Апостат - Михаил Злобин
– Прощай, Самайна, – одними губами прошептал я, глядя единственным уцелевшим огненно-желтым глазом на высшее создание. – Память о нашей встрече навсегда останется со мной.
– Прощай, мое бедное дитя, – ответила ангел, роняя слезы. – Прости меня за все…
Я собирался сказать, что ей незачем просить прощения. Что я не виню ее в произошедшем, ведь она не может нести ответственность за действия Самаэля. Но ни единого звука не сорвалось с моих уст, потому что давление Преисподней достигло уровня, который не позволял мне сделать даже вздоха.
Неумолимая сила так и разделила нас, выдернув из объятий матери человечества мое израненное тело, как безвольную куклу, а затем швырнула в водоворот тьмы и боли. Некоторое время я крутился в нем, не ощущая времени и направления, но потом он выплюнул меня, как полупережеванную пищу. По крайней мере, чувствовал себя я именно так.
После таких каруселей сознание ощутимо плыло, мешая сконцентрироваться на чем-либо, и я не совсем понимал, где оказался. Но это помешательство не продлилось долго, и плывущее зрение постепенно начало возвращаться в норму. Я наконец смог рассмотреть отвратительный по своей мерзости зал, застывшие в опистотонических позах смерти уродливые статуи, стонущие от боли стены и, конечно же, жуткий багровый трон Князя Преисподней…
В обители Самаэля со времен моего последнего визита абсолютно ничего не изменилось, но, похоже, преобразилось само мое восприятие. Если при первом посещении этого средоточия зла я был невероятно ошеломлен, сломлен и раздавлен окружающей меня мерзостью и порочностью, то сейчас взирал на них просто с долей умеренной брезгливости. Видимо, дело оказалось в том, что тот загнанный грешник, выдернутый Дьяволом прямиком с очередного круга Ада, очень разительно отличался от нынешнего меня. Теперь часть этой скверны живет и внутри моей души, да и сам я стал значительно сильнее, нежели раньше, а потому и такого трепета уже не испытывал.
Сфокусировав взгляд на кровавом троне, я почувствовал, как ужас ледяной иглой вонзается куда-то в область живота. А все потому, что Владыка Ада уже восседал на нем и рассматривал меня с отстраненным любопытством, с каким ученый может смотреть на двухголового таракана.
– Ты славно потрудился, смертный, – молвил Князь, тоже почему-то выглядя не столь грозно, как в нашу первую встречу.
Мой слух резануло это обращение, ведь после разговора с Самайной я знал, что мы, ее творения, можем жить вечно. Да, мы теряем свои телесные оболочки, но наш дух оставался блуждать по просторам космоса… Черт, а я ведь даже не спросил у создательницы человечества, что с нами должно происходить после смерти тела? А теперь уже видимо ответа и не узнаю…
– Я почти восхищен твоими успехами, – продолжил говорить Сатана, и в его голосе мне почудились нотки удивленного снисхождения. – Честно признаться, я не рассчитывал на то, что ты когда-нибудь перерастешь шкуру Искателя Боли, и сумеешь стать чем-то большим. Но ты не только смог сделать это за критически малый срок, но еще и оказался сильнее моего помощника! Скажу прямо, я заинтригован твоим потенциалом.
Слушая речь Князя Боли, я не понимал, что происходит. Почему Дьявол столь спокоен и… доброжелателен? Или он всегда таким и был, просто изменилось мое отношение и восприятие? А главное, если он знает, что я собирался использовать его Сердце против него же самого, то почему не испепелит меня своим гневом? Или он все-таки не ведает о моих провалившихся замыслах?
– Мне понравилось представление, которое ты устроил в том мире, – поведал Мессер. – Вместо того, чтобы бросаться в кровавую мясорубку, истребляя всех, до кого только сумеешь дотянуться, ты организовал настоящую резню. Глупые смертные не просто по собственной воле пришли к тебе на заклание, но и сами же прыгнули грудью на подставленные клинки. Этим ты выгодно отличаешься от Асмодея, который слишком часто тащился на поводу у собственной ярости.
Мой мозг отказывался воспринимать услышанное. Это что же получается? Меня сейчас похвалил сам Дьявол?! Быть может, я все еще умираю и просто страдаю от предсмертных галлюцинаций? А ведь это многое бы могло объяснить. Вполне возможно, что и беседа с Самайной была тоже бредовым порождением гибнущих нейронов…
– К сожалению, дух Асмодея ускользнул от меня, – перешел к сути Самаэль. – Я не нашел его среди тех, кто дожидался моего пришествия. А это значит, что в моем пандемониуме появилось почетное, но пустующее место. Так вот, я хочу, чтобы ты заменил его. Отныне я нарекаю тебя Данмаром, Лордом мстителей, демоном-карателем и моей правой рукой. Имя я выбрал очень подходящее, поэтому не вздумай обмануть моих ожиданий.
Да, именно так. Князь Тьмы не предлагал, он приказывал. Его воля не должна подвергаться сомнению, потому что в здешней обители она абсолютна. Тут не может быть других желаний и точек зрения, в Преисподней существует лишь его слово и его повеление. И совсем неважно, какую роль тебе вручит Самаэль, окажешься ли ты узником или надсмотрщиком. Повиноваться ему обязаны все одинаково…
– Я не слышу твоего ответа… – голос Мессера сделался низким и вибрирующим, как басовая струна. И по моей коже, вопреки воле, прошлась целая армия мурашек, каждая из которых показалась мне размером с человеческий ноготь. Отличное напоминание о том, кто на самом деле сидит передо мной на своем ужасающем троне…
– Да, Владыка, – кротко склонил я голову. – Я сделаю все, что ты прикажешь…
Голос мой звучал раболепно, поза выражала покорность и послушание, но внутри… внутри я кипел. Меня разрывала ненависть и негодование. Это высокомерное порождение неведомого демиурга пробуждало во мне столь истовую злобу, что я начинал бояться, как бы мои истинные эмоции не стали заметны Дьяволу.
– Прекрасно, – Самаэль поднялся со своего трона и его жуткое логовище содрогнулось в такт этому движению. – Тогда слушай свою задачу, Данмар, Лорд мстителей. Остаток вечности тебе предстоит провести в поисках обитаемых миров. Ты будешь скитаться по бескрайнему космосу до тех пор, пока не останется в нем планет, населенных этими мерзкими червями.
«Либо же пока я не найду одну из тех, где живут
