Василий Кононюк - Я меч, я пламя! (Ольга-1)
Она очень опасалась, что прочитав ее отчет, ее все-таки где-то закроют, от греха подальше, но нет, Сталину понравилась ее работа во время инспекции Дальневосточной особой армии, он оставил ее и дальше инспектировать части.
С тех пор так и сложилось: председатель Мехлис, с которым у нее сложились практически нормальные рабочие отношения; заместитель Ватутин, с которым она иногда разрешала себе расслабиться от изматывающей работы; лица, мелькающие чередой, в которые нужно было внимательно всматриваться, чтобы не ошибиться; записи в тетради, которые после поездки оформлялись и частично предназначались руководству, частично превращались в рекомендации для внесения изменений в уставы. Кое-чего уже удалось добиться. Появились сержантские "учебки", куда командиры направляли отличившихся бойцов. После нескольких месяцев учебы они получали звание сержанта и командовали отделением. Со следующего года в офицерские училища рекомендовано принимать курсантов преимущественно из числа сержантов прошедших службу в армии. Остальных, специальная комиссия должна была проверять на психологическую способность к работе командиром в армии. Вроде бы, уже принято постановление о введении со следующего года призыва на три года в части особого назначения, танкистов, связистов, артиллеристов, рядового состава авиачастей. В пехотные и кавалерийские части начнут призыв в конце 38-го или в начале 39-го, но решение еще не принято.
Кавалеристов в РККА даже стало больше. Чтобы не ссориться с Буденным, который был категорически против уменьшения количества кавалерийских частей, Сталин проявил гибкость и в РККА теперь имелись кавалерийские части трех типов. Старого образца, которых становилось все меньше. Появились кавалерийские части поддержки танковых войск. Согласно написанному для них уставу, это были фактически драгунские части, использующие коней лишь на марше. Им оставили шашки и даже были предписания по их использованию – "при преследовании отступающего в панике противника". Также появились кавалерийские части особого назначения. Если обычные части особого назначения могли иметь в составе вьючных лошадей и мулов, а могли и не иметь, то кавалерийские были обеспечены лошадьми по полному штату. Но шашек им не оставили, время засад с шашками закончилось лет пятьдесят назад.
***Разжигая огонь в печи, Оля подумала, что так и не знает, чем закончилось расследование и что с Артузовым. Единственное, что им сообщили за три недели пребывания в Минске, это то, что коммуналку у Степанова отобрали. Вещи его пока сложили в подвале, а по приезду он должен вселиться к жене, так как у нее жилплощади больше, а в его комнату уже заселили нуждающихся. Квартирный вопрос в Москве стоял остро еще со времен Ивана Грозного.
***Начальник королевской службы Интеллиджент Сервис, адмирал Хью Синклер, выслушав отчет своего бывшего резидента в Москве, а теперь руководителя отдела занимающегося Советским Союзом, Арчибальда Смита, откинулся на спинку прямого стула. Наконец-то он сможет доложить, что выполнил прямое распоряжение премьер-министра, хотя это и заняло более восьми месяцев. Адмирал чувствовал удовлетворение от хорошо выполненной работы, и только постная физиономия Арчибальда выводила его из состояния блаженного покоя. Он с грустью подумал, что Арчибальд очень изменился за те несколько лет, проведенных в Москве. С ним стало трудно разговаривать, в самых простых вещах он научился находить двойное или тройное дно и это жонглирование смыслами и понятиями, с точки зрения адмирала совершенно бесполезное и никчемное занятие, не имеющее никакого смысла, приносило ему истинное удовольствие. Казалось бы, что должен чувствовать человек, чьи гениальные догадки, над которыми все смеялись, через несколько месяцев блестяще подтвердились? И не важно, что его самого, русские, под надуманным предлогом выслали из страны. Ведь Арчибальд почти сразу получил повышение и стал начальником своего преемника. Посол в СССР, лорд Чилстон, передал в начале марта дипломатической почтой личное письмо Литвинова Арчибальду. Вместе с письмом он передал короткий отчет о произошедших событиях с наркомом индел. На следующий день их с Арчибальдом вызвал премьер-министр. Выслушав адмирала, он внимательно ознакомился с письмом Литвинова, в котором была небольшая, черно-белая фотография молоденькой девушки лет шестнадцати отроду и ее краткая биография.
