Внучь олегарха - Квинтус Номен
Однако мои хотелки вообще с ракетостроением никак не были связаны, я ни при каких условиях не собиралась заниматься разработкой этой сложной и все еще во многом непонятной техники. Есть люди, которые мечтают о космосе (ну или о ракетах стратегического назначения), вот пусть они эти ракеты и придумывают. Так что потраченные миллионы — они совсем не для того, чтобы изобразить из себя супер-пупер ракетостроителя. И даже не для того, чтобы изобразить компьютерного гения, ведь для любого, кто хоть немного копнет случившуюся «полупроводниковую эпопею», сразу станет ясно, что и в электронике я отнюдь не корифей. Мне все эти дома нужны были совсем для другого.
Прежде всего, я даже не собиралась работникам свои квартиры дарить, до такой степени придурошности я еще не дожила. Я собиралась им квартиры всего лишь предоставить, и затем их использовать в других, но именно своих проектах. А эти шестнадцать «домов повышенной комфортности» в этом мире были для меня примерно тем же, чем была рыжая «Ламборгини» в прошлой жизни: указателем на статус. Статус, позволяющий мне получать больше просто потому, что люди знают о том, что у меня это есть. Статус, позволяющий с разными руководителями гораздо проще договариваться о вещах, которые мне будут нужны. Статус, позволяющий мне делать то, что я хочу. Не чтобы наживаться, а чтобы делать работу, которую я делать умею и люблю — и чтобы другие люди мне просто не мешали ее делать…
Да, чтобы работа была сделана в строк, мне пришлось выложиться «до копеечки», а в некоторых домах денег даже на внутреннюю отделку даже не хватило. Хватит скоро, мне все же «авторские» по телевизорам вообще раз в месяц платили, а я квартиры людям обещала предоставить «до лета». А до лета времени еще дофига, сейчас только март наступил.
И наступил день защиты диплома…
Глава 23
К защите я начала готовиться примерно за две недели до четырнадцатого марта, то есть до назначенного для этого мероприятия дня. Не в том смысле, что нужные бумажки готовить, а в смысле подготовки площадки, было решено, что защищаться я буду в КБ Челомея, так как работа почти целиком прошла под грифом «совершенно секретно» — а в зале, где я должна была представить свою работу, просто многого необходимого не было. А чтобы это необходимое там появилось… просто на перевозку демонстрационного компьютера из лаборатории МИФИ в Реутов было потрачено три дня. Но в конце концов вся эта подготовительная работа закончилась, и утром четырнадцатого я проснулась в чувством выполненного долга.
И я понимала, что «долг» этот выполнен не до конца — но совершенно очевидно, что подобные работы вообще никогда не оканчиваются, а то, что уже удалось сделать, можно было сразу же использовать в конструкторской работе. И я, приодевшись получше (специально новый костюм себе сшила), поехала рассказывать людям, какую пользу можно будет получить при использовании моих наработок.
Аудитория во время защиты — как и сам проект тоже была «совершенно секретной»: от МВТУ присутствовал сам Владимир Николаевич (формально — как мой научный руководитель) заведующий моей кафедрой и еще парочка специалистов, принимавших участие в разработке проекта и имеющих соответствующий допуск. Еще примерно два десятка человек были приглашены от всех остальных институтов и предприятий, задействованных в работе, от МИФИ были декан ЭВУСА и вот уже третий месяц работающий в МИФИ товарищ Кузин: его пригласили для того, чтобы он возглавил новую кафедру и пока он подбирал для нее людей. От Стекловки приехала Людмила Всеволодовна, от университета — Ляпунов и заведующий ВЦ Иван Семенович Березин, так же собрались руководители трех рабочих групп из институтов (у прочих просто допуска не было), с десяток человек были приглашены с полупроводниковых заводов. А еще на защиту (без моего приглашения) прибыло человек пять товарищей совершенно мне не знакомых, но, очевидно, со всеми требуемыми допусками. Ну а я прибыла в КБ Челомея с собственным эскортом из сотрудниц первого отдела МВТУ во главе с Леной. Пришлось всю команду захватить, так как нужную для защиты «секретную документацию» мы даже вшестером едва доперли…
Защита проводилась в довольно большом конференц-зале, с небольшой сценой, стоящей на ней трибуной и большим столом («для президиумов», подумала я), и когда «лейтенантки» стали выкладывать на стол пачки скоросшивателей с документацией, на лице Владимира Николаевича отразилось удивление: все же я ему, как и положено, сам диплом на рецензирование отдала еще неделю назад, и в нем насчитывалось чуть больше сотни страниц — а то, что я ему сказала, что «приложения я непосредственно на защиту принесу», он не очень серьезно воспринял. То есть уже на двух защитах дипломники притаскивали в качестве приложений толстые папки с текстами составленных ими программ и распечатками результатов расчетов, которые были, по большому счету, никому особо неинтересны, и он ожидал чего-то подобного — но явно не ожидал, что я приволоку столько бумаги. Впрочем, удивился он разве что «моему трудолюбию», ведь столько бумаги испачкать было явно не очень-то просто.
Однако удивление он свое скрыл и выступил первым. Это несколько нарушало «традицию», так как сначала обычно слово давалось дипломнику — но в данном случае он, кроме всего прочего, был и «хозяином зала», а потому встал, произнес дежурные слова о том, что «соискатель проделал серьезную работу, составив математическую модель, позволяющую обсчитывать параметры ракеты даже до начала ее изготовления» и только после этого предоставил слово мне.
Во время его выступления большая часть из собравшихся с недоумением смотрели по сторонам, явно не понимая, какого черта их-то сюда притащили, ведь к проектированию ракет они вообще ни малейшего отношения не имели. Поэтому я первым делом постаралась рассеять их недоумение:
— Целью моей работы было создание математической модели ракеты, с помощью которой можно было бы в процессе проектирования определить ее параметры и увидеть потенциальные критические ситуации при ее эксплуатации. На первом плакате как раз изображена сферическая ракета в вакууме, по сути дела отражающая основные блоки расчетной схемы. А
