Владислав Савин - Красный тайфун
— Но отчего Москва? Где пропажи людей, с общественной известностью выше средней, будут сразу замечены?
— Во — первых, сэр, если распространение препарата было добровольным — а где наибольшая концентрация подходящих личностей? Во — вторых, а если Центр по разработке препарата находится в Моске или возле нее?
— Что же, Джек. Ты хорошо выполнил свою часть работы, теперь мне предстоит выполнить свою. Ступай, а я почитаю это и… подумаю.
Проводив взглядом собеседника, президент покачал головой: «Мальчик пропустил удар и немного поплыл. Бог мой — да мы все сейчас пропустили удар и необходимо прийти в себя, прежде чем начинать действовать». Хотя допустить, что за нами непрерывно следят из будущего, это пожалуй, паранойя. Или же, если такое есть, то любая борьба бесполезна, и надо сразу сдаваться. Но будем реалистами — более вероятно, что если Джек прав, то там просто читают сохраненное в архивах и мемуарах, это ведь гораздо проще, и дает практически тот же результат! При условии, что все важное будет доверяться бумаге. А если не будет?
Значит, так и поступим! Самые важные решения — не записывать ни в коем случае. Частные приказы, касающиеся их реализации — ну а если одновременно, чисто для архива, будут писаться еще несколько, противоположного значения? «Зелье» надо отдать химикам и врачам, пусть исследуют — хотя в этом плане что‑то есть, создать армию из сверхсолдат, пусть даже в процессе будут побочные потери! А как этот препарат может стимулировать мышление — о нет, не пробовать самому ни в коем случае, пока не будет достаточного опыта на человеческом материале! А Лазарева просто дура — никому и никогда не удавалось загнать назад в бутылку джинна, когда изобреталось новое средство человекоубийства, по — настоящему эффективное! Но женщины очень редко бывают деловыми людьми.
Так кто же вы, мистер Лазарев — человек из будущего, или все ж этих времен? Если сохранение вас на службе было для Сталина важнее любых уступок со стороны США… реально бы русские ничего не получили, с формулировкой «Сенат не ратифицировал», но ведь и им никто не мешал перевести Лазарева в какую‑нибудь формально гражданскую контору, смысл был лишь в том, чтобы установить сам факт, согласится русский Вождь или нет? А он мало того что не согласился, так еще так повернул, «а что сам Лазарев скажет», это при том, что не был Сталин прежде замечен в излишней демократичности! Джек прав — это больше всего похоже еще и на демонстрацию своей лояльности перед теми, издалека. Машина времени, вот ведь бред — но ведь полтораста лет назад Французская Академия постановила, что «камни с неба падать не могут»? А что сказали бы ученые прошлого века, услышав про Бомбу? Время всегда казалось нам «часами, тикающими в пустом пространстве» — и вот, Эйнштейн доказал, что оно может замедляться? Но тогда — возможно, лет через сто или двести изобретут и машину, способную на время воздействовать? Дьвольщина, ничего точно не известно — политику строить на основании чего?
Но одно ясно. Считаться с вероятностью, что у СССР это есть, придется! Что гарантированно ставит крест на планах «Америка, капитан всемирного корабля, а прочие, послушные члены экипажа». Сначала бунт придется подавить, и лучше показательно, чтобы всем прочим было неповадно. Но воевать с русскими сейчас никак нельзя! И финансы надо поправить, даже у США казна не бездонная, и электорат не поймет… а если и впрямь, в критический момент вмешаются те, из будущего, и пришлют что‑то вроде Полярного Ужаса, или просто эскадру таких, со сверхторпедами, которые могут смыть целый прибрежный штат, то боже, спаси Америку! Может быть мы там решили воевать, выбрав неподходящий момент, плохо просчитали ситуацию, недостаточно ослабили русских невоенными методами, мало разложили их изнутри. Теперь же — ошибки не повторим!
