Федор Вихрев - Третий фронт
— Грибы говоришь? Ну, можно и за грибами конечно — только куда собирать будем?
— Ну, чего-то сообразим. Не дрейфь, прорвёмся.
Грибов мы конечно пособирали немного — так, для видимости скорее — много ли в руках унесёшь? И вернулись в лагерь. Если конечно эту полянку можно назвать лагерем. Кстати, похоже, я не ошибся, предположив, что остальных выкинуло сюда не более готовых, чем меня. И за что нас так? Хотя ноутбуков было несколько штук, да толку от них здесь? Блин, хоть бы аптечку какую-то, что ли… И что мне стоило взять в машине перед выходом свой набор парамедика? Или дефибрилятор… Хотя нет, чего я бы с ним тут делал? Да, и где мой верный Глилён… Ничего нет. Абидна, однако.
Ника
Немец сначала не понял, с кем его свела судьба. Обалдело таращится на нашу одежду, ноуты, сумки, аппаратуру. Головой крутит как пропеллер, только иногда морщится. Нехилый, наверное, кусочек отхватил Фалангер нашему говоруну. Мальчики выложили отвертку, плоскогубцы, молоток — хотят так, чтобы без крови. А по мне — отрезать без лишних забот уши, а потом и…
Олег, как единственный говорящий по-немецки — ему и карты в руки, подошел, присел возле фрица. Спросил что-то. Тот, на удивление, ответил сразу. Потом вообще запел соловьем. Олег только иногда вопросы вставляет и кивает.
Мысли так, неспеша крутятся, а ручки шаловливые тоже крутят, перебирают чисто на автомате амуницию, что мы принесли.
— СС!
— Что? — оборачиваются мужики.
— СС, — повторяю я, — кинжал СС, образца 1934 года. У него. Был….
Вы когда-то видели, как кубики падают? А как на место становятся в обратной перемотке? Вот и у меня такие же кубики покатились. Эсесовец говорит (поет можно сказать) и без лишнего давления — а не должен. Бегает по лесу в составе трех солдатиков пехоты — не командует СС пехотой. Одна группа на весь лес — … лысого, что одна. На звук воздушного боя бежала — рановато слишком, значит что-то другое. Кого-то другого искали. Мост разбитый — где обходной путь.
Да, кубики — рассыпались.
И первый вывод — останемся на месте — трупы. Вот и первый ряд….
— Уходим, мужики… Прям сейчас и уходим. Если не уйдем — то придет лис полярный и всех покусает. У кого какие предложения? Токо быстро — у нас времени не осталось ни…!
Олег
— Уходим, мужики… Прям сейчас и уходим. Если не уйдем — то придет лис полярный и всех покусает. У кого какие предложения? Токо быстро — у нас времени не осталось ни…!
— Спокойно время есть — немного, но есть. На двое суток я б не рассчитывал, но сутки у нас есть…
И, видя непонимающие лица, пояснил:
— Ну, в общем, судя по тому, что нам сей фрукт поет. Мы находимся тут. А вот в то, что они тут одни я не верю — после этого я снова заговорил с немцем
— Знаешь Курт, ты мне лапшу не вешай. Если я через минуту не услышу правду о том, что вы тут делаете, и сколько вас отдам тебя комиссару. — И показал на «Доктора» — кто он я думаю, ты и сам понял, как и то, что тебя ждет.
В это же время доктор решив, что я его зову, собрался подойти. Это стало, в сочетании с рычащим Фалангером, последней каплей. Курт рассказал, что на самом деле в этих лесах их рота шляется, но небольшими кучками по четыре-шесть человек. И направили их из-за той разбитой колонны, что нашли они в том направлении, куда Змей ушёл. Колонну раздолбали с воздуха, а они должны были проверить состояние машин и найти тех, кто спасся после налета. Единственное что радовало — рации у них не оказалось, а до времени, когда они должны вернуться, у нас еще сутки. С учетом того, что пока их начнут искать и доберутся сюда, у нас было около двух дней форы. О чем я и сказал остальным.
Док
Ладно, думай сегодня, думай завтра, а дела накапливаются. Ребята вроде бы уже чуток в округе осмотрелись, нужно прикинуть, что нужно сделать и что возможно сделать. Да, недаром в детстве зачитывался романами Вершигоры и Медведева. Похоже, придётся партизанить. За этими размышлениями не заметил, как выбрались на поляну.
