1000 и 1 жизнь 2 (СИ) - Сейтимбетов Самат Айдосович

А вот и плюха в ответ.

— Чаще, чем мне хотелось бы, — в тон ему, небрежно ответил Сергей.

— Потому что для мага священного Рода люди — это маги. А остальные все — простаки. И ты, а-ха-ха-ха-ха-ха-ха!!

Кристофер залился звонким, искренним смехом, больше подходящим какому-нибудь юнцу, а не пожилому коротышке Императору. Кристина и Эшли остановились, обернулись с удивлением на дедушку, который все заливался смехом, разве что рукой с трубкой по подлокотнику кресла не бил. Кристина посмотрела на Сергея, изобразив мимикой лица нечто вроде «ты уж не сердись на него, мы его любим, хоть дедушка уже и старенький».

Сергей лишь пожал плечами. Выглядела Кристина сногсшибательно, чего уж там, и сарафанчик на ней он бы задрал, но тело и внешность еще не означали счастливого брака. Магического брака, к тому же. Как церковный раньше, в средневековье, нерасторжимый до самой смерти, только тут магический. Исправляла ли при это Мать-Магия характеры брачующихся? Сомнительно.

— Ох, Гарольд, ох, ну повеселил старика, — утер слезу Кристофер, стараясь отдышаться. — Ох, давно так не смеялся, с самой встречи с королем Швеции. Ох. Ха-ха-ха-ха-ха, как представлю себе этих надутых чопорных магов из Священных Родов, а ты им «простаки — они люди!», ох, умора! Они и высказать тебе ничего не могут, а ты им!

— Старшие родственники высказывали, — осторожно заметил Сергей.

Называть его дедом, даже дедом Кристофером не хотелось, и он решил обходиться вообще без имени.

— Но ты-то все равно остался Главой! И любимцем Матери-Магии! — все еще продолжая посмеиваться, провозгласил император. — Молодец, Гарольд, молодец, встряхнул их всех.

Кого всех, мысленно удивился Сергей, но возражать не стал.

— Так вот, некоторые так и говорят, мол, пирамида четырехугольная и три угла — это маги, Священные Рода и Альфред с Академией, а волшебные существа и простаки идут наполнителем. Или маги — четвертый угол, но это уже неважные детали.

Кристина и Эшли закончили накрывать на стол, уселись на диван напротив. Обошлись без пошлостей с задиранием подолов и демонстрацией трусов, и без встревания в разговор.

— Главное тут то, что есть такая пирамида. В которой все уравновешивает и поддерживает друг друга.

— А вот у меня вопрос, — вклинился Сергей. — Если хоть один из углов исчезнет, то пирамида станет неустойчивой, так?

— Так.

— А ректору Гамильтону сто одиннадцать лет.

— Да, — крякнул император, — мне и самому приходил в голову этот вопрос. Но Альфред вечно посмеивается и утверждает, что ему некогда умирать, столько дел! Да ты и сам его видел, бодрее многих студентов! Сильных магов хватает, найдется, кем заменить Гамильтона.

Уверенности в его голосе, правда, не слышалось.

— Непросто, конечно, будет, такие титаны рождаются раз в тысячу лет.

Вот хохма будет, мрачно подумал Сергей, если он меня на место Гамильтона метит. То-то все про любимцев вспоминает. Хотя нет, он же и сам! И это сватовство внучек, неужели и вправду? Старшие Чопперы, конечно, пускали слюни на мечту пробраться во дворец, но для них это была недостижимая мечта! А тут на тебе, двух внучек подносят на тарелочке. Породниться и они войдут в ряды Чопперов? Нет, не то, все не то.

— Но это решаемый вопрос, найдутся и сильные маги и все остальное. Три равнозначных по силе угла: Альфред с академией, Священные Рода и магические создания. И над ними Император.

Он словно бы пытался натолкнуть Сергея на какую-то мысль, но тот спросил о другом.

— Равнозначные по силе?

Гамильтон равен всем Священным Родам?! Сергей, может, и не поверил бы, но ведь об этом говорил император Фейн.

— Да, в этом весь смысл и поэтому кланам запрещено брать под свою руку великанов, карликов, русалов и драконов! Поэтому Рода отправляют в Академию своих отпрысков и наследников, хотя в мэнор соседнего рода в жизни не послали бы их жить, даже к лучшим союзникам. Поэтому разрешены войны между Священными Родами. И над ними всеми правит Император — любимец Матери-Магии!

— А при чем тут отправка в соседний мэнор? — удивился Сергей. — Они же едут в Академию!