И как было правильно замечено, потомки (или фактор Х) вмешиваются лишь при по — настоящему критической угрозе для СССР? Но тогда тактика ос, изматывающих медведя, должна принести результат — как минимум, заставить русских тратить время и ресурсы. А с этим на мировой доске пока очень неплохо — какие крепкие узелки можно завязать у русской границы: китайский, иранский, ближневосточный! Турция — где Исмет — паша поглядывает на запад с явной благосклонностью, но боится Сталина, заявившего, что «в случае угрозы безопасности СССР с турецкой территории, мы поступим так, как сочтем нужным» — и было разъяснено, что таковой угрозой будет сочтен военный союз Турции с любой иной державой, размещение на турецкой территории иностранных войск и военных баз, и даже крупномасштабные закупки вооружения — словно насмешку, бедным туркам позволено закупить в ГДР какое‑то количество военной техники, так что в случае конфликта с русскими, турецкая армия сразу останется без боеприпасов и запчастей! Еще есть Сицилия, откуда нам пришлось уйти, и где народ уже стонет от ужасного коммунистического ига. И Польша, которая, вот несправедливость, первой подвергнувшись агрессии в этой войне, не только не получила компенсации, но еще и половину территории потеряла, разделенной между ГДР и русскими — какой плебисцит, вы о чем, разве может быть истинным волеизлияние населения в окружении чужих штыков? Пока в ООН от Польши заседает Миколайчик, представителем законного польского правительства — это ничего, что в самих польских землях законность этой шайки никто не признает, а Миколайчика обещали повесить, важно что таковую законность признаем мы и Британия! А Норвегия, король и пресса которой ну просто в истерике бьются, состязаясь в придумывании для «рюски варваров» самых грязных оскорблений? Причем, вот смех, громче всех орет Квислинг, посаженный в тюрьму за коллаборционизм (но газетчиков к нему охотно пускают) — додумался до того, что СССР должен не только Нарвик и Шпицберген вернуть, но и, в компенсацию, Мурманск отдать! Русские же на этот крик и внимание не обращают, и явно не собираются уходить из Нарвика, Киркенеса, Варде, базируя там свой флот — боже, до чего дошла Европа, границы меняются по кулачному праву, как в диком средневековье! Неужели Сталин надеется, что весь цивилизованный мир признает его произвол?
Так что вперед, осы — кусайте медведя больнее! Причем США остаются в стороне — Ближний Восток, Турция, Балканы, Польша, Норвегия, это давние британские «клиенты». Ну а во Франции Де Голль из штанов выпрыгивает, чтобы показать «мы пока еще великая Держава». И кажется, как его все‑таки признали одним из победителей в минувшей войне, то всерьез поверил, что галлы таковыми и являются!
Из речи Де Голля в Национальном Собрании. 10 сентября 1945 года.
Кто мы — дрожащее от страха население какой‑то колонии, или имеющие право считать себя гордой нацией великой Державы?
Пять лет назад мы выбрали мнимое спокойствие, «лучше рабство, чем кровь нового Вердена». И получили в итоге и рабство, и Верден, причем на чужой проигранной войне! За свои права надо драться, вырывать их зубами! Стать Великой Державой просто — надо всего лишь уметь отстаивать это свое право! Я знаю, французы, что вы устали от самой ужасной войны — но другого выхода не вижу. Если мы хотим, чтоб с нами считались, нас уважали. То мы должны заставить уважать себя — каких‑то вьетнамцев! Или же — великой Франции больше нет!
Заверяю, что это не будет ни «Верденом» ни Днепром! Я призываю наших солдат всего лишь пробежаться по экзотическим джунглям, куда еще сто лет назад наши прадеды принесли свет цивилизации туземцам. В этой экспедиции мы будем не одни — союзники нам помогут. Да, война требует затрат, и нам всем придется на какое‑то время туже затянуть пояса. Но статус великой державы того стоит!
Франция — не Еврорейх! Мы, наследники «сражающейся Франции», а не подлого коллаборциониста Петена. И в этом качестве мы напоминаем, что Германия, подписав акт о безоговорочной капитуляции перед Советским Союзом, Соединенными Штатами и Британской Империей — не подписала такого с Францией! Я намерен потребовать с трибуны ООН, чтобы подобная процедура была совершена. Также, как одна из Держав — победительниц, и в то же время одной из первых жертв немецкой агрессии, мы требуем компенсации за национальное унижение. Очевидно, что подлинно безопасной границей между Францией и Германией должен стать Рейн, от Страсбурга до Эссена и Дюссельдорфа! И я буду требовать от Объединенных Наций признать эту границу — нащим священным правом, во имя дальнейшего мира и спокойствия в Европе!
Эрвин Роммель, командующий Фольксармее. Ответ корреспонденту «Фигаро».
Что я думаю насчет слов вашего президента? Да ради бога — если он очень хочет, чтоб мы что‑то подписали, то может к нам и не ехать, мы сами к нему в гости придем, дорогу еще не забыли. Только скажите ему, чтоб он в этот раз нас дождался — а не как пять лет назад, когда мы вас догонять не успевали, до самого Парижа!
