Адъютант палача-3 - Александр Яманов
— Я не ожидала от тебя такой осторожности, попахивающей трусостью! Какая дача? Как можно перестать горевать по любимому человеку? — Агнешка снова завелась и сделала будущий спор бесперспективным, — И что значит окружение? Этот толстый трус не мог сам поговорить с Катей? Наверняка «бульдожка» специально послал какое-то ничтожество, дабы довести до княжны столь гнусное предложение.
Но я всё-таки попытаюсь убедить её в разумности моих аргументов.
— Мы не знаем всей расстановки сил в окружении наследника. Мне тоже не нравится сложившаяся ситуация, но глупо её усугублять, — судя по сузившимся глазам, мои аргументы, сделали только хуже, — Твоё присутствие на похоронах подставляет под удар нашу семью. Тем самым ты выражаешь откровенное пренебрежение людям, пришедшим к власти. Никто не призывает тебя бросать подругу, но почему не проявить разумную осторожность?
Последние слова я произнёс специально, дабы разозлить Агнешку ещё сильнее. Эмоционально я одобряю её решение, но с прагматической точки зрения — это ошибка. Правда, сейчас мне уже не до её желания идти на похороны. Меня охватило совершенно иное желание. Супруга этого пока не поняла и приготовилась к новой отповеди. Но в этот раз без шансов.
— Ты… — вскакиваю с кресла и впиваюсь в желанные губы, несмотря на небольшое сопротивление.
Отрываюсь от жены и смотрю в её удивлённые глаза. Затем целую её уже менее экспрессивно, но с чувством и расстановкой. Вижу, что Агнешка тоже завелась, но до сих пор злится.
— Ты невыносим! — супруга попыталась меня оттолкнуть, но я уже забрасываю её на плечо, — Юзек, куда ты меня тащишь? Ведь дети могут услышать! Юзек!
* * *
— Вы так настойчиво требовали встречи, граф, что несказанно меня удивили. Надеюсь, дело действительно важное и не терпит отлагательств?
Молодой человек в это время разглядывал обстановку моего кабинета и, казалось, не слушал, что я говорю. Понятно, что посмотреть есть на что. Ведь совсем недавно у меня появилась новая мебель, более подходящая середине XX века. Но это не причина вести себя столь вызывающе.
Кстати, посетил меня Пётр Андреевич Шувалов, полный тёзка главы ЕИВ канцелярии, только представляющий младшую ветвь известной и разветвлённой фамилии. Ещё гость был моложе и принадлежал к совершенно иному лагерю, нежели именитый родственник.
— Мой дядя, граф Воронцов, являющийся заместителем председателя «Священной дружины», хочет срочно видеть вас, — начал этот нахал, уставившись на портрет Агнешки, демонстративно не обращая на меня внимания, — Прошу вас следовать за мной. И можете не брать с собой полк охраны, постоянно вас сопровождающий, мы гарантируем вашу безопасность. Вот записка от Семёна Михайловича.
А это уже откровенный вызов. Вроде взрослый человек, всего на год меня младше. При этом ведёт себя крайне вызывающе и, совершенно позабыв, с кем имеет дело. И ладно бы товарищ был какой-нибудь шестёркой. Так ведь нет, молодой граф — наследник своего дяди по матери, одновременно богатейшего человека России, который его, собственно, прислал.
Вызвать на дуэль этого наглеца я всегда успею. Вернее, можно спровоцировать его на вызов, выбрать мой любимый палаш и спокойно зарубить недоумка. Только в этом случае придётся поссориться с Воронцовыми, Шуваловыми и ещё несколькими знатными фамилиями. Будь иные времена, то я бы плюнул на опасения. Но сейчас обстоятельства складываются не в мою пользу.
— Вы ничего не перепутали? — делаю максимально ироничное лицо, — С каких пор одно частное лицо имеет право приказывать другому? Мой титул и оскорбительную форму вызова мы пока отодвинем в сторону. Меня мучает другой вопрос. Ваша «дружина» получила официальный статус и стала замещать в империи функции жандармерии? Или ваши юродивые с демагогами теперь служат в МВД?
— Да как вы смеете так унизительно отзываться о членах «Священной дружины»? Её возглавляет Его Высочество Николай Николаевич, и будущий император всячески благоволит нашему правому делу, — граф аж подскочил с кресла и начал вести себя излишне экспрессивно, — Вы…
— Плевать я хотел на ваше гнусное сборище, о чём его членам давно известно. Давайте записку и выметайтесь. Если вы не прекратите вести себя по-хамски, то я самолично спущу вас лестницы и выкину на улицу, — мой шёпот переходит в шипение, настолько меня взбесил этот павлин, — Коли у вас хватит духу прислать секундантов, то так даже лучше. Завтра я не только зарублю вас, но ещё и перережу глотку, как привык делать с врагами. А теперь — вон!
Судя по всему, Иосиф Козелл-Поклевский обладает определённой репутацией в стане врага. Поэтому взбледнувший граф быстро покинул мой кабинет, даже не заикнувшись о дуэли.
Я же некоторое время приходил в себя, расхаживая по просторной комнате. Затем сажусь в комфортабельное кресло и звоню в колокольчик. Через секунду появляется слуга, выслушивает мой приказ и спустя пару минут, на моём столе оказывается бутылка вина с хрустальным бокалом. Наливаю тёмно-красную жидкость, вдыхаю аромат и делаю немалый такой глоток. Алкоголь рухнул в желудок и по телу начало разливаться тепло. Мысли немного успокоились, а тело расслабилось.
Разворачиваю конверт и начинаю читать записку Воронцова, оказавшуюся полноценным письмом. Этот хитрец наверняка предвидел мой отказ ехать на встречу, и вполне детально расписал свои хотелки. В принципе, ничего другого я не ожидал. Только «дружинники» решили не тянуть резину и сделали мне предложение. Идиоты! Они думают, что у меня нет выхода? Ведь любая лягушка, попавшая в клюв цапле, подтвердит, что из любой ситуации есть, как минимум, два выхода. Опять дёргаю за шнур.
— Фредди, они сделали свой ход, — говорю вошедшему немцу, — Кретины просто не оставили мне выхода. Поэтому прямо сейчас запускай план «А». Будут ещё переговоры, но у нас всё должно быть готово.
Глава СБ просто кивнул и покинул кабинет. Я же налил себе ещё вина и начал продумывать свои действия на случай, если план не сработает.
[1] Кесяков Константин Искрович (1839–1900), болгарский и российский военный деятель. Родился в городе Филиппополе (Пловдиве). Получив среднее образование в Пловдиве, уехал в Россию и поступил в Московский университет. Однако почувствовав призвание к военной службе, осенью 1863 года поступил военное Константиновское училище, которое закончил год спустя.
[2] Пётр Александрович Валуев (1814–1890) — русский государственный деятель из рода Валуевых: курляндский губернатор (1853–1858), министр внутренних дел (1861–1868), разработчик земской реформы 1864 года, председатель Комитета министров (с 1879). Действительный тайный советник, почётный член Петербургской Академии Наук. Написал несколько романов. Большой интерес для историков представляют его дневники.
