Влад Савин - Врата Победы
-Ни пуха ни пера - поправляю я его - и к черту!
Гуляем по путям. Кравченко впереди, идет не спеша - все замечает, рассчитывает, составляет план. Ну а мы позади, смотрим и слушаем - по неписанному партизанскому закону, непосредственно у железки командование переходит к минерам. Солнце светит, пейзаж мирный совсем... как когда-то еще пацаном, с батей в такие же апрельские дни на вальдшнепов охотиться ходил, тоже о путям пара километров от дачного поселка до леса. И ужас, что мы очень скоро с этим пейзажем сделаем!
Доходим до моста. На карте речка Бюлер, это скорее ручей - а в натуре гранд-каньон какой-то: глубина метров двадцать, ширина полтораста, вода на самом дне. Если этот мост рвануть, когда на нем поезд, то всех в мясо, выживших не будет! Но нам фюрер нужен живой - а потому, приходится изощряться.
Идем назад. В полусотне метров от моста Кравченко кладет на рельс камешек. Секунду подумав перекладывает его в паре метров дальше - здесь будет первый заряд! И так на протяжении почти километра, шестнадцать зарядов, с разными интервалами, разного веса - от пяти до двадцати кило (напомню, что "ТГА" - в пересчете на тротил, это будет почти как 305-мм снаряд главного калибра линкора "Марат"), способа подрыва - радиовзрыватели на каждый "куст" из двух, трех, четырех близкорасположенных, соединенных детонирующим шнуром, предусмотрен и кабель на электродетонатор, ну а заряды на мосту и самый ближний к нему имеют установку "на нажим", причем взводиться они должны после прохода головного бронепоезда с охраной. И начинаем работу!
Работают все. Ну почти - наши снайперы на позиции, держат местность, еще одну пару минеров с тройкой моих спецназеров Кравченко послал установить сюрприз еще километром дальше, это на концевой бронепоезд, если он прорвется. Тройка у машин, тыл охраняет, три тройки со снайперами - а восемнадцать человек у минеров на подхвате и для грубой работы, ямы под шпалами роют, в размеченных местах, взрывчатку таскают. Лишь Кравченко и я ходим, штаб изображаем, ну и Лючия за адъютанта, у меня за спиной. Больше всего возни не с зарядами, а со шнурами и кабелями было, их ведь тоже надо закопать или замаскировать. А на мосту Кравченко сам работал, с шестеркой своих, мы лишь мешки подносили, с немецким тротилом, туда он весь почти и ушел. И еще окопы рыть надо!
-Старшой, если Гитлера увижу, стрелять? - спрашивает подошедший Булыгин - если приказ был, живым его. А то непонятно за дохлого - то ли Героя, то ли трибунал?
-Ты что, Адольфа от прочих отличишь, в прицел, издали? - отвечаю я - сказал же: валите всех, кто "не наши", кого увидите вне поезда. Но приоритетно - огневые точки. Ваш калибр любую их броню прошьет. Ты главное, нас с фрицами не перепутай!
-Обижаешь, старшой! - говорит Булыгин - а правда, что там и фрицевские бабы в поезде есть, всякие там радистки, секретарши? Их тоже валить?
-Е-мое, тебе приказ непонятен? Ты подумай, какие это бабы, к самому Гитлеру допущены! Фашистские фанатички, из тех, кто абажуры из кожи узников концлагерей себе заказывали! Не женщины, а твари - я бы такой, даже ради этого самого, побрезговал бы, не стал! Вали всех - дышать будет легче!
Копаем. Когда рядом взрываются почти что двенадцатидюймовые, рядом лучше не стоять! Помню как у Зеелова побывал под обстрелом французской тяжелой батареи, калибр триста сорок, так было страшно, честно скажу... Андрюху нашего убило! Тогда, голову поднимаю, как завершилось - и вижу, опрокинутый танк, не разбитый, а именно опрокинутый близким разрывом. Теперь же у вас лишь немногим слабее прямо под вагонами рванет - ой, что будет, если Кравченко все правильно рассчитал, то бесноватый на всю оставшуюся недолгую (до петли) жизнь останется заикой. Надеюсь, что на этот раз фюреру его удача не поможет - трижды ведь на него покушались, и везло, ну теперь не выйдет! Если только он в поезде есть - то или сдохнет, или с нами! Вот ведь точно - ждать и догонять, хуже нет!
Апрель - зелени настоящей нет еще. Можно видеть дома города Тальхайм, отсюда километра полтора. Что мне нравится в немцах, так это их орднунг, запрещено, и все тут - хотя если бы и у нас, армейское подразделение оцепило район с приказом, спецоперация, внутри работают те, кто надо, а вам лишь смотреть, чтобы никто не вошел, ничему не удивляться и вопросов не задавать - нашлись бы желающие проверить? Много после и обыватели в городе, и даже эти зольдатен будут нам благодароны за освобождение от гнета нацизма - так наверное пропишут в книгах по истории, лет через двадцать? Надеюсь, что маршрут не изменят, и время следования не изменят. А живой будет Гитлер или нет... вообще-то хотелось бы увидеть его в петле, а то что за смерть, когда он даже почувствовать не успеет? А если фантасты правы, и мы после всего лишь в другой параллельный мир переселяемся, и значит, эта мразь тоже? Вселится, хоть в диктатора, хоть в чикатилу, это как повезет - знал я давно, на гражданке, одну мелкую сволочь, с очень подленькой философией, совсем ничтожного человечишку - но если бы ему волю дать, такой бы фюрер получился! А, плевать - делай что должно, что правильным считаешь, и все тут!