— О, нашего полку прибыло! — а вот и компания, да ещё Сергей. Где-то ещё трое. Ага, вон ещё один появился — надо думать в охранении был. Была на поляне ещё одна персона. И очень уж привлекательная. Да, ребята не промах — уже и пленным разжились. Шустрые. Быстрое представление — зовут Олег, сюда прибыл прямиком с берегов Средиземки. С собой из вещей — почти, что и ничего, что плохо. Военный опыт? Есть, как же иначе. Срочную в ** батальоне танковой бригады АОИ, командир танка. Потом на сборах резервистов — в той же должности, но на другом танке. Ну а на гражданке парамедик — фельдшер по-советски…
Медициной вроде бы никто из собратьев не занимался, так что эту часть забот я себе и возьму. Да и то — вряд ли мой опыт Второй Ливанской здесь сильно поможет. Там армия действовала как слаженный механизм, правда верхи не знали чего делать, а здесь — ни разведки, ни снабжения, о поддержке с воздуха и артиллерии лучше не вспоминать. А действия пехотного подразделения я вообще разве что на курсе молодого бойца проходил. Правда, ребята вот говорят, что 26-й нашли, в смысле Т-26 — но это ж разве танк? Недоразумение одно — да ещё с двумя башнями. БТР какой-то. Только вот пехоты к нему и нет…
Эти мысли я и изложил. Типа, а может по-тихому пролезть. Партизанские действия — максимум, что мы сейчас потянем, да и то — мало нас, как ни крути. Но Фалангер справедливо заметил, что «выходить надо с техникой, средствами усиления и трофеями, тогда есть шанс, что не расформируют мотоманевренную группу. А ежели выползем пешком — в пехоту Ваня! А учитывая реалии бытия пехотинца начал войны — это сложный способ самоубийства. И даже если переживем 41-й, каким чудом — ждет нас „Ржевская Мясорубка“ дятла Жукова… А нам оно надо? Так что выходим с техникой, причем желательно наша группа должна быть настолько эффективной чтобы не вызывала желания „раздергать“, а использовалась целиком».
А в пехоту не хотелось — ну жуть как. Это у Конюшевского и других иже с ним всё просто — попадали в прошлое всякие там спецназовцы. А я спецназ только издали наблюдал. Нет уж, бегать не хочу. Лучше уж на тешке как-нибудь. Авось и пронесёт.
Пока что я обживался, парни начали немца колоть. Ну, в этом я им помочь всё равно не смогу. Немецкого не знаю, да и не умею я допросы вести. Но наблюдал издалека. Немец как немец, человек вроде как… Не воспринимался он ещё как враг. А потом Ника сказала про эсесовский кинжал, что с ним взяли… Да… Всплыли в памяти картины из Яд-ва Шема и других музеев. Блин, да я ж их за одну Детскую комнату зубами рвать готов!
Немец всё упорствовал, но видно выражение лица у меня изменилось за этими мыслями. А тут ещё тёзка, вёдший допрос, в мою сторону кивнул, и я чуток приблизился. Тут этого немца и пробрало. Как он затараторил… И всё на меня посматривал так… Чего ему — звёзды мои не нравятся? Ну, извини, козлина фашистская. Не жёлтые они — будь моя воля, я бы их синими изобразил — авансом, чтобы привыкали его соотечественники… Хотя, чего это меня на опознавательные знаки ВВС понесло?…
Степан
Сутки, нда. Мечтать невредно. Выслушав то, что сказал Олег (караулить поставили новенького с карабином) я, наконец, смог по подробнее рассмотреть карту. Против ожидания, она оказалась почти такой же, как та, по которой нас учили. Млин, судя по плотности леса, обозначенной на карте, то, что нас не заметили — чудо. Но сейчас это плюс — тягач пройдёт без проблем.
В ходе мозгового штурма приняли решение двигаться на тягаче навстречу Тенгу — Змею. Чёрт, они же могут вообще с другой стороны зайти!!! И где их искать тогда? Придётся надеяться на удачу, иначе будет много покойников. Танк — пока на буксире, но если оторвётся — бросить нафиг. А колонна — это хорошо. Странно только то, что они охрану не оставили. Или не всё сказал нам Курт?
Саня Олег и я отправились к машине, Ох, ребятам отдохнуть надо, весь день носятся. А по лесу ездить аккуратно надо. Потому и пошли втроём — от менее уставшего, пусть и не опытного, польза будет — хотя бы дорогу указывать. Потом ещё и с немцем что-то делать придется. К дереву его привязать, что ли?
Саня
До нашей «автостоянки» добрались без приключений. Двигатель Ганомага завелся с пол-оборота. Я решил не делать резких движений и очень плавно тронул сцепку. Без пробуксовки ехать все равно не получалось. 26-ой цеплялся за каждый пень, дергая Гиганта. Степан пытался выбирать дорогу поровнее, но получалось плохо. Хорошо, что еще не стемнело — иначе и буксир порвать можно. Ну вот, наконец, и наш лагерь. Из-за руля я просто вывалился — устал не от тяжести, а больше оттого, что перенервничал за прочность буксира. Нет, так ехать нереально!!! Надо кого-то в 26-ой за рычаги сажать — хоть на спусках подтормаживать, а то улетим нафиг!! Да и пеньки обруливать, а то я все всё равно не смогу объехать! И еще! В башню на всякий пожарный!!
