Харуки Мураками - 1Q84. Книга 3. октябрь-декабрь
«Почему? - подумал он под полиэтиленовым пакетом. Я честно рассказал все, что знал. Зачем меня теперь убивать? "
Головой, что чуть не разрывалась, он вспомнил небольшой дом в Тюоринкани и двух маленьких дочерей. И их небольшого пса с длинным туловищем, которого никогда не любил. Пес был глуповатый, часто лаял, постоянно дергал зубами ковер, а в новом коридоре все время делал лужи . И кардинально отличался от разумной дворняжки, которую в детстве сам Усикава держал. И все же раз в жизни он всё же вспомнил того непутевого пса, который носился по травянистому двору.
Тамару краем глаза посматривал на связанного Усикаву, корчившегося на мате, как гигантская рыба, выброшенная на берег. Как бы тот не бушевал, не было опасений, что его услышат в соседней квартире. Тамару хорошо знал, с какими страданиями Усикава умирает. Однако это - самый чистый и самый искусный способ убийства человека. Без воплей и кровотечения. Его глаза следили за секундной стрелкой водонепроницаемых часов фирмы «TAG Heuer». Через три минуты руки и ноги Усикавы перестали дергаться. Сначала они, будто в унисон, мелко задрожали, а потом внезапно замерли. Тамару пощупал затылок Усикавы и, проверив пульс, убедился, что тот потерял все признаки жизни. Слегка отдавало мочой. Усикава не сдержался - на этот раз его мочевой пузырь полностью опорожнился. Упрекать его было невозможно. Смерть была мучительной.
Тамару снял с его шеи резиновое кольцо, а с головы сорвал пакет, который частично попал в рот. Усикава, с широко открытыми глазами и криво приоткрытым ртом, был мертв. Виднелись его щербатые зубы и язык, поросший зеленым мхом. Такое картину мог бы нарисовать Мунк. Сплюснутая голова Усикавы еще больше подчеркивала ее уродство. Наверное, он же настрадался.
- Извините, - сказал Тамару. - Но это не значит, что нам нравится такое делать.
Пальцами обеих рук Тамару размягчил лицевые мышцы Усикавы, исправил перекошенный подбородок - и на его лицо уже можно было смотреть. Полотенцем из кухни вытер слюну вокруг его рта. Потратил довольно много времени, но лицо Усикавы стало чуть лучше. По крайней мере, теперь человек невольно от него не отворачивался бы. Только глаза никак не удавалось закрыть.
- Как пишет Шекспир, - спокойным голосом заговорил Тамару, обращаясь к тяжелой сплюснутой голове Усикавы. - «Умерев сегодня - завтра уже не умрешь». Так что, может посмотрим на это с лучшей стороны.
Тамару не мог вспомнить, из какого произведения эта фраза - из «Генриха IV» или «Ричарда III». Но для него это было не существенно, потому что не думал, что Усикава теперь захочет точно знать, откуда взята цитата. Тамару развязал веревку на руках и ногах Усикавы. Чтобы не было видно следов на коже, он перевязал их мягким полотенцем. Веревку, полиэтиленовый пакет и резиновое кольцо положил в заранее приготовленную сумку. Проверил личные вещи Усикавы и решил забрать все его фотографии. Вместе с фотоаппаратом и треножником. Нежелательно, чтобы стало ясно, что Усикава за кем-то следил. Возник бы вопрос: собственно, за кем. И тогда могла бы вынырнуть на поверхность фамилия Тэнго Кавана. Тамару забрал также блокнот, плотно заполненный мелкими иероглифами. Не оставил ничего важного. Только спальный мешок, продукты, смену белья и труп несчастного Усикавы. Из нескольких визитных карточек с надписью: «Новое Японское общество содействия развитию науки и искусства. Штатный директор » прихватил одну и сунул в карман пальто.
- Извините, - еще раз на прощание сказал он, обращаясь к мертвому Усикаве.
Тамару зашел в кабину телефона-автомата возле станции, вставил в его щель телефонную карточку и набрал номер, полученный от Усикавы. Номер был столичный - возможно, из района Сибуя. После шестого звонка кто-то поднял трубку. Без всяких предисловий Тамару назвал адрес в квартале Коендзи и номер квартиры.
- Вы записали? - спросил он.
- А вы могли бы повторить еще раз?
Тамару повторил. Собеседник записал и вслух повторил запись.
- Там находится господин Усикава, - сообщил он. - Вы его знаете?
- Господин Усикава? - переспросил собеседник.
Тамару пропустил мимо ушей его слова и продолжал:
- Господин Усикава находится там, но, увы, уже не дышит. Кажется, смерть его не была естественной. В его кошельке есть несколько визитных карточек с надписью: «Штатный директор Нового Японского общества содействия развитию науки и искусства ». Если полиция обнаружит труп, то рано или поздно, наверное, станет ясна его связь с вами. И тогда, возможно, вам придется туго. Так не лучше ли его убрать? Думаю, вы это умеете делать.
