Старуха 5 - Квинтус Номен
Но все эти «пляски вокруг атомных станций» были уже скорее вынужденными, нежели вдохновляющими: разведчики донесли до Лаврентия Павловича информацию о том, что президент Рузвельт утвердил программу исследований «по использованию энергии урана». И выделил под нее денег столько, сколько советским атомным физикам и не снилось…
Глава 21
Посевная сорок третьего года прошла в СССР более чем удачно – и том числе и потому, что в ней приняли участие и почти сотня тысяч человек, работающих в совхозах, обустроенных вокруг Ишимского канала и его продолжений. Сам канал еще не достроили, конечно, но уже довольно много воды прокачивалось по «временному водопроводу», через который воду качали насосы, питаемые ветрогенераторами. Ветряков вдоль трассы канала поставили уже чуть больше двухсот штук (общей мощностью в сто двадцать мегаватт), а чтобы от них была реальная польза, в самой высокой точке водораздела была построена ГАЭС с верхним водохранилищем площадью слегка больше пяти квадратных километров и глубиной в двадцать метров. И результаты ее работы так понравились разным товарищам, что было принято решение еще одну подобную станцию построить, уже на другой стороне канала – но это было лишь «побочным результатом», а главным стало именно создание сотни новых зерновых совхозов в ранее практически безжизненной степи.
Еще одним именно «побочным» результатом стал запуск железнодорожной ветки от Караганды до Державинска: по ней перевозилась зола с электростанций Экибастуза, полностью потребляемая на строительстве канала и всех окружающих его сооружений. И теперь проект канала пришлось снова пересмотреть: вдоль него было решено железную дорогу тянуть дальше в степь для того, чтобы перевозить экибастузскую золу для использования в строительстве уже десятков мелких каналов, разводящих Ишимскую воду по полям и промежуточных водохранилищ на «новых сельхозтерриториях» – а это строительство было уже распланировано на следующие лет пятнадцать. Но кое-что уже там строилось даже не дожидаясь прихода «большой воды»: на речке Жалдама, которую в безветренную погоду и переплюнуть было нетрудно, а ведром в которой воды зачерпнуть было мало где возможно из-за «огромной ее глубины», поднималась ГЭС с планируемой мощностью аж в сто двадцать мегаватт: продолжение канала было намечено как раз по руслу этой невеликой реки, а падение уровня воды на этом участке будущего водотока составляло почти сто метров…
Но кроме казахских степей в стране было где сеять, и было что сеять. А так же сажать, и в Белоруссии как раз посадками главным образом и занялись. В основном, конечно, сажали «главное полезное ископаемое республики», а в Ровенской и Луцкой областях поля в основном засевались свеклой. Свекла – она, конечно, калий из почвы в ноль выносит, но под руководством товарища Пономаренко белорусы героически выстроили первую калийную шахту, а другие белорусы – правда, уже под руководством товарища Синицкой – столь же героически возводили завод калийных удобрений. И все в республике были уверены, что уже к следующей посевной в республике этих самых удобрений будет достаточно. А еще будет более чем достаточно соли, очень нужной не только на кухнях, так что в планах было и строительство нескольких крупных уже совсем химических предприятий (завод по очистке хлорида калия Вера «химическим» назвать вообще не могла), а таким предприятиям ведь потребуется и очень много энергии. И электрической, и тепловой – поэтому одним из основных дел Веры стало пинание разных людей (и организаций), занимающихся «развитием энергетики». Однако некоторых людей ей пинать было… скажем, не совсем удобно: прежнее воспитание не позволяло. Поэтому, например, с товарищем Кржижановским она просто ругалась.
Глеб Максимилианович был человеком довольно резким, но все же в процессе ругани с Верой он держал себя в рамках. Вот со Сталиным – не держал, поэтому и его отношения со Сталиным были весьма натянутыми. А с Верой… Ему Станислав Густавович, с которым у Глеба Максимилиановича отношения были вполне приятельскими, как-то сказал, что «со Старухой надо работать не мощью голоса, а силой убеждения: она, если в чем не разбирается, просто перекладывает такую работу на тех, кто разбирается. И тебе нужно просто ей показать, что ты в этом деле разбираешься лучше всех прочих» – и Кржижановский старался это именно показать. С переменным успехом, так как у Веры были и «советники» другие, и некоторые решения она принимала, исходя из совершенно непонятных другим соображений.
Но чаще все же «создателю плана ГОЭЛРО» удавалось придти к взаимоприемлемому решению, правда, которое не удовлетворяло полностью ни одну из сторон. Как ни старался Глеб Максимилианович убедить Веру в том, что строительство «малых электростанций» будет менее выгодным с экономической точки зрения, чем постройка больших, ему пришлось согласиться с тем, что запуск в Белоруссии почти сотни именно небольших, по двадцать-тридцать мегаватт, электростанций в текущей ситуации будет лучшим выбором. Хотя бы потому, что генераторы к этим электростанциям может очень недорого поставить венгерская и австрийская промышленность, а вот более мощные агрегаты они физически изготовить не в состоянии – а ждать, пока мощные генераторы сделают на советских заводах, было не то что нецелесообразно, но и бессмысленно. К тому же Вера, пользуясь наличием «бесконечной бесплатной рабочей силы», сделала и расходы на постройку единицы мощности таких станций пренебрежимыми в масштабах бюджета даже одной Белоруссии…
Пожалуй, больше всего такому положению дел радовались как раз венгры и австрийцы: их продукция успешно продавалась (хотя и по довольно низким ценам, зато заказы к ним поступили буквально на многие годы вперед), ведь Вера на стройках широко использовала рабочую силу из Кореи и Китая, попутно проводя обучение «иностранцев». А в разговоре с Валентином Ильичом Вера подробно изложила причины такого своего решения:
– Мне на важно, что венгры или