Лючия у меня за спиной - галчонок, ну что бы тебе дома нас дожидаться! Все же не ваше это дело, война - если только не Отечественная, когда для всего народа вопрос, жизнь ли смерть. Так ясно уже, что наша победа, и сами уже управиться можем, без вас. А уж если ты не ошиблась, и правду мне вчера сказала...
Что сын у меня будет, в этой реальности. Или дочка. И как ты в СССР поедешь - иностранка, католичка, к теплу привыкшая - да еще при том, что я сам по себе живой секрет уровня "ОГВ", особой государственной важности, как все гости из будущего? Хотя вопрос - с иностранками нельзя, а с теми, кто из соцстран, как Народная Республика Италия? Или с принявшими советское гражданство? И вроде бы, католицизм у нас врагом не считается, о чем там Папа со Сталиным договорились? А Лючия, она такая, вполне может и до Кремля, и до Святого Престола дойти!
-Волк-3. Бронепоезд.
-Центр. Пропустить
Доклад от "восточной" группы. И ответ ей, что мы готовы, и укрылись, немцы ничего не должны увидеть. Все следы работы на полотне зарыты, окопчики замаскированы. Ну а перехватить наш разговор по УКВ, это фантастика. Последние остатки прежней роскоши - радиогарнитуры двадцать первого века, с шифраторами - не зная код, даже на этой частоте услышишь лишь шипение вместо разговора.
Проскочит, не заметит? Должен спешить, не останавливаться, не замедлять ход - за ним же спецпоезд фюрера, всего в километре позади, это меньше минуты ему идти, чтобы угроза столкновения возникла! Идет быстро, по моей оценке, за семьдесят км. Уж могли бы заговорщики какой-нибудь товарняк вперед выпустить, чтобы путался под ногами, не давал разогнаться? Ага, и нам бы работать не дал! Наверное, такие товарные сейчас параллельные маршруты блокируют, чтобы лишь здесь можно было быстро проехать. Фюрер и разогнался!
Ну вот, проскакивает мимо - впереди две платформы, на одной просто мешки с песком, на другой из-за таких же мешков видны каски и стволы. Затем две бронеплощадки, башенные, каждая с четырехствольным "фирлингом", бронепаровоз, снова две бронеплощадки, и две платформы. Вагоны крупнее, чем БТР, так что там в каждом может быть по шестнадцать солдат десанта, пехотное отделение, и на платформах по столько же, итого по нашей мерке рота. Без остановки - а по меркам партизанской войны у нас, перед мостом вполне мог остановиться, высадить десант, осмотреть путь. Но не было тут партизан - и немцы бдят лишь "потому что положено", а не от души.
Шум слева, от ушедшего бронепоезда, стихнуть не успел - уже справа доносится. Вот он, "Америка", имеющий собственное имя поезд фюрера! Идет. Кравченко весь напрягся - профессор минно-взрывного дела, спустивший под откос не один десяток вражеских эшелонов. Пожалуй, и я с ним тут соперничать не могу - все ж для подводного спецназа эта задача не была профильной, мы конечно умели взрывать все, но чтобы такой опыт? В самых разных условиях, различными средствами - то, что Кравченко задумал сейчас, это принцип "нахалки", когда партизан, замаскировавшийся у путей, выскакивает и ставит мину прямо перед поездом, уже не успевающим затормозить - нет, никто у рельс не лежал, я имею в виду точнейший расчет на глаз, скорости поезда, времени и расстояния. Чтобы немцы начали гасить скорость - а то при восьмидесяти километрах, мясорубка в вагонах гарантирована и без падения в овраг. Так сработать должны не одни мины!
У партизан были и такие операции - подрыв поезда с взятием "языка" и документов из штабного вагона. Проводились, как правило, по приказу с "Большой Земли", и партизаны их очень не любили, поскольку потери, причем самых ценных людей, минеров, были велики. И у нас было бы так - если бы не радиовзрыватели, координация действий по радио, и "тяжелые" снайперы - отсутствующие в это время в той истории, откуда мы пришли. "Фузея" все ж не совсем ПТР, меткость у нее повыше. А снайперы, с ней работавшие, в этой Советской Армии выбирались из лучших. А Герой Советского Союза Пилютин действительно "стрелял как бог" - особенно зная, кого он сейчас должен остановить! Вопреки общему мнению, целиться надо не в паровозный котел - арматура занимает не так много места, и утечка пара не будет настолько критична, чтобы остановить поезд быстро. Партизаны стреляли из ПТР в цилиндры, а вот это уже не лечится никак.
