Ведьмак. Назад в СССР - Игорь Подус
Во время схватки я несколько раз хорошенько достал америкоса, пробив его щеку когтями и сильно распоров левую руку. В ответ каждый раз получая неплохую ответку справа.
Я не знаю, чем бы это всё закончилось, но в тот момент, когда взорвалась третья плита, стены туннеля начали яростно извиваться, словно они принадлежали живому существу.
При этом нас хорошенько по ним покидало, но даже несмотря на это, как только мы вскакивали на ноги, то сразу же бросились друг на друга. Не знаю, как у него это получилось, но в какой-то момент противник совершенно внезапно смог меня удивить, встретив левым крюком в челюсть и отправив в нокдаун.
Завалившись навзничь, я тут же попытался перекатиться в сторону, но в этот момент раздался новый взрыв и вокруг всё резко поменялось. Почувствовав кратковременный период полёта я крепко о что-то приложился и сверху на мня грохнулась тяжеленная туша, напрочь выбившая меня из сознательного состояния.
А сразу после этого наступила пора смотреть испорченный диафильм.
Первый раз приоткрыв глаза, я увидел прямо перед собой лицо американца, уставившееся на меня остекленевшими глазами, при этом из его виска торчали когти и окаменевшая рука вампирши, словно отдавала честь.
В следующий момент кратковременного просветления, я увидел извивающийся тоннельный переход, и на том его конце настоящий смерч, стремительно гоняющий по железобетонному мешку тысячи смертельно опасных обломков.
В какой-то момент раздался новый хлопок и явно оживший межпространственный туннель, одномоментно схлопнулся, оставив после себя огромную дыру в крыше, через которую теперь были видны звёзды.
Тьма снова навалилась, а затем я услышал сирену и опять приоткрыл глаза. На этот раз я увидел покрытое чёрными каплями крови, сосредоточенное лицо Севы, помогающего грузить мою израненную тушу во вполне обычную, Советскую скорую помощь, со знакомым с детства телефоном «03» на борту.
Я не знал сколько после этого прошло времени, но в следующий раз, я сначала услышал знакомый звук скрипучего колёсика, медицинской каталки. А распахнул глаза, увидел самую лучшую на сете медсестричку Наташу, смотревшую на меня с немым укором.
Глава 36. Кабинет Брежнева
Москва.
Кремль. 1978 год.
В приёмной, перед дверью в кабинет генеральный секретарь коммунистической партии Брежнева собрались две группы, представительных товарищей, державшихся на некотором расстоянии друг от друга. Оно и понятно, хотя все присутствующие отлично знали оппонентов, сейчас каждая фракция пришла отстаивать свою точку зрения и предлагать свой, единственно верный выход, из сложившейся сложной ситуации, так что панибратство и житейские разговоры, между представителями противоборствующих сторон, прямо перед сложными дебатами, были неуместны.
И только двое граждан, стоявших немного в стороне от своих товарищей, не сводили пронзительных взглядов друг с друга, словно предостерегая оппонента от необдуманных действий.
Стоявший на одном конце длинного, красного паласа, был облачён в чёрный костюм со значком «25 съезда КПСС» на лацкане. Крючковатый нос и кругленькие очки ничем не выдавали в нём человека, по-настоящему руководящего действиями обширного круга товарищей. И только немного неприятный, поистине тяжёлый взгляд, намекал что с ним лучше не связываться.
Стоявший на другой стороне длиннющего паласа, был облачён в немного неуместно выглядящий бежевый костюм и опирался на трость с головой аиста на оголовье. Его седая, тщательно причёсана бородка, воинственно топорщилась, а глаза лукаво прищурены.
Оба гражданина не выглядели напряжёнными, но если бы прямо сейчас им одели пояса с револьверами или дали в руки рапиры и кинжалы, то всем присутствующим сразу стало ясно, что они в любой момент готовы начать схватку.
В спёртом кремлёвском воздухе чувствовалось растущее напряжение, и непонятно чем бы эти гляделки закончились, если бы в какой-то момент монументальные двери не отворились и оттуда не вышел личный секретарь Брежнева.
— Товарищи, Леонид Ильич закончил работать с документами и готов вас принять. Проходите пожалуйста в его кабинет.
Секретарь отошёл в сторону и две группы начали подчёркнуто неспешно заходить, при этом, кидая на оппонентов нехорошие взгляды и вместо приветственных рукопожатий, небрежно кивая друг другу.
И как только все скрылись внутри просторного кабинета, а дверь закрылась, парочка оставшихся стоять на разных концах кремлёвского паласа, пошли навстречу друг другу, словно сходясь на ринге.
— Михаил Иванович. Как жизнь? Как семья? — первым поприветствовал, седобородый старик с клюкой. При этом он специально использовал, давно забытые, первые имя и отчество оппонента, которые кроме него никто не посмел бы использовать.
— Игорь Васильевич, и вам не хворать — ответил пожилой мужчина с крючковатым носом, отплатив той же монетой, ибо теперь старик по паспорту назывался совсем по-другому. — Моя семья, ну вы же знаете. Они не особо любят выходить в свет, вот и сидят по своим глубоким норам, всякие поделки делают да книжонки пишут, при этом никому особо не мешая. А как там ваши светлячки поживают?
— Мои, так они всё больше путешествуют. Понимаете, не могут усидеть в душной Москве, вот и колесят по необъятной родине и ближайшему зарубежью. Одни фольклор собирают в сельской местности, а другие редких букашек вылавливают да в банки садят для изучения.
— А здесь вы чего, Игорь Васильевич? Вас же вроде внутрь за большой стол, не приглашали?
Услышав вопрос, старик улыбнулся.
— Так и вас Михаил Иванович, за стол тоже никто не пустит. Так что у нас тут полный паритет, прямо как в нашем договоре отдельно прописано.
— Это да. Не пустят, ибо договоры нужно соблюдать неукоснительно всем сторонам.
Пожилой мужчина снял с крючковатого носа запотевшие очки и принялся протирать их платочком.
— Правда ваша, Игорь Васильевич, договор это наше всё, и если кто-то запускает в наш дом всяких опасных прошлых, то с него можно и спросить за это — вкрадчиво проговорил старик.
— Согласен Михаил Иванович, спросить то можно, но станет ли этот кто-то, на ваши вопросы отвечать? Ведь может получиться так, что всё это затеяно только для пользы общего дела. И от этого всем сторонам станет только лучше.
Выслушав отповедь, седобородый старик, покачал головой.
— А как же с кровушкой быть, она же не водица, прольётся так потом просто так не высохнет.
— Правда ваша, не высохнет. Но если она уже пролилась и там, и тут, то хороший хозяин её быстро подотрёт, чтоб значится тот, кому не надо, не заметил, да вопросов глупых не задавал.
Пожилой мужчина в черном пиджаке закончил протирать очки и снова их напялил на нос.
— Так
