Василий Звягинцев - Скорпион в янтаре. Том 1. Инвариант
– Сам смотри. Постучи в спаленку осторожно, о здоровье справься. Скажи, что и как. Если полегчало ей, в тулупчик одень и вези сюда…
Да, если Елена в монастыре будет, ему забот поубавится, хотя и на Александра Ивановича он надеялся, как на каменную гору. Умрет, а княжну не оставит, сомневаться нечего.
С игуменом Флором, крепким сорокалетним мужем, которому, по манерам и обличью, не только монастырем управлять вместно, но и дружину в бой водить, договорились быстро.
На стены могут встать до сорока братьев, а еще двадцать пять прямо сейчас отправятся собирать ополчение. Старикам, женщинам с детьми и со всем имуществом будет сказано уходить в хляби непроходимые.
– Пересидят, не впервой, – успокоил Игоря игумен. – Наловчились от сборщиков податей добро свое прятать – и от супостата укроются. Если что – перезимуют. Урожай собрали, слава богу. Скотины хватит, дичь в лесу, рыба в озере, дров искать не нужно. Да и мы, вышней силой, отобьемся как-нито. Тяжелых пушек, надеюсь, у поганых нет? Сакмагоны[76] что говорили?
– Откуда пушки? Изгоном[77] идут, только уж больно много их. Тьмы и тьмы. Великокняжеское войско на трех рубежах не удержалось, отходит с большими потерями… Мои две сотни третьего дня в поиск ушли, пока никто не вернулся.
– Ну, небось… Если что, поодиночке лесом выберутся. Не все, так половина. Я твоего есаула знаю, не даст своих, как баранов, порезать. Сам Волк…
– Твоими бы устами, отче!
– Так и будет. Завтра-послезавтра, надеюсь, до полтысячи ополчения мы соберем. Мужиков пахотных, рыбаков, охотников, осташковских ремесленников, девок крепких, баб бездетных. Отобьемся. Если еще и разведка твоя вернется… Ладно, я своим делом займусь, ты своим. И молиться будем на одоление супостата.
Оружия и прочих припасов в примыкающих к северной стене монастыря кирпичных амбарах было в достатке. Десятитысячное войско месяца три снабжать можно, конечно, не в тотальной войне, в обычной усобной, если с Новгородом нестроение выйдет или Смоленск великий князь в очередной раз усмирять надумает. Но для полутысячного отряда, если собрать его удастся, на год хватит.
Пушек серьезных, правда, здесь тоже не было. Штук пять старых полевых, стреляющих чугунными коническими бомбами, снаряженными черным порохом, ну и картечью, само собой. Их можно установить на башнях, обращенных к близкому берегу. Зато винтовок разных систем и патронов к ним – сколько хочешь.
Князь в склады и направился. В сухих сводчатых галереях, сколько хватает взгляд, стояли в пирамидах густо смазанные винтовки с открытыми затворами и заткнутыми ветошью дулами. И совсем новые, и отслужившие не один десяток лет. В подвалах – штабелями ящики с патронами, на каждом четко обозначены калибры и системы, к которым они предназначены.
Артиллерийский порох в бочках, насыпью и в шелковых картузах, динамит в полуфунтовых, обернутых вощеной бумагой шашках, новомодный по тем временам пироксилин, расфасованный по фунту и по два. Бухты огнепроводного шнура, и многое, многое другое, полезное для обороны.
Ростокин решил, пока позволяет время, устроить на берегу минно-взрывное заграждение. Отрыть в склоне наклонные шурфы, направленные вдоль озерной глади, загрузить в них по паре пудов пороха, а сверху забить пудов по пять каменного щебня. Если начнется массовое форсирование пролива, одновременный или последовательный подрыв зарядов может произвести на атакующих незабываемое впечатление.
Уже и утро наступило, а на материковом берегу было тихо. Убедившись, что работы по всему монастырю идут споро, не позже обеда пушки будут готовы к бою, на стены доставлены в изобилии винтовки и патроны, десятские и благословленный игуменом на ратный подвиг отец-келарь распоряжаются толково, с должной твердостью, князь немного успокоился. Первый натиск крепость точно выдержит, а дальше ее оборонительная мощь будет возрастать.
Его совершенно не удивляло, что настоящие каменные стены, башни и храм с колокольней появились на Столбном не раньше ХVIII века, а до того имелся здесь малый деревянный скит, где спасал душу преподобный Нил. В том и идея Ловушки, что самые абсурдные, с точки зрения здравого смысла, факты и явления воспринимаются абсолютной нормой. Шульгин бы мог рассказать, ссылаясь на практический опыт, как шизофреники с научными степенями на полном серьезе доказывали, что сосед через стену пускает «фиолетовые лучи», чтобы завербовать в ЦРУ, или что-то еще более бессмысленное. «В моей квартире поселились инопланетяне под видом тараканов». При этом во всех остальных областях эти люди сохраняли интеллект и профессиональные качества.
