Переплёт - Коллинз Бриджет

— В чем дело?

— Он нас видел.

— Пусть. — Он пожимает плечами и идет через двор к двери черного хода. Я следую за ним. Он звонит в колокольчик.

— Эмметт, — я оглядываюсь. В любую минуту нас могут спросить, что мы здесь делаем. Мужчина в углу двора снова смотрит на меня, берет пустое ведро и несет в сарай. Он насвистывает. Свист кажется слишком громким.

Эмметт хмурится.

— В чем дело? — снова спрашивает он.

— Нельзя просто взять, позвонить в колокольчик и спросить разрешения порыться в библиотеке.

— Можно. Поверь.

В коридоре слышатся шаги. Чьи-то подошвы шаркают о камень.

Я оттаскиваю его от двери. Он спотыкается и заваливается вбок.

— Люциан, что ты делаешь?

— Пойдем к парадному входу. Я заболтаю дворецкого. С черного хода нас не пустят.

— Думаешь, увидят твой шикарный жи.ет и поверят тебе на слово?

— Все лучше, чем пытаться...

Тут дверь распахивается. На пороге стоит служанка в поношенном платье и сером переднике. На ней замызганные хлопковые нарукавники; в руках грязная тряпка.

— Салли, — говорит Эмметт, — помнишь меня? Я помощник де Хэвиленда. На прошлой неделе привез вам коробки.

Служанка таращится на него. Ее рот беззвучно складывается буквой «О » .

Эмметт шагает вперед. Салли взвизгивает и чуть не спотыкается о придверный коврик. Затем, словно почувствовав облегчение, она шепчет:

— Мистер Эмметт?

— Да. Послушай...

— Но вы же умерли! Нам сказали, что вы погибли. Мистер Эннингтри сказал, что в газете написано... Эмметт удивленно моргает.

— Я не умер. Это совершенно точно, — он расставляет руки, и мешок соскальзывает с плеча. — Смотри.

— Но... — Она поджимает губы. Впервые ее взгляд обращается ко мне. Она хмурится и слегка пружинит на месте, словно не зная, делать реверанс или нет. — Тогда ладно... пожалуй... но что вы здесь делаете? Мистер Эннингтри не предупреждал о доставке.

— Салли, слушай. Мне нужно поговорить с лордом Лэтворти. По важному делу.

— Его нет дома. Уехал на свадьбу. — Салли снова косится на меня. Я же воровато вынимаю розу из петлицы и прячу ее в карман.

— Я подожду, проводи нас в библиотеку. Мы не доставим хлопот.

— Но мне нужно сперва спросить мистера Эннингтри... я не могу просто впустить вас в дом, вы всего лишь ученик... то есть, я хочу сказать, даже мистер де Хэвиленд сперва назначал встречу.

— Прошу, Салли, не зови мистера Эннингтри. Это секрет. — Секрет? Меня могут вышвырнуть за такое. — Дело касается переплета. Брось, Салли. Ты знаешь, кто я. Пожалуйста.

Она смотрит на него, хмурится, потом переводит взгляд на меня.

— Нет.

Воцаряется молчание. Салли завязывает тряпку в узел. Я чувствую запах полироли для серебра. В трещины на костяшках пальцев забилась розовая паста. Служанка коротко и с сожалением кивает, глядя в пространство между мной и Эмметтом, и начинает закрывать дверь.

Эмметт ставит ногу в щель между дверью и стеной. — Подожди.

— Простите, мистер Эмметт. Но я не могу.

— Взгляни на меня. — Он подходит ближе. Девушка неподвижно стоит на пороге и смотрит в пол. — Взгляни на меня, Салли.

Девушка медленно поднимает голову.

Он наклоняется к ней. Его губы почти касаются ее уха. — Делай, что я говорю, — произносит он очень тихо, — или я отниму всю твою жизнь.

Она ахает. В глазах вспыхивает страх. — Мистер Фармер, сэр...

— Ты же знаешь, что я имею в виду, верно? Я заберу твои воспоминания и сделаю из них книгу. Ты не вспомнишь даже своего имени. — Он замолкает. Я сам еле дышу. Эмметт тихонько толкает дверь, и Салли отступает на шаг, давая ему пройти. — Поверь, мне не хочется этого делать. Ты мне нравишься. Но мне нужно попасть в библиотеку. Сейчас. Она поднимает голову. Ее лицо побелело. — Прошу... не надо...

— Вот умница. — Он проходит мимо нее в узкий тускло освещенный коридор и подзывает меня, не оборачиваясь. — Сейчас мы пойдем в библиотеку. А ты проследи, чтобы нас никто не побеспокоил, и все будет в порядке. Поняла? Салли кивает и откашливается.

