Манускрипт - Геннадий Борисович Марченко
— Пять тысяч? Да без проблем. А много потенциальных стипендиатов?
— Семь факультетов. Тридцать пять тысяч за семестр для бизнесмена такого уровня, как вы, уверен, не сильно скажется на вашем благосостоянии. А вот доброе имя вы себе заработаете.
— Я рассчитывал сделать вложения побольше. Может, вам ещё на что-нибудь нужны деньги?
Выяснилось, что деньги нужны всегда. Тем более учебному заведению, расположившемуся в полусотне миль южнее Сан-Франциско, требовалось новое оборудование для физической лаборатории. Составив список необходимого, мы ударили по рукам, после чего Бэрроуз устроил мне экскурсию по университету, знакомя с его инфраструктурой. Мы не заходили в аудитории, где шли занятия, зато побывали в двух столовых — для студентов и преподавателей, в бассейне, осмотрели спортивные объекты и музеи разных наук. На всё про всё ушло больше двух часов. Так что к концу экскурсии я выглядел слегка уставшим, а вот ректор продолжал вырабатывать просто-таки бесконечную энергию.
— Скажите, мистер Бэрроуз, а на индологии у вас кто-нибудь специализируется? — спросил я его, когда мы вернулись в кабинет.
— У нас есть направление по Азии, и там преподаёт, в частности, профессор Алан Рикман. Он много лет прожил в Британской Индии и мог бы быть вам полезен. А кстати, почему вы спросили? — запоздало поинтересовался ректор.
— Дело в том, что, когда несколько лет назад я снимал кино в Нью-Йорке, ко мне подошёл человек и предложил купить раритетную книгу. Этот человек представился немцем, бежавшим в США в тысяча девятьсот тридцать восьмом году от нацистов. А книгу он продавал, по его словам, из-за того, что с работой у него проблемы и деньги кончаются. Но, скажу вам как на духу, если этот человек немец, то я — китайский император. Я не специалист по определению родины человека по его акценту, но, скорее всего, он действительно эмигрант и английский для него родной.
— А почему вы так решили?
— Когда он пролил на себя виски, то выругался не «шайзе» или ещё как-то на родном, а «дэм». Я в молодости поработал немного докером и представляю, как ругаются немецкие эмигранты. А тот манускрипт я не могу перевести, нужен специалист, вдруг там что-то интересное, тем более по виду ему не одна сотня лет. За делами было не до книги, а сейчас вот вспомнилось.
— Тогда вам точно к профессору. Мистер Рикман, правда, человек… хм, скажем так, весьма оригинальный, но, может, вы с ним столкуетесь.
Глава 14
Профессор индологии и впрямь оказался оригиналом.
Всклокоченная, почти полностью седая шевелюра напомнила мне причёску Эйнштейна, виденную в будущем на старых фото. Разве что усы отсутствовали. Великий физик-теоретик считался известным чудаком, но представленный мне профессор если от него и отставал, то не намного.
Бэрроуз отрекомендовал меня как нового благотворителя университета, который просил о знакомстве со специалистом по Индии. Ответив на рукопожатие, Рикман тут же протёр свою правую ладонь салфеткой, причём без всякого выражения брезгливости, а словно на автомате, не замечая моей удивлённо поползшей вверх брови.
— Чем же я могу быть полезен мистеру… э-э-э… мистеру Бёрду?
Я вкратце объяснил ситуацию, и в глазах профессора тут же загорелся азарт.
— Любопытно, любопытно, — возбуждённо потирая ладони, пробормотал Рикман. — В Британской Индии разговаривают на четыреста сорока семи различных языках, две тысячи диалектов. А книга у вас, надеюсь, с собой?
— Увы! Если бы я знал, что познакомлюсь с таким большим учёным, то обязательно прихватил бы. Уверен, мы с вами ещё встретимся, главным было получить ваше согласие.
Встретились мы через неделю. У мистера Рикмана был отдельный кабинет, небольшой, но довольно уютный. Многое здесь напоминало о Юго-Восточной Азии. Достаточно сказать, что у порога лежала небольшая джутовая циновка, на которую нужно было ставить обувь, и в кабинет заходить, надев домашние тапочки. И для миллионеров типа меня исключения не делались, так что пришлось переобуться. На стене позади рабочего стола — изображения Будды Шакьямуни, а рядом — Вишну, Брахмы и Шивы. На столе две статуэтки. Одна изображала слониху со слонёнком, который уцепился хоботом за хвост матери, вторая — многорукого Шиву. Горы книг и даже свитков, на некоторых корешках надпись точно на хинди. Ну и ещё десятки мелочей, свидетельствующих, что хозяин этого кабинета телом здесь, а мыслями на индийском полуострове. Хорошо хоть, благовониями не пахло, зато вскоре ноздри защекотал запах хорошего чая.
— Пристрастился в Индии, — объяснил Рикман, разливая ароматный чай по узорчатым пиалам. — Скрываю от руководства университета, что прячу здесь кипятильник и завариваю чай в глиняной посудине, привезённой из Калькутты… Ну и как вам на вкус?
— Бесподобно! — польстил я старику, хотя напиток и впрямь был хорош.
Следующие несколько минут мы наслаждались чаем.
— Что ж, я так понимаю, вы всё-таки привезли эту старую книгу? — кивнул он на стоявший у моих ног кожаный портфель.
— Да, собственно говоря, это и есть главная цель моего сегодняшнего визита, — улыбнулся я, извлекая из портфеля обёрнутый в вощёную бумагу манускрипт.
Профессор с превеликой осторожностью принял книгу и тут же забыл о моём присутствии.
— Какая прелесть! — бормотал он, водя подушечками пальцев по растрескавшемуся от времени переплёту. — Боже мой, ей по меньшей мере пятьсот лет! — Минуты через три Рикман решился-таки открыть книгу. — Очень интересно! Это похоже на мёртвый язык санскрит, но какое-то неизвестное наречие.
Он кинулся к книжным полкам и выхватил оттуда несколько томов, которыми тут же обложился, полностью игнорируя моё присутствие в его кабинете. Я деликатно кашлянул, обращая внимание учёного на свою персону.
— Мистер Рикман, я думаю, это дело далеко не одного часа. Не хочу вам мешать, поэтому я отправлюсь в отель, где у меня снят номер, а вы можете спокойно работать над текстом. Давайте только обговорим ваш гонорар…
— Идите к чёрту, мистер Бёрд! — гневно воскликнул этот экстравагантный тип. — За перевод я не возьму ни цента. Напротив, это я вам должен заплатить за возможность прикоснуться к этому бесценному историческому документу.
— Ладно-ладно, сдаюсь, — выставил я перед собой ладони. — Оставляю вас наедине с книгой и удаляюсь до… До завтра?
— Да, давайте приходите сюда же завтра часов в семь вечера. Я специально взял отгулы, чтобы заняться вашей книгой.
Он уже снова был погружен в работу и говорил со мной, не поднимая глаз. Я молча усмехнулся и аккуратно прикрыл за собой дверь.
Спустя двадцать семь часов я снова постучался в дверь кабинета. В ответ — тишина. Через полминуты ещё раз
