Шелест-2. Экспедитор - Константин Георгиевич Калбанов
Закончив разговор, пришпорил коня, и мы пошли быстрой рысью. Через полчаса, обогнав большой купеческий караван, достигли развилки, откуда одна дорога уходила на запад в сторону Тулы, через которую лежал путь на Калугу, вторая — на северо-запад в Москву. Я без раздумий повернул в сторону столицы.
Вот нечего мне делать на том постоялом дворе и в его окрестностях. Я ведь иду, как по путеводной нити. Оно неплохо бы и напрямки, но это только если на дурака, потому как короче не значит быстрее. Лесные буреломы, буераки да болота, не зная дороги, можно так встрять, что не возрадуешься и время потеряешь. Поиски же проводника могут задержать ничуть не меньше. Вот если попадётся по пути, тогда совсем другое дело, а так проще держаться тракта.
Шли ходко, выдерживая скорость в полсотни вёрст в час. При этом не переходя на шаг, лишь делая остановки, чтобы я мог напитать Силой узоры лошадей. Для меня это сущая безделица при моём-то вместилище в семьсот люм и восстановлении по шестьдесят люм в час. Затраты же на восстановление животных всего-то тридцать шесть, да я этого даже не замечу. А ведь есть ещё и полторы тысячи в амулетах.
Вообще-то, не панацея, и вечно подпитывать узоры не получится. В какой-то момент животные всё же сдадутся. Хотя тут я могу использовать плетение «Восстановления». Но тогда уж привал как минимум на час, потому как лошадок нужно будет накормить, напоить и дать роздых, а иначе они падут, несмотря ни на какую магию. Не машины же, в самом-то деле.
Через пять часов бешеной скачки мы уже обходили Москву с юго-запада, упорно выдерживая направление по «Маяку». К слову, я так и не почувствовал, чтобы расстояние хоть сколько-нибудь уменьшилось. Ч-чёрт! Обязательно надо будет поломать голову над определением дистанции, а то жутко неудобно получается. Совершенно не понятно, сокращаем мы разрыв или нет.
Впрочем, у меня в любом случае имеется преимущество. Похитителям неизвестно плетение «Восстановления», и они вынуждены будут сделать остановку как минимум на четыре часа. А если гонят лошадок, как я, то и на все восемь. Хотя если идут одвуконь, то поменьше. Одни догадки.
На постоялом дворе я велел хозяину раздобыть ведро молока, за которое пообещал заплатить втрое. Вновь напитал узоры Силой, только лошадкам это не больно-то помогло, потому как они дошли почти до предела. Нет, если человек велит, то они выложатся без остатка, но я не готов принять такую жертву.
Причина вовсе не в жалости к животным, хотя и это есть. В первую очередь потому, что других взять неоткуда. На станции имелись три верховые лошади, но они похуже моих, и получить их можно только по предъявлении подорожной. Я же путешествую частным порядком.
Не прошло и получаса, как принесли затребованное мною молоко. Я разделил его на три ведра, после чего разбавил кипячёной тёплой водой и добавил сахар. Лишь закончив все приготовления, применил к лошадям плетение «Восстановления». Животные с жадностью приникли к вёдрам, опустошив их чуть не на одном дыхании. Далее пришёл черед распаренного и охлаждённого мною овса. Так оно быстрее и легче усвоится. Ну и в качестве завершающего штриха одуряюще пахнущее разнотравьем сено.
Позаботившись о лошадях, я оказал внимание Хрусту и Зиме. Ну и о себе не забыл, после чего мы дружно навалились на обильный ужин, сметая всё, что подали нам на стол. А было там изрядно: и мясо, и сыр, и наваристый бульон, и каравай хлеба. Всё ушло как в паровозную топку. Подозреваю, что при использовании «Восстановления» раскабанеть нам не грозит. Как показывает пока незначительный опыт, съеденное усваивается с поразительной скоростью. Затраты же запасов организма на восстановление сил весьма серьёзные.
На постоялом дворе мы провели в общем и целом полтора часа, после чего выехали за ворота в ночь. Ну нет у меня времени, нужно торопиться. А через час, когда я в очередной раз напитывал узоры лошадей Силой, сверившись с направлением, я понял, что расстояние сократилось. Непонятно на сколько, но точно меньше пятисот вёрст, хотя и больше трёхсот. Нет, однозначно нужно будет поломать голову над усовершенствованием конструкта.
Глава 30
— Знаешь что-нибудь о хозяине замка? — вглядываясь в мрачные стены, поинтересовался я.
По сути это был не замок, а большой трёхэтажный дом. По углам четыре круглые башни с машикулями и конусообразной кровлей. Посредине четырёхскатная крыша со слуховыми окнами на каждую сторону и наблюдательной башенкой на коньке, возвышавшейся над всем зданием. Окна на первом этаже отсутствуют, он, скорее всего, используется как технические помещения. Вход осуществляется по подъёмному мосту сразу на второй этаж.
Никаких крепостных стен нет и в помине. Замок полностью занимает небольшой островок посредине глубокого озера, надёжно защищающего цитадель. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, что эта средневековая твердыня чего-то стоит и сегодня, несмотря на пушки и боевые плетения одарённых. Да чего там, даже снарядам из моего времени с тротиловой начинкой пришлось бы тут попотеть.
Но вид у него откровенно запущенный. Крыши на двух башнях прохудились, и видна пара брешей в черепице. Окна в дальней башне не имеют остекления и попросту заколочены досками. Половина окон на стенах забрана слюдой, от чего уже давно и повсеместно отходят даже мелкопоместные дворяне, вставляя стекла.
Слева от моста довольно просторный конюшенный двор с каретным сараем, дровяным складом и сеновалом. Там же домик конюха, присматривающего с семейством за немалым хозяйством. И после удачного рейда забот у него наверняка прибавилось, количество лошадей едва ли не удвоилось.
А вот на мост лошадям ходу уже нет, в древности очень может быть, но сейчас он превратился в сугубо пешеходный. Из животных там дозволительно находиться разве только двум сторожевым псам. Бегают они свободно, а чтобы не покинули свой пост, начало моста огорожено решёткой с запертой на ночь калиткой.
— Хозяев тут два брата, бароны Унгерны, — начал пояснять проводник. — Их папаша был тот ещё гуляка и игрок, спустил на баб и проиграл в карты все деньги и земли окрест. Супругу свёл в могилу, дочь выдал замуж, сыновей выставил из дома. Эти погуляли по свету, пока батюшка их не преставился,
