Попаданец - Всеволод Молчанов
— Как они их ставить то будут, дядька? Тяжеленные же! — спросил запыхавшийся Заяц.
— Да не такие хлюпики как вы строить будут, справятся. Да и подсохнет немного к тому времени. До этой работы не скоро еще руки дойдут, мне Лучезар сказывал, что к концу лета и начать токмо сподобятся.
— А зачем тогда мы сейчас возим? Пусть бы там подсохло, нам возить легче стало бы.
— Хм. Надо значит так. Может и раньше начать захотят, а тут уже подготовлено все будет. У тебя вот, Заяц, не спросили. Ты же со строителями работал? Знать должен, как часто у них планы меняются. Тимофей наш непоседливый, вот прям как ты, и тут надо и там, и везде по чуть-чуть.
Загрузившись в освободившуюся телегу работяги отправились обратно и путь был не очень близкий. Деревья возились с места, где поставили печи для плавки руды и сейчас постепенно расширяли территорию. Сначала хотели весь поваленный лес оставлять там, чтобы потом его сжигать, но потом передумали. Лесорубов было не очень много, а заготавливать строительный материал необходимо постоянно, так что они обрубали ветки, отпиливали макушки, оставляя это все у печей, а оставшиеся бревна потихоньку свозили в деревню.
— Дядька, а мне Радогор сказывал, что мы железо то больше не покупаем. Свое только пользуем. Правду говорил?
— Да кто их знает? Печи то большие поставили, но дымят не часто. Пробуют по разному, то так, то сяк, как лучше выйдет. — тихо ответил Гусь и улегся на спину, но быстро снова привел себя в сидячее положение, сильно уж трясло и биться головой о доски совсем не хотелось.
— А мне Радогор жаловался, что дурное железо там выходит. Только совсем малая доля доброго получается. Он там потом сам с ним еще что-то делает. Обещал и меня обучить скоро. — вставил Незван, выполняющий роль возницы.
Большая печь, почти доменная по своему устройству в принципе справлялась со своей задачей, выдавая приличные порции чугуна, но вот дальнейший его передел в сталь пока не совсем удавался. То ли не хватало температуры, то ли что-то не правильно Тимофей помнил из своих книжек, а может быть главной причиной было и то, что книжки эти были все художественной литературой. Принцип там был описан, но конкретных действий было не много. Печь для пудлингования была закончена совсем недавно и первая попытка состоялась всего неделю назад, особо путного правда не вышло. С тех пор ее разжигали еще два раза, но нужного результата не добились и теперь Тимофей ломал голову, что же они делают не так.
— Сейчас доедем, да сам посмотришь. Там Тимофей с Радогором снова пробовать решили. Может и выйдет чего. Я таких штук и не видел никогда.
— Где б ты их увидел то, дядька? — хихикнул Заяц.
— Вот ты… Я и запамятовал уже, какой ты говорливый. — поморщился Гусь. — Я в твои годы уже с дедами твоими в походы ходил. Много земель разных повидал. А ты вот так и сидишь на одном месте.
— Мне и так хорошо. — ответил неунывающий парень и указал рукой на приближающийся сталелитейный завод… Будущий, конечно, когда заработает нормально.
А там работа кипела, в прямом смысле этого слова. Двое мужиков по очереди орудовали толстыми железными прутами внутри, перемешивая размягчившийся металл. Когда этот лом нагревался, его тут же закидывали в стоящую рядом бочку с водой, от который немедленно в воздух поднимался клуб густого белого пара. Минута на перерыв, новый прут брался в руки и работник шел подменять своего напарника.
Когда они подъезжали, то процесс уже подходил к своему завершению. Небольшой кусок тестообразного металла вытащили из печи, переложили его на заготовленную подставку и Радогор с Игнатом принялись по очереди колотить по нему молотами. Рабочие же периодически поворачивали заготовку разными сторонами. Затем ее засунули назад в печь, и через пару минут вытащили, продолжив работать ударным инструментом.
— А зачем они ее назад в печь пихали?
— Тебе лучше знать, ты же подмастерье у кузнеца.
Уже наверное с полчаса они стояли и наблюдали за процессом, но никто ничего им не сказал, лесорубам тоже было интересно, а начальство было занято куда более важными делами. Очередная попытка, которая возможно должна была принести чуть меньше десятка килограмм необходимого металла занимала все внимание. Минут через пять жутко вспотевшие и уставшие работники на заплетающихся ногах направились к ручью освежиться, а следом за ними потянулся и Игнат. Около заготовки остался только Тимофей с Радогором, пристально всматриваясь в получившийся кусок остывающего металла.
— Ты это, Тимофей Прокопыч. — устало начал кузнец. — Если все-таки выйдет доброе железо, то дело хорошее. Так много за один раз получаться будет, очень много металла сделать сможем.
— Но?
— Но и не просто все. Мужики если и смогут сегодня еще разок работу сделать, то на третий точно уже сил не останется. Тут сноровка нужна.
— Со временем и наберутся сноровки. Ты же тоже не сразу таким силачом стал, верно? — подметил Тимофей, продолжая разглядывать заготовку.
Причем что именно он в ней хотел увидеть, совсем не понятно. Металлургом он не был и как выглядит правильно выделанная сталь в момент остывания точно не знал, скорее он пытался максимально запомнить, что получилось, а затем сравнить это со следующей попыткой.
— Когда попробуешь в деле новый материал?
— Да завтра и опробую по утру, чего затягивать, мне и самому интересно выйдет али нет.
— Через три дня будет готово колесо, ты закончил с молотами?
— Сделано все давно уже. Хорошо придумал, если справится вода, то легче будет.
Изначально задуманное только под меха водяное колесо было решено применить еще и к своеобразному кузнечному молоту, чтобы как получится, но облегчить труд. Колесо должно было приводить в движение вал с закрепленным на нем своеобразным штырем, который при повороте цеплялся за столб специально вырезанной формы, приподнимая его, а когда вал проворачивался, то штырь слетал и столб падал вниз. То есть своеобразная толкушка.
Сила удара там была конечно меньше, чем мог выдавать молотом человек, но для этого внизу собирались закрепить металлические пластины для увеличения веса и силы удара. Пока не понятно какое количество, потому что ручей был слабоват для большого водяного колеса. Если все получится, как задумывалось, то
