Исправитель. Книга 1. Первомай - Дмитрий Ромов
— И если ты возьмёшь убийцу с поличным, он сознается и в сегодняшнем убийстве.
— Так… Это уже херня пошла, Жаров. Ты типа гипнотизёр, да? Сразу предупреждаю, эта линия защиты самая тупая из всех, что можно представить. Если ты знаешь реального убийцу, нужно его найти и допросить раньше, чем Зуб его устранит. Поскольку, если он действительно, подчёркиваю, если он действительно хочет тебя подставить, то позаботится о том, чтобы настоящий убийца не смог предстать перед следствием. А нести ахинею, что типа ты знаешь, когда будет новое убийство, не стоит. И вот что скажу… Проблема в том, что я не могу предпринимать никаких официальных действий вне рамок приказа. И, тем более, никаких действий, связанных с этим делом, в Краснокузнецке. Можно было бы привязать твоего убийцу к какому-то другому делу…
Она задумалась.
— Типа подвести какого-то другого следака к реальному убийце через другое дело, и чтобы он расколол его и по сегодняшнему эпизоду, так?
— Так-то оно так, только вот вопрос, Жаров, — произнесла она задумчиво. — А какого хрена я должна тебе верить? По-моему, я каким-то не тем местом думать начала, а? Тебе не кажется? Удивительно даже. Я ведь всегда считала, что только мужики другим местом думают…
— Я полагаю, Ирина Артуровна, мы с вами оба думаем одними и теми же устройствами. Головами то есть.
— Посмотрю, что можно в этом направлении сделать. Поедем сейчас в отдел. Я ваши показания приму, составим протокол и пойдёте. Но, советую, пока затаиться и нигде не светиться. На работу не ходить, в общагу не ходить, домой не ходить.
— Хм… Есть у тебя на примете подобные места?
— Одно есть. Но «деушку» твою туда не пустят.
— Спасибо, — кивнул я, — но сама посуди, не по-товарищески будет. Она мне — алиби, а я ей даже безопасного местечка обеспечить не могу.
— Благородно, но глупо. Ладно, поехали.
— В околоток? — кивнул я.
— В околоток, куда же ещё?
Можно было бы и не рисковать так, наверное. Эту женщину со мной мало что связывало. Взаимная наша симпатия, если её можно было так назвать, строилась не на такой уж долгой истории знакомства и некоторых успехах. Теоретически, Ирина вполне могла принести меня на алтарь чего-то важного. Сдать за ещё одну звёздочку, за продвижение в карьере, за… да мало ли что можно получить за душонку подозреваемого…
Но внутренний голос говорил, что она могла бы стать моим союзником. Впрочем, любой союзник — это здорово, конечно, но союзник мне нужен помощнее, чего уж там. С учётом географии преступлений мне был нужен выход на федеральный, то есть на всесоюзный уровень.
Но, как бы то ни было, и невзирая на сомнения, я решил воспользоваться этим, прямо скажем, неплохим предложением и поехал в горотдел. Допрос прошёл согласно договорённости. Я сообщил, что в интересующий следствие промежуток времени находился по такому-то адресу, исполняя просьбу прописанного в ней студента, временно находящегося на обучении в другом городе.
Просьба заключалась в поливе цветов. Для того, чтобы справиться поскорее с этим делом, я пригласил на помощь работницу фабрики. Ну, вот, собственно, и всё. А домыслы, касающиеся наших, так сказать, внебрачных отношений, никого не должны волновать. Вот вообще никого.
Закончив с вопросами и ответами и получив паспорта и отметки в пропусках, мы с Настей двинули на выход. Пройдя по сумрачным коридорам казённого дома, мы пришли к выходу и предстали пред дежурным. Он говорил по телефону. Увидев нас, поднял палец вверх, мол подождите и чётко отрапортовал телефонной трубке:
— Так точно. Понял, товарищ подполковник. Сделаю, да…
Повесив трубку на рычаг, он молча взял пропуск у Насти, вписал что-то, и положил его в стопочку бумажек, лежащую на краю стола.
— Проходим, не задерживаем, — кивнул он и взялся за мой.
Настя вышла за дверь. Я двинул за ней, но дежурный меня одёрнул:
— Так, куда? Не видите, что ещё не закончено? Ожидайте!
Он укоризненно помотал головой и резко махнул рукой.
— Крутов! — крикнул дежурный и тут же перед ним вырос здоровенный сержант. — Этого в филармонию.
— Какую филармонию! — воскликнул я. — Что за хрень! Кто приказал⁈ Вы тут с ума сошли?
Крутов был довольно крут — плечист и поджар. Наверное, плаванием занимается…
— За мной проходим! — бросил он равнодушным и лишённым сочувствия голосом. — Сюда, давай!
— Куда «сюда»? Что за хрень! Мне пропуск подписали? Подписали. Всё значит! Вы тут напрасно самоуправством занимаетесь!
— Так-на! — рявкнул Крутов. — Или идёшь, или я парней вызываю. А это минимально пятнадцать суток!
Ирина это устроила или нет? С одной стороны, зачем бы ей такая хрень? Дежурный с каким-то полканом по телефону тёр. Может, конечно, не про меня, но, с если посмотреть с другой стороны… а про кого ещё-то?
Пройдя по гулким, полным обречённого эха, коридорам и спустившись на минус первый уровень, мы подошли к тяжёлой металлической двери.
— Слушай, Крутов, что за херня? Куда ты меня ведёшь?
Дверь открылась и из неё выглянул усатый и немолодой мент.
— В каталажку? — спросил он.
— Принимай, Потапыч, гостя, — усмехнулся Крутов и, не переступая через порог, замер.
— Да вы что творите-то! — возмутился я. — Оборотни в погонах!
— Помалкивай, — тихо и с достоинством парировал Потапыч. — Давай, заходи.
Зашибись… Кажется, не всегда нужно доверять интуиции… Стены в камере были серые, шершавые. Окна не было, а из-под высокого потолка светила тусклая лампочка. Горшок отсутствовал. Нары с переплетёнными металлическими полосами вместо матраса, выглядели, как машина для пыток.
Интересно, это Ирина или нет? Я сел на край «постели». В груди клокотало. Нужно было постараться успокоиться. Да, только было это совершенно непросто. Я поднялся и начал вышагивать по камере, перебирая вариант за вариантом. Впрочем, вариантов этих было не так уж и много — раз, два, буквально и обчёлся.
Примерно через час, а может, чуть позже, железная дверь недовольно застонала, и на пороге появилась Ирина.
— Свободен! — бросила она охраннику и зашла внутрь.
Под ухающий звук закрываемой двери она прошла вглубь камеры и остановилась напротив меня. Я молча и с вполне различимым вопросом, развёл руками.
— Да, не психуй! — взмахнула она рукой. — Вытащу я тебя,