— А когда милорд вернется?

— Придешь и доложишь.

Салли снова кивает и продолжает кивать, не отрывая глаз от Эмметта. Она показывает в конец коридора: — Мне проводить вас в библиотеку?

— Я помню дорогу. Возвращайся к своим делам. И никому не говори, что мы здесь. Обещаешь?

— Обещаю. — Салли ждет, пока Эмметт отпустит ее, и поспешно уходит. У двери она долго возится с ручкой, та наконец поворачивается, и дверь за девушкой закрывается.

Эмметт вздыхает с облегчением. Упирается в стену и наклоняется вперед. Он дрожит так же, как минуту назад дрожала Салли. Постояв так немного, он вьшрямляется.

— Пойдем. Кажется, нам сюда. Может, и стоило попросить Салли проводить нас. Но у меня все мысли перепутались.

Он толкает другую дверь. Она ведет в такой же коридор, исчезающий во тьме, подобно тоннелю. Стены покрашены в зеленый и кремовый, как на половине слуг у нас дома. Эмметт спешит по коридору, считая двери. Наконец останавливается и открывает одну из них. Тихо чертыхается и пробует следующую. Затем хватает меня за рукав и затаскивает внутрь.

Мы в парадной половине. Слева от нас — широкая лестница с мраморной балюстрадой. Справа — двери в гостиную. Мы проходим по широкой длинной галерее. Солнечный свет проникает сквозь оконные решетки и рисует на полу ромбовидный узор. Стены увешаны огромньпли картинами — батальными полотнами; охотничьими сценками. Звери на картинах скалят зубы; алеет кровь.

Останавливаемся у последней двери в конце галереи. От готовности пуститься в бегство в любой момент у меня начинает болеть голова. Эмметт открывает дверь и медленно выдыхает. Он делает шаг в сторону, как часовой, пропуская меня вперед. Затем заходит вслед за мной.

В библиотеке просторно и светло. Высокие окна со средниками, тянущиеся вдоль двух стен, выходят на липовую аллею. Две другие стены от пола до потолка заняты книжными шкафами. Столько книг я не видел даже в школе. Блестящая винтовая лестница ведет на балкон. Камин сделан из резного белого мрамора. Пухлые херувимы держат на круглых коленках стопки книг. Из-за виноградных зарослей выглядывают нимфы с удивленными глазами. Корчатся в пляске сатиры. В камине догорает огонь; пламя еще теплится. По обе стороны от камина стоят наготове ведра с песком. Кресло на ковре у камина хранит отпечаток чьего-то тела. Я представляю в этом кресле Лэтворти: спокойный, улыбающийся, он сидит и рассеянно листает мою книгу накануне моей свадьбы, попивая кофе. Смесь надежды и стыда теплится глубоко в моем сердце. Если он и читал мою книгу, то должен был вернуть ее на полку. У всего есть свое место.

Под окнами стоит письменный стол. Я выдвигаю узкий деревянный стул и сажусь. Ладони взмокли от пота. Рубашка прилипла к телу.

Эмметт затворяет дверь и задвигает засов. Тихо посмеиваясь, снимает перчатки и убирает волосы со лба. Я верно подметил, что на пальце у него кольцо: широкое, серебряное, с сине-зеленым камнем. Такое кольцо мог бы носить де Хэвиленд или мой отец. Оно красивое, но видеть его на Эмметте странно. Еще вчера кольца у него не было; должно быть, украл. Он поворачивается ко мне.

— Люциан, в чем дело?

Я выдвигаю ящик стола. В нем лишь стопка кремовой бумаги. Другой ящик заперт.

— В чем дело? С тобой все в порядке?

Я наклоняю чернильницу. Чернила почти кончились. Держу ее ровно, приглядываюсь и гадаю: полоска на дне — чернила или всего лишь тень? Откашливаюсь и говорю: — Ты правда готов был это сделать?

— Сделать что?

— Стереть ей память. Служанке. Если бы она отказалась... — О чем ты говоришь?

Ставлю чернильницу на место и поворачиваюсь к нему лицом. Я стараюсь говорить спокойно, не повышая голос: — Ты пригрозил забрать все ее воспоминания. Даже ее имя. Он непонимающе моргает. Затем улыбается уголком рта. — Конечно, нет. У меня ничего бы не вышло. — Но ты пригрозил.

— Но у меня не получилось бы осуществить угрозу. Это невозможно. Переплести можно лишь человека, который сам этого хочет, нельзя взять и... Я переплетчик, а не колдун. Люциан.