Блицкриг – капут - Виктор Карлович Старицын
После бомбежки снова начался артобстрел. Потом со всех сторон снова полезла пехота. Ее прижали к земле минометами и пулеметами. Когда фрицы подобрались в внешней «колючке», Петр скомандовал «к бою» укрывавшимся до того в потерне стрелковым взводам. Когда стрелки рассредоточились по окопу и открыли огонь по пехоте, последовал неожиданный и потому показавшийся очень сильным артналет. Пока бойцы снова уходили в укрытия, взводы понесли серьезные потери: 6 убитых, 13 раненых. Кардаш понял, что немцы снова схитрили: выманили стрелков в окопы и потом нанесли артиллерийский удар. Петр решил впредь выводить взводы из укрытий, только когда фрицы подойдут к внутренней колючке. Тогда они уже не смогут вести артобстрел из опасения ударить по своим. До того прижимать немцев к земле пулеметами из полукапониров и гнезд.
Весь день прошел, как в бреду. Артобстрелы, бомбежки, атаки следовали одна за другой без перерыва. Хорошо прикрывали свои истребители. Если бы не они, бомбардировщики сровняли бы холм с землей. Когда фрицы особенно напирали, Петр вызывал поддержку: дважды гарнизону помогли штурмовики и четыре раза – корпусная артиллерия. Только в десять часов вечера немцы угомонились. Комроты приказал считать потери. Вся местность вокруг холма на 300 м была изрыта воронками. Невозможно было подсчитать, сколько за день побили немцев. Почти все трупы за день засыпало грунтом от разрывов. Но точно много больше батальона.
Сами потеряли 22 человека убитыми и 37 ранеными. Легкие касательные ранения уже не считали. Поцарапало почти всех. Бомбами и снарядами разбило один полукапонир на левом фланге, три пулеметных гнезда, одну танковую башню Т-2, три блиндажа. Вышли из строя шесть ручных пулеметов и два миномета. Бронеколпак на западном склоне разбило прямым попаданием 6-дюймового снаряда. Сидевшие в нем лейтенант Сорочкин и пулеметный расчет погибли. Погиб и еще один взводный лейтенант. Один из взводных был тяжело ранен. Вместо вышедших из строя командиров пришлось назначать старших сержантов. Лейтенантов уже не осталось. Командовать артпульвзводом поставил политрука Первухина.
На закате снова вышел на связь комкор. Выслушав доклад, снова очень хвалил. Приказал не стесняться и вызывать артподдержку при любой атаке. Дал частоту для связи со штабом 44-й дивизии. Поскольку позиции дивизионной артиллерии и минометов 44-й дивизии находились всего в 4-5 км к югу, она могла обеспечить значительно более точный заградительный огонь, чем корпусная артиллерия. Комкор приказал держаться. Обещал прислать подкрепление.
«Интересно, как?» – подумал Петр.
В строю осталось всего 89 человек, включая боеспособных легкораненых. Петр поставил под ружье всех, кроме радистов и фельдшера. Расчеты орудий сократили до минимума. Вторыми номерами при пулеметах в дзотах и гнездах поставили бойцов, имевших ранения в ноги. Так удалось наскрести еще 23 человека. На подачу снарядов к орудиям поставил бойцов, раненных в одну руку. В стрелковых взводах осталось по 5–7 человек. Ввиду отсутствия у противника бронетехники всех бронебойщиков переквалифицировали в пулеметчиков.
Ночью, несмотря на одолевавшую бойцов усталость, восстановили все четыре разбитых пулеметных гнезда. Петр твердо решил: стрелков в окопы не выводить без абсолютно крайней необходимости. Пулеметчики в полукапонирах и гнездах все-таки несли значительно меньшие потери, чем стрелки в окопах. Восстанавливать окопы сил уже не было.
Немцам тоже приходилось не сладко. У-2 кружили вокруг опорного пункта всю ночь. Летчики бросали САБы, ослепляя немецких зенитчиков их светом, и сыпали на немецкие позиции мелкие бомбы. Петр предполагал, что после понесенных в последние два дня потерь боевой энтузиазм у противника поутихнет.
Тем не менее, паля вслепую в небо, немцы умудрились подбить два самолета. Один из них ушел в сторону наших, а другой плюхнулся прямо на холм. Благо бойцы постоянно обозначали ракетами передний край. Немцы открыли бешеный огонь по севшему на вынужденную самолету, но бойцы успели вытащить из самолета летчиков, прежде чем самолет сгорел. Когда летчиков привели на КП, Петр с изумлением обнаружил, что летчики – девушки! Фельдшер осмотрел летчиц. К счастью, обошлось без ранений, не считая синяков. Затем с ними поговорили Петр и Первухин. Летчицы рассказали, что про их геройскую оборону уже знают в армии. И даже написали во фронтовой газете, не говоря уже об армейской.
Летчицу, младшего лейтенанта, Петр оставил при себе вместо погибшего авиационного корректировщика. Сержантшу-стрелка хотел отправить к фельдшеру, ухаживать за ранеными. Но девушки уперлись. Сержант успела снять с самолета свой «дегтярев» и ни за что не хотела с ним расставаться. Пришлось направить ее с пулеметом в полукапонир на западную сторону. Там все же было поспокойней.
Несмотря на крайнюю усталость бойцов, пришлось захоронить побитых немцев. Трупы танкистов из подбитых танков и побитых перед окопами пехотинцев невыносимо смердели. Бойцы стаскивали трупы проволочными петлями в ближайшие воронки и присыпали землей. Фашистов, побитых за внутренним кольцом «колючки» закопать, по понятным причинам, не удалось, и они продолжали вонять.
Своих погибших хоронили каждую ночь в братских могилах в разбитых снарядами блиндажах.
Руководство восстановительными и похоронными работами Петр возложил на Первухина, а сам сумел соснуть целых 200 минут. Во сне пришла мудрая мысль. Проснувшись, сразу взялся за ее реализацию. В самом деле, на западном фронте за все время противник не создал ни одной серьезной угрозы. Все его атаки пресекались, не дойдя до внешней «колючки». Господствующие над низким западным берегом пулеметы и пушки артпульвзвода давят все атаки в зародыше. Главный навал идет все время с востока. Там уже не раз приходилось отбиваться гранатами. По многочисленным воронкам немецкой пехоте удается подобраться вплотную к окопам.
Вывод: можно снять капонирные «максимы» из дотов на западной стороне и поставить их в полукапониры на восточной. Капонирные станковые пулеметы имеют принудительное водяное охлаждение и могут стрелять практически без перерывов. А ручные пулеметы, стоящие на восточной стороне, и наши, и трофейные, постоянно перегреваются. Реальный темп их стрельбы раз в пять ниже, чем у капонирных «максимов». Если перенести все 5 капонирных пулеметов на восточную сторону и на фланги, можно будет создать перед окопами такую плотность огня, что немцы просто не смогут перебегать или переползать между воронками. Тогда и нашим стрелкам не придется вылезать из укрытия в окопы, чтобы отбить атаку. Потери сразу уменьшатся.
Проснувшись, Кардаш озадачил расчеты «максимов» передислокацией на восточный фронт. Перетащить капонирный пулемет не так-то просто. К нему подключена система охлаждения: бак с водой, гофрированные водопроводные трубки, насос. Однако к семи часам утра все 5 капонирных «максимов» оказались на восточной стороне. Вместо них
