По прозвищу Малюта - Александр Айзенберг
Вечером снова приехал бригадный комиссар Гордеев, он с удовольствием осмотрел поле боя, на котором прибавилось количество уничтоженной техники противника, причём некоторая из неё еще дымилась. На этом наша миссия по затыканию дыры в принципе закончилась. Позиции мы отстояли, противника не пропустили, а сейчас и подкрепления подошли, причём вполне нормальные. Если дурью с атаками маяться не будут, то вполне могут держать тут позицию. За этот день, пользуясь тем, что немцы больше в атаку не шли, а артобстрела не проводили, наша пехота отрыла две линии окопов и стала копать дзоты. Часть бойцов отправилась в лес за брёвнами, и скоро начала их активно таскать, так что оборона росла прямо на наших глазах. А мы, дождавшись вечера, двинулись в тыл, свою задачу мы выполнили и теперь возвращались назад. Это сюда нас доставили быстро и можно сказать с комфортом, а обратно мы добирались почти два дня. Наконец снова можно сказать родные стены нашего центра. Пара дней отдыха и приведения себя в порядок, а затем все уцелевшие были построены на плацу и произведён их торжественный выпуск. В последнем бою мы потеряли убитыми 127 человек и еще почти две сотни получили ранения разной степени тяжести. Что поделать, это от полной безысходности пришлось таким образом бросать нас в бой. Можно сказать, что микроскопом гвозди забивали, но тут действительно не было другого выхода и мы показали, что значит бойцы спецназа. Это не то, как в моей реальности что бы остановить прорвавшегося противника бросили курсантов подольского училища. Они тогда остановили немцев, вот только и сами почти все полегли, а сейчас мы и противника остановили и заставили его кровью умыться. Через пару дней начнут прибывать новые курсанты и готовить их будут год, так что не бросят потом едва подготовленных парней на убой.
Глава 21
Глава 21
В зале погас свет и включился кинопроектор, на экране появилась запись сражения. Кинопроектор стих, показ кинохроники закончился, зажёгся свет и Сталин вместе с Берией и Шапошниковым пошел в свой кабинет.
-И как вам это?
-Товарищ Сталин, мы в очередной раз убедились в правильности принятого решения. Скажу честно, не смотря на весь свой опыт, я и подумать не мог, что полковник Старинов без тяжёлого вооружения сможет не просто удержать позиции, но и наголову разбить противника. Также совершенно не верится в столь малые потери, но это так. По моему мнению, нам необходимо открыть ещё как минимум один такой центр подготовки. Думаю его можно организовать в Горьком. Правда для выпуска потребуется год, майор Скуратов ясно сказал, что год, это минимальный срок обучения при условии интенсивных занятий.
-Хорошо Борис Михайлович, готовьте приказ о создании нового центра обучения войск специального назначения в Горьком. Только кого назначим туда руководить им?
-Разрешите, товарищ Сталин? — Это уже взял слово Берия.
-Да товарищ Берия, говорите.
-Может тогда просто разделим их? Ведь сейчас в Нахабино готовятся бойцы и для РККА и для НКВД. Я предлагаю оставить центр в Нахабино за армией, а для своего ведомства организовать центр обучения в Горьком и тогда с руководством тоже не будет вопросов. В Нахабино останутся Старинов и Скуратов, а в Горьком станет руководить Судоплатов. С инструкторами также, армейцы остаются в Нахабино, а мои переезжают в Горький.
-Борис Михайлович, вы не против? — Спросил Сталин.
-Нет, товарищ Сталин, бойцы НКВД тоже хорошо воюют, просто раз центр подготовки был один, то и обучались они вместе, а теперь вполне можно разделить курсантов по ведомствам. К тому же инструктора получили опыт обучения, так что вполне смогут дальше обучать одни.
-Хорошо, тогда так и решим.
7 ноября 1941 года, Москва.
В ночь с 6 на 7 ноября поднялась метель, температура упала, и было очень холодно. Илья испугался, что парад отменят, но я знал, что он состоится. Я, честно говоря думал, что от нас будет