- А кто вы такой? - спросил собеседник.
- Доброжелательный информатор, - ответил Тамару. - Нам тоже не нравится полиция. Так же, как и вам.
- Смерть не была естественной?
- По крайней мере, он не умер спокойно от старости.
Собеседник на минуту умолк.
- Собственно, что там делал господин Усикава?
- Не знаю. Подробности можно расспросить лишь у самого господина Усикавы, но, как я только что сказал, он в таком состоянии, что не сможет ответить.
Собеседник сделал короткую паузу.
- Может, вы имеете отношение к молодой женщине, которая приезжала в гостиницу «Окура»?
- Такой вопрос бесполезен - на него нет ответа.
- Я однажды с ней встречался. И вас понимаю. Я хотел бы ей кое-что передать.
- Слушаю.
- Мы не намерены причинять ей вреда, - сказал собеседник.
- Но я знаю, что вы ее настойчиво разыскиваете.
- Это правда. Мы давно ее ищем.
- Однако вы только что сказали, что не намерены причинять ей вреда, - сказал Тамару.- Почему?
Наступило недолгое молчание.
- Короче говоря, в определенный момент ситуация изменилась. Конечно, наши люди глубоко скорбят по поводу смерти лидера. Но с этим вопросом уже покончено. Лидер болел и в некотором смысле сам хотел поставить точку в своей жизни. А потому мы не собираемся больше преследовать Аомамэ в этом деле. Сейчас мы хотели бы с ней переговорить.
- О чем?
- Об общих интересах.
- Но это выгодно только вам. Даже если вам надо с ней переговорить, она, возможно, этого не захочет.
- Не сомневаюсь, что нам есть о чем поговорить. Можем вам кое-что предложить. Скажем, свободу и безопасность. А также знания и информацию. Мы не могли бы встретиться для переговоров на нейтральной территории? В любом месте, по вашему выбору. Гарантируем стопроцентную безопасность. Не только ей, но также всем людям, причастным к этому делу. Никому не придется больше бежать и скрываться. Думаю, переговоры не повредят ни одной стороне.
- Это только слова, - сказал Тамару. - А какие есть основания доверять вашему предложению?
- Во всяком случае, я прошу передать их Аомамэ, - настаивал собеседник. - Ситуация такова, что время не ждет, а кроме того, мы можем сделать еще несколько уступок. Если же вам нужны конкретные основания для доверия, то мы и над этим подумаем. Мы всегда готовы к разговору, если позвоните.
- Вы не могли бы немного понятнее объяснить? Зачем вам он нужен? Собственно говоря, что случилось, раз ситуация так настолько изменилась?
Немного помолчав, собеседник продолжил:
- Нам и дальше надо слышать вещий голос. Для нас это - словно щедрый источник. Мы не должны его потерять. Вот что сейчас я могу вам сейчас сказать.
- Значит, вам Аомамэ необходима для поддержания этого источника.
- Я не могу объяснить вам этого несколькими словами. Скажу вам только, что она имеет в этому отношение.
- А как насчет Эрико Фукады? Вам и она нужна?
- Эрико Фукада теперь нам особенно не нужна. Нам безразлично, где она и что делает. Свою миссию она выполнила.
- Какую миссию?
- Все это труднообъяснимая история, - ответил собеседник после короткой паузы. - Извините, но сейчас я не могу открывать вам всех обстоятельств.
- Лучше подумайте, в каком положении вы оказались, - сказал Тамару. - Сейчас мяч на нашей стороне. Мы можем вам позвонить, а вы нам - нет. Вы даже не знаете, кто мы такие. Ведь так?
- Вы правы. Инициатива в ваших руках. Неизвестно, кто вы такие. Но это не тема для телефонного разговора. Я и так уже слишком много вам рассказал. Больше, чем имел на это право.
Тамару на минуту умолк.
- Хорошо. Мы подумаем над предложением. Нам тоже нужно посоветоваться. Возможно, позвоним через несколько дней.
- Ждем вашего звонка, - ответил собеседник. - Но еще раз повторяю: переговоры не повредят ни одной стороне.
- А если мы отклоним ваше предложение?
- Тогда нам придется делать всё по-своему. У нас для этого есть достаточно силы. Возможно, характер дела изменится на более грубый, и доставит хлопоты вашим людям. Кем бы вы ни были, вам не удастся выйти из данной истории невредимыми. Да и вряд ли такой поворот дела будет для обеих сторон приятным.
- Возможно. Но для этого нужно время. А как вы сказали, ситуация такова, что промедление не в ваших интересах.
Собеседник слегка откашлялся.
- Может, нужно время, а может, и нет.
