Сергей Чекоданов - Гроза 1940
– А в докладной начальника патруля написано, что вы устроили драку, а потом начали бить патруль.
– Мало ли чего там этот хмырь написал. – Пробурчал старшина. – Никого мы не били. Разве что ему по морде съездили… пару раз. Я слева, а сержант справа.
– За что? – Поинтересовался Виктор.
– А он с нас ордена полез срывать, штабная крыса. – Ответил старшина. – За это и получил.
– Есть кому подтвердить? – Виктор посмотрел на остальных.
– Всё так и было. – Ответил ему напарник снайпера, танкисты утвердительно закивали.
– Можно у патруля спросить. – Предложил Банев. – Не все ж там гниды, кто–нибудь правду и скажет.
– Спрошу, если живые останемся. – Пообещал Виктор. – В общем так бойцы. – Виктор провёл взглядом по строю, все невольно подтянулись. – Придётся нам повоевать. К городу идут немцы, порвавшиеся из под Варшавы. Не меньше полка, с танками и бронетранспортёрами. В город их пустить нельзя. Лица бойцов посуровели.
– Твоя задача Банев. Найдёшь несколько подходящих для засады мест и оттащишь туда из ремонтного батальона танки. Они в порядке, только двигателей на них нет. Передашь мой приказ командиру рембата, чтобы экипажи для них нашёл. Сам же у меня танковым резервом будешь – кроме тебя больше никого нет.
– Сколько у нас времени? – Спросил помрачневший сержант.
– Часа два, максимум три. – Ответил ему Виктор.
– Разрешите выполнять? – Спросил танкист, отдал честь и помчался со своим экипажем к танку.
– Старшина, твоя винтовка с тобой? – Повернулся Виктор к снайперу.
– Должна быть в комендатуре. – Ответил тот. – Я их предупредил, что оружие секретное. И если с ним что–нибудь произойдёт, то штрафным батальоном они не отделаются.
Виктор с уважением посмотрел на старшину. Пожалуй стоит переманить его в свою команду, если, конечно, повезёт выжить.
– Заберёте оборудование, найдёте себе позицию и работайте. Не мне вас учить, как это делается. Старшина молча козырнул и направился в комендатуру за своим оружием.
Виктор посмотрел на часы. Время неумолимо шло вперёд, приближаясь к тому роковому часу, когда на окраины города выкатятся немецкие панцеры. Если, конечно, Зейдлиц в очередной раз не поменяет направление движения.
Майор уже должен был собрать командиров подразделений на совещание. Пришло время для постановки задачи и им. Виктор поспешил в комендатуру.
Немецкий радиолокатор являл собой относительно жалкое зрелище и лично для Андрея не представлял никакой ценности, кроме музейной. Тем не менее был старательно изучен и разобран группой инженеров по радиолокаторам. Его соседство с вычислительной машиной оказалось чисто случайным, что окончательно успокоило Андрея и насторожило Сашку, которому по долгу службы следовало искать происки врага даже в самых невероятных случайностях.
Вычислительная машина Цузе уже была погружена на автомобиль вместе со всей сохранившейся документацией. Теперь бойцы торопливо закидывали в крытый кунг, на которых настоял Андрей, части радиолокатора и бумаги, бывшие при нём. Заполнив очередной грузовик его опломбировали и отогнали в Северо-Западную часть города, из которой ещё оставалась возможность прорваться, если немцы не поменяли основное направление удара. По крайней мере мотоцикл разведки сумел проскочить в этом направлении не меньше пятнадцати километров. Если бы не остающиеся в городе госпитали, Сашка заставил бы Андрея уйти отсюда. Но бросать на милость немецкого командования тысячу беспомощных людей! До самой смерти от такого позора не отмыться!
Понимал это Андрей, понимал и Сашка. Понимали все бойцы, сопровождавшего их конвоя. Молча занимали выделенный им майором Платовым, комендантом города, участок обороны на окраине города. Оборудовали очаги обороны, на сплошную линию траншей не было ни времени, ни людей. На самых удобных местах торопливо вгрызались в щебенистую городскую землю пулемётчики и расчёты трёх бронебоек, которые оказываются положены по штату их роте охраны. Нашлись у запасливого Ситникова и несколько гранатометов. Хоть и усовершенствованные РПГ-2 не чета первым пукалкам, из которых можно было только в упор бить, но и из них реальный шанс поджечь движущийся панцер есть метров с восьмидесяти. Если немцы подойдут к городским окраинам на такое расстояние, не дураки уже. После того, как в Люблине целый батальон остался дымить на городских улицах, куда бравые немецкие танкисты сдуру сунулись без поддержки пехоты.
