай мне один драккар, – заглядывая в глаза, попросила Флейен.
– Хочешь домой вернуться?
– Не-а, там скучно. Весной из Або вывозят много серебра.
– Аландские острова очищаются ото льда в марте, а район острова Котлин только в середине апреля.
– Да знаю я! Серебро вывозят в конце апреля, затем наступает очередь меди.
– Странно, не вижу причин в задержке на месяц.
– Ты просто там никогда не был. Рудники на болоте, там с конца февраля непролазная грязь. Ни пройти ни проехать.
– Мне не жалко, можешь брать один или сколько там тебе потребуется.
– Больше трех не надо! – Флейен поцеловала Норманна в губы. – Тебе причитается половина.
– Сначала вернись живой.
– А? Брось! Там несложно, цапнем пару карфи – и сюда.
– Серебро везут ротозеи, ты это хочешь сказать?
– Нет, конечно! По весне не хватает охраны, мы переоденемся под датских наемников и уведем карфи.
– И часто так поступают?
– Нет, мало кто рискует зимовать в чужих краях. Плавание через озеро Имантра открывается только в конце мая.
– Нарветесь на городскую стражу, и висеть вам на воротах.
– Ха! За мешочек серебра они сами подыщут тебе купца.
– Они не заинтересованы в установлении порядка?
– Им-то какой с этого прок? Стражники отвечают за порядок в городе, а что за стенами никого не касается.
– Что-то не верится. Король должен заботься о безопасности торговых караванов.
– Ой, насмешил! Короли меняются чуть ли не каждый год, а Висбю за просто так не потратит и медяка.
– И много бродячих шаек между Або и рудниками?
– Вообще нет. Река течет между болотами – ни уйти, ни спрятаться.
– Разве от рудников до Або протекает речка? Сама только что говорила о дороге.
– Сначала гать через болото, затем река, потом снова гать. Последний участок проходит по торфянистой низине.
– Как далеко от рудников да Або?
– Четыре-пять дней пути. Я сама те края исходила, грабануть можно на любом участке, да бежать некуда.
– Если не убежать, то и не догнать.
– Были умники, да быстро закончились. Проползешь по трясине десять дней, а на выходе тебя прибьет или карел, или чухонец.
Рассказ девушки пробудил у Норманна интерес. Шведы всегда были врагами России, испокон веков лезли на наши земли. Чем больше сейчас перебить, тем меньше выйдет под Полтавой. Заодно и пограбить, тем более что вернуться домой надо при деньгах, в двадцать первом веке китайская бижутерия не прокатит.
Глава 3
Валаам
Лошадка резво бежала по присыпанному снегом льду. Устроившись поудобнее, Норманн с интересом осматривал берега. По словам карелов, залив, на берегу которого стояла крепость, был удобным для строительства кораблей. Здесь не только подходящая для земледелия почва, но и прекрасный реликтовый лес. Далеко ехать не пришлось, для закладки верфи подходило устье реки, которая протекала вдоль южной крепостной стены.
– Здесь глубоко? – обратился Норманн к возничему.
– Для рыбалки плохое место, камней нет, ям нет, и берег приглубый. Рыба здесь не стоит ни зимой, ни летом.
– Водопады поблизости есть?
– На этой реке нет, а рядом сразу пять. Плохие, выше двух метров, лосось с форелью на нерест не идут.
Вот и все, на этом разведка местности закончилась, но возвращаться не хотелось.
– Давай прокатимся по заливу до выхода в озеро, – предложил Норманн.
– Далеко ехать.
– Сколько?
– Далеко ехать! – повторил возничий – Туда, сюда, к ужину вернемся.
– Поехали! Лошадь не гони, а то нечаянно в полынью угодим.
– Не боись, князь! Сейчас от крепости отойдем и на дорогу выйдем.
– Что за дорога? Почему в обход крепости?
– На Валаам. А крепость обходит, чтоб шведы не видели, они же нехристи.
– Разве карелы крещены?
– Давно уже! Считай сразу после Новгорода! К тому же воскресный торг на южной стороне острова. Много людей собирается.
– И купцы приезжают?
– Из Новгорода, они на Валааме всю зиму живут, специальный дом себе построили.
– Остров далеко от этого берега?
– Здесь с любой стороны одно и то же расстояние. Что от Сердоболя, что от Салми, что с нашего берега.
– Вот как?
После похода в Любек Норманн не заглядывал в карту, не было повода, новость о близости монастыря оказалась для него сюрпризом. Вскоре с правого берега на лед вышла санная дорога. Лошадка почувствовала наезженный путь и побежала быстрее. Свернувшись калачиком, валькирии зарылись в сено и вскоре сонно засопели. Норманн любовался природой, которая так и просила взять в руки краски и кисти. Воображение добавляло недостающие линии, и причудливые изломы скал преображались в великанов или гигантских животных. Стройные реликтовые сосны навеивали душевное тепло и умиротворение. Местами гранитный берег поднимался горой с крутым обрывом и плавно спускался обычным заливным лугом. Неожиданно надо льдом как бы встал непонятный звук, снежинки отозвались пением торжественной мелодии. Возничий широко и обстоятельно перекрестился. Колокола Валаама! Тональность звучания плавно изменилась, и вскоре стал различим перезвон. Тридцать километров нетронутой человеком природы сделали звук живым, создавалось впечатление, что его можно пощупать руками.
– Поворачивай назад! – приказал Норманн. – Завтра с утра поедем к игумену!
– Люди хвалят новые колокола, – отозвался возничий, – благодарят тебя за щедрый дар.
– Меня-то за что благодарить? Спасибо мастеру за труд и умение.
– Умение не поможет, не будь на то твоей воли. Да и скромничаешь зря. Царские врата сам делал, то доподлинно известно.
– Понравились? Сам видел?
– А то! Считай, каждый приходил полюбоваться. Даже не верится, что человек может такое сделать!