Теперь можно вернуться на свой КП, выяснить, как обстоят дела там, отчего до сих пор не вернулся Неждан или кто-то из ратников, не доставили в обитель Елену? В бинокль было видно, что паром, несмотря на злую волну, пребывает в целости. Пришвартован в бухточке у своего причала, и возле него неспешно копошатся несколько человек.
Игумен выделил ему монастырский баркас, крутобокий и «мореходный», если можно так выразиться, пригодный, чтобы даже в сильный шторм дойти хоть в Осташков, хоть до Полнова и Волгино-верховья. Четверо монахов сложили под кормовым навесом личное оружие, по команде брата-кормчего навалились на весла.
Дождь продолжал сеять, ровный, не сильный, не слабый, как раз такой, о котором еще вчера молил Игорь. Сутки, двое – болота разбухнут, проселки станут непроезжими для конных масс. Время – самое то, как начнет мочить, так до первых заморозков только по воде и можно передвигаться.
На крылечке дома немолодой ополченец развлекался, дразня приблудную кошку. Та притворно шипела, изображая готовность напасть, но от настоящей агрессии воздерживалась, соображая, что человек, обидевшись, может и не покормить.
На вопрос, где княжна и полусотник, мужик махнул рукой:
– Все там. Мне сторожить велели, а сами все туда. И коней забрали… Недавно.
Ростокин негромко выругался, стараясь не слишком спешить (бегущий воевода в мирное время вызывает смех, а в ратное – панику), заторопился к мосту. Опять княжна какую-то дурь измыслила. Одна надежда, Шульгин не допустит.
Так оно и было.
Игорь издалека увидел, что возбужденная и возмущенная Елена что-то с жаром ему доказывает, а Александр Иванович, неторопливо покуривая, отрицательно качает головой. Акинф с Нежданом и ратники толпятся по другую сторону броневика, не желая участвовать в господских разборках. Под соснами коновод сбатовал четырех понурых, недовольных, что их вывели из теплого сенника, уже заседланных лошадей.
Княжна была снова одета в свои воинские доспехи, высохшие и вычищенные. Ветер трепал за плечами синее с красным подбоем корзно.[78]
– О чем спор? – осведомился Игорь, подойдя. – Подобру ли отдыхалось твоей светлости? Здорова ли?
И вновь залюбовался, до чего хороша девица. Нет во всем княжестве ее краше и умнее. Не зря второй год с утомительной регулярностью наезжали сваты от чужестранных государей и владетелей, заставляя каждый раз сжиматься сердце Игоря. А вдруг на сей раз решит Михаил, что династические интересы важнее капризов несмыслящей дочки? Но пока обходилось, дорожил великий князь мнением Елены, а то – поджидал набольшего жениха, уж не самого ли Базилевса Византийского? С его гордыней – неудивительно.
И вот теперь сразу – княжна призналась, Михаил написал, что готов отдать дочку Игорю. Пусть и Рюриковичу, но безудельному. Если б не война, могло такое случиться? Да никогда. Что ж ему теперь, Батыя благодарить за это счастье?
– Здорова, княже, здорова. И воля моя – обратно по дороге проехать, вдруг да разыщу хоть одного из верных слуг, жизни не пожалевших. Вдруг кровью истекает, подмоги ожидая? Ты вот мне помог в самый последний миг, а дружинники чем хуже? Воевода же этот, мне незнакомый, не пускает. Не понимает, что великокняжеское слово – закон?
– Не состою я на службе ни у тебя, прекрасная Елена, ни у батюшки твоего. По договоренности со старшим здесь воинским начальником, князем Мещерским, в его отсутствие принял на себя всю полноту власти. Сейчас вот сдам пост – и решайте, как знаете…
– Откуда ты вообще объявился, воевода? Еще ночью тебя здесь не было! Дружину тмутараканскую на помощь привел? Так где она? Не помню я, чтобы отец князю Мстиславу эстафету посылал. Далеко больно до ваших мест… И договора союзного между нашими столами не заключалось.
Весьма была осведомлена Елена в дипломатии, не зря Цареградский университет окончила и ко многим великокняжеским делам причастность имела. Характер отцов тоже унаследовала, привыкла, что никто в княжестве ей перечить не смел.
– Как ты, княжна, лесными тропами добрался. Дружины со мной нет, верно, так дружина – дело наживное, если голова на плечах имеется…
Шульгин слегка поклонился и отошел на несколько шагов, пусть милые сами свои проблемы решают.