Обнаружился в одном из бронетранспортёров даже станковый СПГ-16, но бойцы расчёта честно признались, что стреляли из него всего два раза.
Ревя дизелем протащилась мимо Андрея с Сашкой тридцать четвёрка ведя на тросах ещё одну, явно не ходовую. Ловко затащила ту в проём между домами, организуя танковую засаду. Отсоединив тросы танк двинулся в обратный путь, а экипаж засады начал маскировать свою машину.
Проезжая мимо них танк остановился, из башни выбрался, судя по всему, командир и соскочил на землю.
– Товарищ батальонный комиссар, разрешите обратиться. – Козырнул им сержант, как удалось разобрать из петлиц. И получив утвердительный кивок, продолжил. – Закурить не найдётся, три дня без курева. Сашка вынул из кармана свой «"Казбек"» и протянул танкисту:
– Как зовут тебя боец?
– Сержант Банев. – Радостно отрапортовал тот. – А родители Владимиром называли.
Сержант ловко взобрался на своего бронированного коня. Хлопнул по броне и танк тронулся. Из железного чрева на башню выбрались ещё два человека и танкисты с наслаждением закурили.
Сашка проводил взглядом тридцать четвёрку и повернулся к Андрею, обнаружив впавшего в ступор друга.
– Ты чего? – Толкнул он в бок Банева.
– Это мой дед! – Только и сумел выдохнуть тот.
Сашка ошарашено кинул взгляд на удаляющийся танк, на Андрея, почти прокричал:
– Так чего же ты?
– А что мы ему скажем? – Ответил Андрей странно спокойным голосом. – Здравствуй дедушка! Принимай внучка, который в полтора раза старше тебя. Как потвоему должен отреагировать на это заявление абсолютно нормальный человек?
– Зачем же сразу дед? – Проворчал Сашка. – Можно просто однофамильцем представиться. – Но понимая бесперспективность спора, только махнул рукой.
– Живы будем – тогда и поговорим. – Завершил едва начавшийся спор Андрей. – Пошли зенитки распределять.
Томительно текли минуты ожидания. Виктор, которому по негласному уговору передали верховенство в предстоящем бою, наблюдал в бинокль кромку недалёких зарослей, из которых выныривала ближайшая дорога. То что немцы не свернули уже было известно от вернувшейся разведки. Как и то, что отказавшийся прорываться из города батальонный комиссар тоже оказался прав. Остатки дивизии Зейдлица накатывались на город по трём дорогам, блокируя все возможности прорыва.
Торопливо отдавал последние приказания майор Платов, возглавляющий оборону данного участка, привычным жестом поглаживал шрам. Что–то обсуждал со старлеем артиллеристом. Комбат сводной батареи старший лейтенант Казаченко нервно кусал губы – два орудия из пяти выдвинуты на несколько сот метров вперёд и сейчас затаились – одно на окраинах ближайшего хутора, а второе у подножия поросшего диким кустарником холма. Бойцам отдан приказ бить только в упор и только по танкам. А там как бог даст. Стрелять или до расхода боеприпасов, или до первого танка добравшегося до позиции. Кто живой останется – отходить, ну а остальным вечная память.
Виктор вдруг подумал о том, как быстро они привыкли «"стоять насмерть"». Впрочем и немцы тоже. Столкнулись противники, стОящие друг друга. Сошлись сила на силу, стойкость на стойкость, дух на дух.
И режут друг друга без всякой жалости последние носители «"божественный искры Ария"», как бормотал полубезумный волхв полузабытых богов в исчезающем мареве прошлого трёхмесячной давности.
Тогда в уральской глуши Виктор выслеживал очередное звено бесконечной цепи сионистского заговора, раскинувшегося на всю необъятную Россию, протянувшего свои щупальца в сопредельные страны и в, вовсе уж экзотические для русского уха, заграничные государства и их колонии. Именно тогда к нему и пришёл этот кряжистый, как старый дуб, дед со спутанной седой бородой.
– Ты что ли тут за русских богов стоишь? – Спросил старик, окидывая капитана Зайцева пронзительным взглядом.
Виктор ненавидел всё «"длинногривое племя"» лютой ненавистью с того самого времени, как наглый поп отказался отпевать его отца, задавленного сорвавшейся с креплений чугунной болванкой, из–за того, что у них не хватило несколько копеек до требуемой им суммы.
– Шёл бы ты отсюда, покуда я караул не вызвал. – Выдохнул сквозь зубы Виктор.
– Ты капитан, или правильнее подполковник, не торопись. – Остановил его старец. – К служителям Чернобога, которых ты под именем христовых слуг знаешь, я никакого отношения не имею. Я служу истинным богам нашего народа.