– Скажите, господин Смит, эта та особа, о которой вы беседовали с господином Литвиновым осенью прошлого года?
– В том, что я прочитал, сэр, нет ни одного факта, который можно было бы расценить как доказательство этого. Несколько необычная биография девчонки вдруг проявившей способности к наукам. Ни одного факта описывающего ее паранормальные способности. А их очень трудно спрятать, если они есть. Таких фактов должно было быть множество. Но, видимо, господин Литвинов считает, что это так, сэр. Иначе трудно объяснить смысл этого послания, хотя нигде не видно, что оно адресовано мне, и что его написал Литвинов, текст машинописный.
– Надеюсь, вы не будете сомневаться в словах лорда Чилстона?
– Нет, сэр. Но меня очень интересуют детали, мне хотелось бы побеседовать об этом с лордом Чилстоном, сэр.
– Вы не хуже меня знаете, что это невозможно. Телефонные разговоры прослушиваются большевиками, а в Москву вас не пустят.
– Разрешите вопрос, сэр.
– Слушаю вас.
– Вами уже принято решение по этому делу?
– Господа. Я вам сейчас дам почитать полный текст письма лорда Чилстона о разговоре с господином Литвиновым. Господин Литвинов был очень откровенен, видимо чувствуя, это последняя услуга, которую он сможет оказать Великобритании. После этого я сообщу вам о своем решении. – Адмирал, прочитав письмо, передал его Арчибальду. Когда тот вернул письмо премьер-министру, господин Чемберлен продолжил:
– Господа, может, у нас нет стопроцентной уверенности, но и времени у нас тоже нет. Раз господин Литвинов рискнул дважды организовывать убийство, к сожалению оба раза неудачно, значит, у него были очень веские причины ставить на карту свою судьбу. И могло это для него закончиться значительно хуже. Хотя Сталин довольно выгодно обменял его жизнь, получив разрешение на строительство завода тетраэтилсвинца, чему мы препятствовали всеми силами на протяжении года. Поэтому я принял решение довести до конца дело, начатое господином Литвиновым. Не сомневаюсь, что это пойдет на пользу интересам нашей страны. От вас я хочу знать, что вам нужно для проведения такой акции, и в какие сроки ее возможно провести? – В комнате стояла тягостная тишина. Наконец ее решил прервать адмирал.
– На этот вопрос, определенно ответить может только господин Смит, сэр. Он лучше других представляет себе стоящую задачу и наши возможности.
– Слушаем вас, господин Смит, – все взоры уперлись в Арчибальда.
– Господа, чтоб подготовить и осуществить задачу такой сложности необходимо много времени, много денег и надежные исполнители. У нас в наличии только много денег.
– И это говорит человек настойчиво предлагавший устранить Сталина!
– Если это возможно, сэр, прошу выслушать меня до конца. Хочу также напомнить, что предлагал я это двадцать три месяца назад, а именно, в марте 1935 года. К сожалению, мое предложение было отклонено. Сегодня у нас нет ни возможностей, ни приемлемой альтернативы Сталину. Продолжу. Представим себе, что эта особа действительно та кого мы ищем. Как следует из полученных нами сведений, она уже активно работает, и имеет контакт со Сталиным не менее полутора лет. Не говоря о том, что на подготовку операции нужно время, даже за эти полтора года она могла столько рассказать, что ее ликвидация теряет всякий смысл. Мы все равно окажемся в проигрыше. Есть смысл потратить больше времени и усилий на похищение и допрос объекта. В этом случае мы, по крайней мере, сравняемся в наших знаниях и возможностях.
– Вы сможете переправить ее в Великобританию?
– Нет, реально допросить ее на территории СССР в течение весьма ограниченного времени, с последующей передачей полученных сведений.
– Тогда я не вижу в этом смысла. Мы всегда будем сомневаться в достоверности полученных данных, а значит, время и усилия, затраченные на их получение, себя не оправдают. Остановимся на более простом задании. Если я вас правильно понял, господин Смит, у нас есть не только деньги, но и исполнители?
– Пока, нет, сэр. Те люди, о которых я думаю, ничем нам не обязаны. И еще одно, сэр. Литвинов их знает даже лучше меня. Я не сомневаюсь, что он уже смог им переправить те же сведения, что и нам. Если мы к ним обратимся, не исключено что они дважды получат деньги за одну и ту же работу.
– Мы достойны знать, о ком идет речь, господин Смит?
