Труболесье - Влад Туманов
— Архоне?.. — прошептал я и запрокинул голову. — Почему я смерть свою не помню?
— А вот это уже интересно, но я бы на твоём месте не думал о такой ерунде! — существо ухмыльнулось. — Меньше воспоминаний — меньше душевных стенаний!
* * *В это же время. Поляна в Тёмном лесу.
Олекх и компания находились рядом с двумя телами, в которых когда–то теплилась жизнь. Арамиль и Хэйян оплакивали погибшую учительницу, Лиза в это время сидела в стороне и что–то нервно записывала в выпрошенную у Олекха тетрадь, а сам гном стоял над телом ученика и кусал ногти. Ведь перед ним стоял тяжёлый, как никогда, выбор.
Кернун чётко расставил границы своих возможностей и дал Олекху понять, что воскресить он сможет лишь двоих. Казалось бы, чего тут думать — воскрешай Феникса и Брин, но гнома одолевали сомнения. Ведь изначально он шёл на поляну ради того, чтобы спасти свою возлюбленную…
Вариант с тем, чтобы не воскрешать Феникса — он даже не рассматривал. Парнишка надеялся на своего учителя, а сам Олекх уже успел к нему прикипеть, хоть и знаком с ним был совсем ничего. Но и склонить свой выбор в сторону совсем незнакомой эльфийки он не мог. Хоть и прекрасно понимал, что эльфийка спасла Лизу из цепких лап Хромаса и не заслуживает подобной смерти.
Взглянув на двух братьев эльфов, горько плачущих над трупом своей любимой учительницы, он чертыхнулся и прикусил губу. Пускай эльфийка изначально ему не понравилась, но её жизнь казалась гному куда более важной, нежели жизнь Беллы. Ведь его невеста уже давно заточена в камне и всё же жива, нежели Брин, покинувшая этот мир навсегда. Да и пока они тащили тела на поляну, сбегая из поселения, оставаться в котором могло быть не безопасно, гном успел наслушаться от самих братьев о том, какой хорошей и отзывчивой девушкой была эльфийка. Именно совокупность этих факторов и мешала ему сделать выбор в пользу своей возлюбленной.
— Чёрт! — вдруг вскричал он. — Да пошло оно всё к чёрту!
Дёрнувшись от неожиданности, братья удивлённо посмотрели на гнома. Лиза так же отложила блокнот в сторону и с настороженностью взглянула на Олекха.
— Мне нужно отойти. — произнёс он и молча ушёл с поляны, направившись к статуе своей возлюбленной.
Слова Кернуна, сказанные им незадолго до произошедшего в поселении, заставляли сердце гнома наливаться кровью.
— Всё ещё жива и находится в сознании… — прошептал гном и остановился в нескольких метрах от статуи, не решаясь подойти ближе.
Понимая, что ему, скорее всего, придётся сделать выбор не в пользу своей невесты, он неуверенно шагнул вперёд и остановился прямо напротив статуи. Всхлипнув и упав на колени, он опустил потяжелевшую голову к траве и с трудом собрался с мыслями. Его голос охрип и заметно подрагивал, а слова, слетавшие с уст, прерывались и путались:
— Белла, дорогая моя… Как же я хочу снова упасть в твои объятия и вновь почувствовать тепло твоих рук… Я наворотил такую кашу, которую теперь не знаю как расхлёбывать… Сегодня ещё двое погибли из–за моей оплошности… Ведь это я позволил тому эльфу сломать коготь. Это я выпустил чудовище на волю!.. Если бы только я не позволил этому случится, то мне не пришлось бы сейчас выбирать… Я знаю, ты меня слышишь. Я знаю, что ты сейчас в сознании и больше всего боюсь признавать тот факт, что всё это из–за меня… Я уверен, ты меня ненавидишь, но…
Гном неожиданно прервался и тяжело сглотнув слюну, посмотрел наверх. На мгновение ему показалось, что его невеста смотрит на него сквозь каменную корку и улыбается. Неимоверное тепло обдало всё его тело, а на глазах проступили слёзы. Не до конца веря в происходящее, Олекх вдруг подскочил на ноги и схватился за ладонь, держащую бьющееся сердце уцелевшей рукой. И не успел он сказать и слово, как вдруг пошатнулся и плашмя упал назад, закрывая глаза.
* * *Кернун сидел напротив Моргиона и улыбался.
— Мой план сработал именно так, как я того желал! Теперь, когда я намеренно лишил его такой сладкой возможности воскрешения возлюбленной… Он точно возжелает вновь получить шанс её воскресить и пойдёт на всё, лишь бы это случилось.
Моргион устало хмыкнул и ударил по столу когтем, выпущенным из обветшалого пальца:
— Я наблюдал за происходящим со стороны и как же всё–таки удачно вышло, что тот эльф сам решил сломать коготь… На мгновение мне показалось, что твой план трещит по швам, Кернун! Откуда там вообще взялись последователи культа теней? Ранее я считал, что они вымерли.
— Мне тоже так казалось. Нити судьбы не говорили ни слова про их присутствие на поляне. События должны были развиваться совершенно в ином ключе, хоть исход по итогу оказался одинаковым. — Кернун нахмурился. — Но нам очень повезло, что всё случилось именно так. Подобный исход оказался лучшим вариантом развития событий, чем если бы гном сам сломал коготь. Теперь он точно не почувствует никакого подвоха в моих действиях, ведь если бы не тот эльф, все бы выжили. Пускай считает, что я подарил ему крайнюю возможность исправить ситуацию, а он сам всё испортил.
— Браво, маэстро! — Моргион рассмеялся. — Ты уже придумал, что будешь делать дальше?
Кернун широко улыбнулся и выкатил на стол круглую сферу, заполненную чёрным сгустком.
— Это то, о чём я думаю? — Моргион вскинул одну бровь и даже приподнялся со стула.
— Именно. Как её называют смертные — сфера Пандоры. Теперь, когда я имею возможность управлять старым гномом, я так же имею власть и над Фениксом. Сказания начинают сбываться, а значит, нам пора действовать. Нельзя позволить Эребе заполучить парнишку. Отныне, я буду действовать куда более изящнее, чтобы не подпускать её цепкие лапы ближе, чем дозволено.
— Ты планируешь всучить парнишке эту сферу, чтобы переметнуть его на свою сторону?
— Именно… Но для начала мне нужно заставить его поверить в то, что всё закончилось, а гному дать ложную надежду на спасение своей красавицы.
— И как ты собираешься это провернуть? — Моргион нахмурился и случайно выронил глаз, покатившийся по столу и остановившийся рядом со сферой. — Ой…
Подхватив глаз своего товарища и поднеся к своему лицу, Кернун широко оскалился и посмотрел на Моргиона:
— Я предстану перед ним в очень интересном образе…
* * *Открыв глаза, Олекх удивлённо заозирался по сторонам. Вокруг не было ничего, кроме сплошного белого марева. Гном словно опустился на дно бассейна с молоком, освещаемого десятками ярких светил.
