Мой адрес — Советский Союз! Книга вторая - Геннадий Борисович Марченко
М-да, не сдержался… И ведь нет чтобы какое другое стихотворение вспомнить, так именно это пришло на ум, с антисоветскими волнениями в Праге 68-го и ещё ранее в Варшаве 56-го. Можно было бы сразу сказать, что стихотворение не моё, мол, слышал где-то, запомнилось, память-то у меня хорошая… Но что сделано — то сделано. И свидетелей полно. Не уверен, что тот же Вознесенский пойдёт на попятную, когда его заставят подтвердить, что некто Евгений Покровский в своих стихах неизвестно с какими намерениями упомянул Прагу и Варшаву. Потому что из текста стихотворения толком и не понять, с осуждающими или так, просто для рифмы. Есть ещё в тексте двоякие моменты типа «окно решёткой крестили», но по сравнению с Прагой и Варшавой это вообще детский лепет. Прямо-таки диссидентские стихи написал Башлачёв, а мне за него расплачивайся.
С горя я одним глотком влил в себя остававшийся в бокале коньяк, горячей струёй стекший по пищеводу к желудку.
— А ещё есть что-нибудь… из свежего? — спросил Вознесенский.
Вот же провокатор… И что ему ответить? Что хватит с них и одного такого моего прокола? Хотя, в принципе, можно всё же прочитать какое-нибудь нейтральное стихотворение. Я покосился на задумчивого Евтушенко и без предупреждения начал:
Зашумит ли клеверное поле,
заскрипят ли сосны на ветру,
я замру, прислушаюсь и вспомню,
что и я когда-нибудь умру…
Вот тебе, Женя-тёзка, сюрприз, твоё же стихотворение, которое ты должен написать через… Кажется, лет через пять-шесть, не раньше, поэтому я был уверен, что не рискую быть обвинённым в плагиате.
— Да ты, брат, талант! Только почему-то зарываешь его в землю. На сборник стихов ещё не накопил материала? — спросил Евтушенко.
— На сборник, пожалуй, что нет. Я так просто стихи пишу, в перерывах между тренировками. Под настроение, — добавил я.
— А мне приходится этим делом заниматься ежедневно, и не по часу, — вздохнул собеседник. — Да и Андрюше с Беллой тоже.
Он покосился на товарищей, те синхронно закивали, я даже испугался, что от кивания на голове Ахмадуллиной разлетится витиевато уложенная причёска.
Тем временем в главном зале началась вторая часть выступления кордебалета. Но нам и первой хватило, а поэтов и сопровождающих их лиц, видимо, варьете вообще мало интересовало, они как уселись в этом закутке, так, кроме Евтушенко, никто отсюда и носа не казал.
Я заметил, как Настя с трудом сдерживает зевоту. Да и у остальных взгляд немного осоловевший, включая поэтов и принимающую сторону. И так время за полночь, так ещё и спиртное усиливает желание закрыть глаза и прилечь отдохнуть. Похоже, пора делать ноги, засиделись мы что-то. Я демонстративно взглянул на часы.
— Ну что ж, хорошего, как говорится, понемногу, лично меня уже конкретно в сон клонит. Приятно было посидеть в столь интересной компании, но во всём нужно знать меру.
— Да ладно, время-то детское, — начал было протестовать Евтушенко, но сопровождающие лица и Ахмадуллина с Вознесенским его не поддержали.
— Тогда приходите завтра на наше выступление во Дворце культуры завод ВЭФ, начало в семь вечера. Придёте?
Я переглянулся с девочками, Вадимом, те дружно закивали.
— Придём, — принял я предложение поэта. — А с билетами там как, будут?
— Арнольд Ричардович, найдём четыре пригласительных?
— Найдём, — кивнул тот с невозмутимым видом. — Выдадут в кассе, только скажите, на кого записать.
Его помощница тут же извлекла из сумочки блокнот и ручку, а я продиктовал ей свои ФИО.
— На четверых? — уточнила она и, получив утвердительный ответ, констатировала. — Первые ряды не обещаю, но постараемся посадить вас не очень далеко.
Продрыхли мы до обеда, и проснулись, можно сказать, синхронно, так как тут же выстроилась очередь в туалет — он у Илзе Арвидовны находился прямо в доме и был совмещён с душем. Сначала народ справлял нужду, потом уже выстраивалась новая очередь помыться. Завтрак можно было скорее назвать обедом, но это по времени, а по блюдам — обычный завтрак. Пшённая каша на молоке и на выбор чай либо цикорий с молоком же и бутерброды с сыром, маслом и варёной колбасой.
Потом пляж — куда ж без этого, обязательная программа на каждый день. После вчерашнего малость обгорели, но не критично. Сегодня намазали девчонкам спины специальным кремом, каждый своей. Мы же с Вадимом едва ли не больше времени проводим в воде, чем на берегу, поэтому нам мазаться ни к чему.
Сегодня на море мы были не так долго. В пять вечера вернулись в «штаб-квартиру» и принялись готовиться к отъезду. До Риги ехать буквально пятнадцать минут, около 30 километров, ну и по городу… Интересно, кстати, где находится этот самый Дворец культуры? Ну ничего, спросим, язык — он и до Киева доведёт.
Довёл… На стене Дворца справа от входа располагалась афиша предстоящего мероприятия.
В четверть седьмого я принял от кассирши четыре пригласительных на пятый ряд, места начинались от центрального прохода. Перед началом можно было перекусить в буфете, учитывая, что поужинать мы не успели, бутерброды и охлаждённый лимонад местной фабрики «Veldze». Неплохой, надо сказать, лимонад, вкус оригинальный и углекислоты не пожалели, хотя та же «Кока-Кола», пожалуй, что поядрёнее будет. Но от местной газ-воды нет такого противного послевкусия, и она действительно утоляла жажду, в отличие от газировки будущего. Ту чем больше пьёшь — тем ещё больше хочется пить.
Перед началом творческого вечера на краю сцены поставили ящичек для записок с вопросами от зрителей. Чуть в глубине стоял столик, за которым сидели гости вечера. Первой выступала Ахмадуллина, звонким голос в своей обычной манере с надрывной интонацией прочитавшая с десяток стихотворений собственного сочинения. Пока она декламировала, сидевшие за столиком Евтушенко с Вознесенским то и дело о чём-то негромко переговаривались, наклоняясь друг к другу. Вторым к микрофону вышел Вознесенский. Выступал тоже пафосно, как водится у этой братии, но без такого надрыва, как Ахмадуллина.
Надо полагать, Евтушенко сегодня считался топовым гостем вечера, так как именно ему предоставили честь выступать последним. Хотя, пожалуй, таковым он и являлся. Публика встретила его выход ещё более бурными аплодисментами, нежели появление предыдущих ораторов.
Собственно, из всего услышанного мною сегодня я многое помнил наизусть. Хоть и не фанат поэзии, но столпов отечественной поэзии могу цитировать долго. А в том, что перед нами сегодня выступали эти самые столпы — сомневаться не приходилось. Они уже сегодня звёзды, а годы спустя этот статус будет только крепнуть.
Так что я присутствовал, можно сказать,