Кристина и Эшли одарили его такими взглядами, каким сам Сергей мог бы смотреть на Руперта Огра.

— Так Академия и есть мэнор, Гарольд! — провозгласил император Фейн. — Личный мэнор Альфреда Гамильтона, Главы-по-Праву Рода имени себя!

Глава 50

Ощущение было таким, словно Сергей начал выпрямляться, а ему в этот момент влупили молотом между глаз. Фигуры Императора и его внучек расплылись, голос зазвучал невнятно. Звон в ушах, жжение в животе, тошнота, нехватка воздуха, отнявшиеся ноги, слабость в руках.

И ведь он знал, знал! Все было перед глазами! «Магическая школа, ставшая впоследствии Академией, расположена на сильнейшем в стране источнике», всплыли строчки перед глазами. Сходство между императорским дворцом и Академией, по поводу которого он сам лишь недавно размышлял. Избирательная телепортация, как на территории мэнора.

Всё, всё было у него перед глазами, а он не сделал последнего шага, не догадался! Метался и тыркался, бегал, как щенок вокруг тапка, а Гамильтон наблюдал и все видел! А окружающие молчали — для них это знание было естественным, словно дыхание. Солнце входит на востоке, Мать-магия божество, а мэнор Гамильтона — Академия, к чему об этом говорить?

Видел? Видел ли его Гамильтон? Служба контроля — магические слуги? Что он мог видеть? Все, что натворил Гарольд Чоппер, но… ведь он же откатывался назад? Особняки священных родов, неужели они пошли на такое? Нет-нет, они не могли пойти на такую тотальную слежку! А как же щиты Академии? Так Гамильтон и не сам их держит, верно? Значит, границы Источника по особнякам, поэтому они и стоят так отдельно. Ведь он хвалил Гарольда за примерное поведение, когда в особняке варились запрещенные зелья! Эльза Ворлок и ее «прощение», неужели он стал бы это терпеть?

Библиотека!

— Гарольд? Гарольд? — доносился голос Фейна, словно сквозь толщу воды.

Библиотека, но дело было ночью! Ночью Гамильтон спит, не так ли? Неужели он спустил бы с рук такое? Нет-нет, он точно спал. Сергей на собственном примере убедился, как быстро надоедает подглядывать за всеми, и это всего лишь в мэноре на полсотни человек! В Академии в сотню раз больше студентов, несколько тысяч преподавателей, исследователей, персонала, проституток из борделей, в конце концов!

— Гарольд! Сними щит!

Но все равно тревога в груди никуда не делась. Гамильтон и Источник, знание всего в Академии, разговоры наследников и наследниц, обсуждение политики и тайн Родов, возможность убить их всех щелчком пальцев! Неудивительно, что он третий столп силы, мало того, что сам по себе сильнейший маг, так еще и держит в заложниках будущее магической Британии!

«Вот оно!» осенило Сергея. Вот чем и кем не хотела рисковать Мать-Магия! Детьми и будущим!

— Гарольд Чоппер! Слушай приказ Императора!

Тут Сергея немного отпустило (хотя тревога никуда не делась) и он оглянулся, обнаружив, что все вокруг мутное и расплывчатое не потому что у него отказывает зрение. Магические щиты в сто слоев, словно друза хрусталя, окружали его. Тени снаружи продолжали кричать и колдовать, и Сергей торопливо начал прищелкивать пальцами, отменяя щиты.

— Прошу прощения, — торопливо сказал он, — я под разгоном, иногда бывают побочные эффекты, как вот сейчас. Я испытал такой восторг и восхищение, что ректор Альфред Гамильтон тоже глава Священного Рода, что случился… непроизвольный выброс.

— В молодости это часто бывает, — кивнул Кристофер без тени улыбки. — Особенно под разгоном. Впечатляюще, Гарольд, весьма впечатляюще. Батареи восполнят потери? Если нет, то поешь, это блюда из магических растений, они хорошо влияют на фигуру и здоровье мага.

— Восполнят, но не откажусь, — кивнул Сергей.

Во время еды можно молчать и паниковать про себя, прокручивая в голове варианты действий. Библиотека и Эльза, вот два уязвимых момента, нет, Эльза — уязвимый момент. Библиотека опровергается службой контроля и тем, что Гамильтон уже семьдесят лет ректор Академии. Да он бы спятил за это время, непрерывно наблюдая за студентами! А Эльза… хмм, что Эльза, все опасные вопросы остались в перезагрузках, в оставшейся даже зелья не было, они просто поиграли в «мамочку и наказание». Гидеон вон спокойно у себя принимал практикумы по минетам и в ус не дул.