Пилот - Антон Перунов
Примерно через полчаса после посадки в диспетчерской башне начал собираться народ. Первым пришел Нифонтов, за ним прибежали поднятые по тревоге сменщики Тани, а вслед за ними появились и командиры приземлившихся транспортов и их конвоир.
— Ну ладно, Зима, — желчно усмехнулся капитан-лейтенант. — От него чего угодно ожидать можно! Но вы-то как на такое решились?
— Честно говоря, сам до сих пор не верю, что жив, — ухмыльнулся пилот летающего танкера. — Но зато ни одна узкоглазая шалава в мою сторону так и не выстрелила!
— Тише, Хвостов! Оконфузишь мне барышню…
— А, это девица? — делано удивился офицер. — Не признал-с!
Несмотря на то, что Таня успела привыкнуть к грубоватым шуткам летчиков по поводу своей наружности, слова пилота показались ей обидными и несправедливыми.
— Господин капитан-лейтенант, — обратилась она к начальнику. — Смену я сдала. Разрешите идти?
— Ступайте, Калашникова, — кивнул Нифонтов и, дождавшись, когда за девушкой закрылась дверь, добавил. — Хоть ожидал, хоть нет, а дело свое она знает!
Договорив, он обвел всех присутствующих таким взглядом, что зубоскалить им резко расхотелось.
— Разбор полетов отложим на другой раз, — продолжил начальник аэродрома, — но завтра жду от всех подробный отчет с указанием высоты, углов атаки и, … напрасно улыбаетесь, Зимин, от вас тоже!
— Сильно вряд ли, Николай Ипполитович, — только что не зевнул в ответ рейдер. — В мой контракт это не входит.
— А что входит? — нахмурился капитан-лейтенант.
— Доставка грузов для осажденного гарнизона Сеула. Сколько помню, коносаменты [1], главным образом, боеприпасы и топливо. Извольте убедиться, что все выполнено.
С этими словами рейдер передал начальнику управления полетами папку с документами.
— Чудно. А это что?
— Приказ командующего Третьим Флотом адмирала Макарова. «Буран» остается в оперативном подчинении штаба Третьего Флота и не входит в Сеульский гарнизон. Кстати, необходимо завизировать успешное выполнение и точное время прибытия.
— За это не беспокойся, все оформим как надо, просто… Как ты вообще до этого додумался, Володя?
— Ты про оперативное подчинение или …?
— Или!
— Если честно, то я тут ни при чем, Коля. Младший пилот у меня новый, вот он и составил план полета.
— Сын Андрея?
— Да.
— Ладно, тогда пусть он их и нарисует. Грузы еще не раз доставлять придется, потому план-схема пригодится.
— Хорошо. Только у меня встречная просьба. Распорядись, чтобы нас без очереди заправили. И мы сразу же перелетим на приватирский аэродром.
— Так вы же не входите в Сеульский гарнизон! — ухмыльнулся Нифонтов.
— Да. Но требование, подписанное начальником материально-технического обеспечения флота, у меня есть.
— Я смотрю, они там, в штабе, совсем с дуба рухнули, — махнул рукой капитан-лейтенант. — Один отдел не знает, что творит другой. Черт с тобой, Зима. Сейчас пришлю заправщик.
Тем временем, не знавшая, что за нее заступились, Татьяна выбежала из башни и, спрятавшись в каком-то закутке, расплакалась от обиды. Она понимала, что это недостойно офицера и просто некрасиво, но ничего не могла с собой поделать. Ей было так жалко себя, так одиноко в этом царстве грубых мужчин…
— Барышня, что с вами? — раздался над ней чей-то голос.
— Ничего! — насупилась она. — И вообще, оставьте меня в покое!
— Но я же вижу, что вам плохо! — таким искренним и открытым тоном настойчиво повторил незнакомец, что она поневоле обернулась.
Перед ней стоял молодой и, пожалуй, даже симпатичный корейский парень в летном комбинезоне с нашивками техника. Судя по всему, он был из экипажа одного из только что прибывших транспортов, потому что раньше она его не встречала или…
— Витька, ты где? — позвали его.
— Я сейчас, — отозвался он и добавил извиняющимся тоном. — Тут девушка плачет…
— Ну, конечно, — вздохнул Март. — Где Ким, там и…
— Да ладно тебе. Разве не видишь, что-то случилось?
— Вижу, — кивнул Колычев, разом отметив зареванную физиономию, офицерские погоны, нашивку о ранении, после чего скользнул в «сферу» и…
— Таня? — против воли вырвалось у него.
— Какая Таня? — выпучил глаза Виктор. — Ты что, ее знаешь?
— Не ты, а мы, — поправил его приятель. — Это же наша Таня! Ну, помнишь, в Сокчо… бой на аэродроме с японцами…
— Точно! — воскликнул пораженный Ким. — Танечка, как мы рады тебя видеть!
— Ребята, это вы? — протерла заплаканные глаза Калашникова и с недоверием уставилась на них.
Было, отчего удивиться: худые и вихрастые мальчишки из приюта, какими она их запомнила, превратились в сильных и уверенных в себе парней, а перед ними сейчас стоит зареванная, некрасивая и вообще…
— Ну-ну, — неловко обнял ее Март, и девушка доверчиво прижалась к нему лицом. — Скажи, кто тебя обидел, и мы с Витькой порвем его как Тузик шапку!
— Никто, — пробубнила она, старательно пряча физиономию.
— Погоди, а ведь это ты была диспетчером?
— Ага.
— И ты нас посадила?
— Да. Но они все равно смеются…
О том, кто именно отконвоировал столь необходимый для гарнизона груз, совсем недавно произведенный в контр-адмиралы Ландсберг узнал последним. Не без удовольствия поглядывая на свое отражение в зеркале, Януш Феликсович благодушно улыбнулся. Если так пойдет и дальше, вверенные ему силы не будут ни в чем нуждаться, принося своему командующему очередные награды.
— Как им удалось проскользнуть через японскую блокаду? — покачал он головой.
— Так это же Зимин, — пожал плечами адъютант.
— Ты мне этого не говорил, — нахмурился адмирал.
— Разве?
«Да и черт с ним! — пришло вдруг в голову Ландсбергу. — В конце концов, он доставил топливо и боекомплект для войск и эскадры. Стало быть, мне это полезно! А вот будет ли полезно ему…»
— До моего особого на то распоряжения «Бурану» оставаться на аэродроме. Топлива не выделять, команду в увольнение не выпускать.
— Ваше превосходительство, осмелюсь доложить, что Зимин уже перегнал свой корабль на аэродром приватиров.
— Как он посмел?!!
— У него там собственная стоянка. Не говоря уж о том, что он является совладельцем значительной части инфраструктуры рейдерской базы.
— Немедля вернуть!
— Никак нельзя, Януш Феликсович. Их объекты, согласно законам, пользуются правом автономии.
