Энергеты всех стран объединяйтесь! - Алексей Викторович Широков
— А что за байк? — я впервые слышал о подобном и с ходу сориентироваться не мог, тем более в прошлой жизни особо мотоциклами не увлекался. — А то я не слежу.
— Ты чо?! — уставился на меня Ваня, доставая айфон. — Шикарный моцик! До сотки за три с половиной секунды! Двести пятьдесят максималка! Я сейчас тебе покажу!
На фото байк действительно впечатлял. Если бы мне показали раньше, я никогда бы не признал в нём детище Ижевского завода. Обтекаемые, но при этом хищные обводы, со сглаженными углами. Прикрытые сплошными колпаками колёса. Суровый чёрный цвет, с жёлтыми прожилками, словно у осы, но не такой яркий, как у БМВ. Да и в целом мотоцикл выглядел потяжелее спортбайка. Скорее он напоминал нечто среднее между чопером в обвесе и туристом, тут наследие ИЖ явно прослеживалось. И в целом он мне понравился, я уже прямо хотел его опробовать.
— Уговорили, беру! — я вернул телефон Ивану. — Только прав у меня нет. На них же надо учиться?
— Две недели, — подтвердил Шило и не преминул похвастаться, — я ещё в феврале получил! Специально перед днём рождения пошёл, чтобы сразу кататься начать!
— Зимой? — я недоверчиво скривился. — На санках, поди?
— Не, на автодроме, — не обиделся парень. — Там ледяной трек, но к технике пускают только с правами. Уже третий месяц занимаюсь.
— Молодец! Надо бы тоже попробовать, но вряд ли время будет, — я тяжело вздохнул, прикидывая объём предстоящей работы. — Ладно, прорвёмся. Ну что! Лев Иванович, дядя Гиви, Ваня! За наше сотрудничество!
— Долгое и плодотворное, — протянул свой бокал Шилов, и я стукнулся о него своим стаканом с соком, к нам тут же присоединились остальные. — Уверен, мы сумеем достичь выдающихся результатов!
— Главное, чтобы в рамках уголовного законодательства, — улыбнулся я, а все рассмеялись. — Как говорил Остап Сулейман Берта Мария Бендер-бей… прошу прощения, сообщение от мамы.
На эсэмэски от неё у меня стояла особая мелодия, чтобы не пропустить. Я и так слишком часто трепал ей нервы, чтобы ещё на сообщения не отвечать. Но на этот раз это и не требовалось. Тот, кто написал его, жаждал пообщаться, но только лично. Я до боли сжал гаджет, заставляя крепкое железо скрипеть, вглядываясь в короткие строки.
«Твоя мать у меня. Приходи один на заброшку на ипподроме, или ей конец. У тебя двадцать минут».
Глава 28
— Уверен, что тебе не нужна помощь? — Лев Иванович смотрел на меня крайне встревоженным взглядом.
— Нет, — я тяжело вздохнул и распахнул двери машины. — Но туда я пойду один. Дождитесь, пожалуйста, оперативников, если они, конечно, приедут.
— Приедут, — скрипнул зубами Шилов. — Куда они на хрен денутся.
Я молча пожал плечами и побежал в сторону заброшенной стройки. О ней знали все пацаны на районе. Правда, что именно там пытались построить и почему заморозили, точной информации не было. Слухи ходили самые разные, начиная от тайной тюрьмы КГБ, заканчивая ядерным арсеналом. Правда наверняка была гораздо более банальная, типа какого-нибудь корпуса завода или там больницы, строительство которой остановили из-за критических ошибок в проекте. Но мне, а точнее, моему альтер эго такое объяснение казалось неинтересным, вот он и сочинял городские легенды.
Я потряс головой, выгоняя непрошенные мысли, мешающие думать конструктивно. Понятно, что это реакция подсознания, отвлекающая разум, чтобы облегчить эмоциональный стресс, но мне сейчас нужно собраться и спасти маму. Потом будем разбираться, что случилось, кто виноват, и почему негласная охрана, которую якобы приставил Тихомиров, позевала всё, что только могла. Ничем другим похищение матери объяснить я не могу.
Однако истерить и искать виноватых сейчас времени не было. В кармане лежал неплохой нож, одолженный у Шиловых, но больше оружия с собой у меня не было. Намёков на огнестрел я демонстративно не понял. Да, с ношением короткоствола в этой версии СССР всё обстояло гораздо лучше, чем в моём мире. Здесь не случилось Хруща, так что никто не покушался на право людей работать на себя или защищать себя любыми доступными способами.
Правда, с последним был нюанс в виде статьи за превышение пределов самообороны, которая была особо нелояльна к энергетам, но, пообщавшись немного с ними, я понял почему. Даже тренированный Юниор мог легко положить взрослого мужчину. Про Разрядников и выше там даже говорить нечего. Кандидатам уже были не страшны выстрелы из пистолета, особенно если по касательной. Впрочем, их техники так и делали, отклоняя пулю, а не принимая её в лоб. Такой подход был прерогативой Мастеров, держащих очередь из калаша почти в упор. Что могут те, кто выше рангом, я даже думать не хотел. Мне достаточно примера Анастасии, могущей собрать человека фактически из запчастей.
У меня же был полный набор. Энергет, несовершеннолетний, плюс до сих пор состою на учёте в детской комнате милиции. Возьмут с левым стволом — никакая контора не отмажет. Нож-то в прошлый раз проканал, только потому что я ещё инициацию не прошёл, плюс противник был Одержимым. И то Тихомиров намекнул, что больше такое не пройдёт. Так что ну его нафиг. Правда, совсем без оружия идти я не отважился, но достану его в самом крайнем случае, когда терять совсем нечего будет.
Ворота, ведущие на стройку, выглядели на удивление новыми. Оно и понятно, их, как и забор, регулярно подновляют, да и охрана тут имелась. Нас, впрочем, это никогда не останавливало. Мы излазили недостроенные этажи вдоль и поперёк, а сторожа, обычно выпивающие дедки лет эдак семидесяти, чаще всего просто спали в вагончике. Сейчас я бы даже такому охраннику обрадовался, он хотя бы ментов мог вызвать, но на территории было тихо. В голову настойчиво билась мысль: «Как в гробу», — но я её гнал от себя. Всё у меня получится, и маму я спасу. А гроб пригодится тому уроду, что посмел на неё руку поднять.
Забор я перемахнул в хорошо знакомом месте, куда не зарастала народная тропа. На стройке всё так же было тихо. Однако я задницей чуял, что это предгрозовая тишина. И действительно, стоило мне дойти до середины двора, заваленного старыми стройматериалами, как с разных сторон почти одновременно показались собаки. Те самые монстроподобные псы, что
