Танкист-3 - Константин Георгиевич Калбанов
Нестеров не забыл Ворохову того, как тот вынудил его сказать гадость о матери. Умом понимал, что майор просто выполнял свою работу. Что в тот момент ему необходимо было понять, находится ли Виктор в прострации, или водит особистов за нос. Но это умом. Русский же человек зачастую думает сердцем. Вот такой он, не прагматичный.
— Виктор Антипович, я хотел бы принести вам свои извинения за то, что затронул честь вашей матери. Самые искренние извинения, — с нажимом произнес Ворохов.
Хм. А ведь он похоже не лукавит. Григорьев просил Виктора не влезать с ним в противостояние, и обещал позаботиться о том, чтобы тот ответил за свои слова. Не результат ли это деятельности Александра Трифоновича? Вообще-то сомнительно. Виктор не чувствует фальши.
— Если вы считаете, что этого недостаточно, то по возвращении я готов встать к барьеру, — поняв по-своему задумчивый вид Виктора, продолжил майор. — А до того, попросил бы вас спрятать вашу неприязнь ко мне, и не размахивать ею как знаменем.
Хм. А ведь и правда. Нестеров не является подчиненным Ворохова. Он уже офицер, и имеет полное право вызвать его на дуэль. Причина? Конечно если он выскажет ее, то дуэльный комитет отмахнется от этого. Майор не затаскивал его в застенки по личной прихоти, а выполнял служебные обязанности. Но коль скоро сам особист выказывает готовность встать к барьеру, это все меняет.
— Переживаете за свой авторитет в глазах окружающих? — невольно вырвалось у Виктора совершенно не то, что хотелось сказать.
— Офицер особого отдела делающий ставку на страх и непререкаемый авторитет, идиот, и ему не место в наших рядах. Просто, вы редкий случай, когда я действительно ощущаю, что где-то был неправ. Подобное редкость, но порой случается.
Григорьев? Или все же это решение самого майора? А может это всего лишь еще один стимулирующий фактор, чтобы Виктор подошел к спасению Панова со всем тщанием? Очень может быть. Ведь это офицер ДБР, а они чистоплюйством не отличаются. Н-но… Вот как-то верилось в то, что Ворохов искренен. Вот не хотелось бы в каждом встречном поперечном видеть одних только циников.
— Я принимаю ваши извинения, Всеволод Иванович, — выпрямившись, и глядя прямо в глаза особисту, ответил Нестеров.
— Честь имею, — так же выпрямившись, и коротко кивнув, произнес тот, после чего пошел по своим делам.
Виктор проводил его взглядом, невольно улыбаясь. Бог весть отчего, но ему как-то стало радостно на душе, от того, что он ошибался в этом человеке. А может тому, что за прошедшее время успел повзрослеть, и воспринимать окружающую его действительность без юношеского максимализма. Конечно возможен вариант и того, что его только что развели как мальчишку. Но в это верить как-то не хотелось.
Глава 29
Мы своих не бросаем
— Не дело это, Виктор Антипович, — огладив усы, возразил Овечкин.
— Не бухти, Сидор Матвеевич. Там всего-то, добежать до места, подхватить летчика, и вернуться обратно. Пристроим его в боевом отделении, если взять половинный боекомплект, то даже особо тесно не будет, — возразил Виктор.
— Ну, а если все пойдет не так, как задумано? Что тогда делать станете? А так-то, загрузимся в прицеп, и прямо по озеру. А как не полный боекомплект, так может и на броне, чтобы с ним не возиться.
— И тогда вас всех перебьют. Пойдем ведь не ночью, а белым днем, — возразил Виктор.
— А так, вы окажетесь без прикрытия. Подбежит какой придурок, и забросит бутылку с горючкой на моторный отсек, — не унимался унтер.
— Ну, с этим мы справимся, — отмахнулся Нестеров.
— А как, кто с сумкой со взрывчаткой? — гнул свое Овечкин.
— Не нагнетай, Сидор Матвеевич, все одно лишних с собой брать не стану. Да и не смогу. Если только вплавь.
— Ну хоть боекомплект-то полный возьми. Всяко разно лишним не будет, — наконец сдался унтер, который все больше начинал напоминать наседку…
Прошедший месяц не прошел даром. За это время многое успело произойти. Освободительная армия захватила Эстели на второй день. Взвод же Виктора все это время удерживал узкий проход. И надо сказать, получилось это у них без особого труда. В отличии от боя с японцами, конечно же.
США все еще бились в конвульсиях депрессии, и хотя положение уже начало выправляться, военный бюджет у янки был все же достаточно скромным. Ну или это именно морпехов снабжали не в достаточной мере. В любом случае, сравнивать артиллерийский обстрел с японским не приходилось.
Авиация так же особо не усердствовала. Тем более после того, как два бомбардировщика были сбиты. Признаться, они не шли ни в какое сравнение с имевшимися у самураев. Янки делали соответствующие выводы из происходящего в мире. Но именно в Никарагуа это было как-то не особо заметно.
Ну и самое главное, у янки не было и трети упорства, проявленного самураями. У низкорослых азиатов воинский дух оказался на две, а то и три головы выше. Так что, выстоять оказалось конечно сложно, но до напряжения что было у села Уцян было все же далеко.
Затем состоялся бросок сандинистов и варягов на Манагуа, и Гранаду. Все случилось настолько стремительно, что Виктор с трудом мог поверить в реальность происходящего. Как впрочем, не скрывал своего удивления и полковник Аршинов. И только Сандино, взирал на начальника ЧВК с нескрываемым торжеством. Ведь он изначально говорил о том, что стоит только захватить столицу, как восток и юг страны тут же упадет в руки повстанцев переспелым плодом.
Всего лишь неделя, и под контролем правительственных войск и американцев остались департамент Чинандега, и примерно половина департамента Леона. Правда, при этом они контролировали единственный порт Никарагуа в Коринто. Использовать Гранату не представлялось возможным. Использовать судоходную реку Сан Хуан, вытекающую из озера Никарагуа, не позволяли проамериканские власти Коста-Рики. А потому, морского порта у повстанцев как не было, так и нет.
Именно это и стало первоочередной причиной того, что сандинистам не удалось освободить всю территорию страны. Армию продолжали снабжать вооружением, техникой, ГСМ и снаряжением по воздуху, при ограниченной грузоподъемности дирижаблей, и большом плече доставки. В то время, как морское судно, со всем необходимым банально негде выгрузить.
В сложившейся обстановке Аршинов принял решение о необходимости постоянных жалящих ударов по противнику небольшими мобильными подразделениями. Среди которых был и взвод Виктора.
Нестеров не отказался от своей идеи смастерить прицеп из плоскодонки. И уже тем более на фоне того, что имелась возможность переходить линию фронта по озеру Манагуа. Его вылазки по воде вынудили противника сосредоточить на берегу дополнительные силы. Уж больно удачно действовал его разведвзвод, который с самого
