Александр Мазин - Римский орел
Внизу, за фургонами, загомонили. Но темп движения не изменился. Он не изменился и тогда, когда у входа в лощину появились растянутые шеренги пятой и шестой кентурий, позади которых раскачивались многочисленные штандарты черепановской когорты.
Шеренги замерли, перекрыв варварам путь отступления, букина взревела дважды – и на правом склоне появились остальные кентурии. Появились – и тоже застыли.
По замыслу Черепанова, увидев врага, варвары должны были что-то предпринять: либо выскочить из-за фургонов и устремиться в атаку, либо погнать лошадей к «свободному» выходу. Именно так реагировали все варвары, с которыми сталкивался Черепанов. Именно так они действовали, судя по документам, которые Геннадий изучал зимой. Варвары всегда отвечали на угрозу действием. В данном случае любое действие должно было ослабить их позицию.
– Ах ты, мать твою… – по-русски выругался Черепанов.
Буккинатор удивленно посмотрел на него:
– Quod?[185]– спросил он.
Черепанов молчал. Он лихорадочно размышлял. Его план рушился. Потому что варвары отреагировали нетрадиционно. Именно так, как опасался Геннадий. Они остановились! Более того, еще теснее сомкнули фургоны, загнав замыкающие возы в речку. Остановились и ждали.
«Дьявол! Они не должны так себя вести!» – подумал Черепанов.
Варвары просто не умели ждать, когда дело касалось драки.
Но эти – ждали. И его парни с той стороны тоже ждали.
А он медлил. Страшно не хотелось бросать своих солдат на стену фургонов. Черепанов пожалел, что ради скорости пожертвовал боевыми машинами. Сейчас бы пару «скорпионов», а еще лучше «онагр»…
Б-банг! Тяжелая стрела карабаллисты, прошипев в воздухе, воткнулась в землю шагов на тридцать ниже строя римлян.
Б-банг! Еще одна стрела прогудела в десяти локтях над головами легионеров.
То, о чем мечтал Черепанов, на поле боя имелось. Только не у него, а у противника.
Буккинатор презрительно фыркнул. Варвары стреляли, как рыночные торговки.
– Трубить? – спросил он. – Или как?
– Заткнись, – буркнул Черепанов.
Что же делать?
Утреннее солнце золотило бронзовые шлемы легионеров, застывших щит к щиту, как на параде – на гребне холма.
Б-банг! Еще одна стрела зарылась в землю. Буккинатор хихикнул. Черепанов представил, как ухмыляются его легионеры. «Меткая» стрельба германцев явно укрепила их боевой дух.
Ба-банг! Опять – мимо.
Надо что-то делать? Что-то…
Черепанов пихнул буккинатора:
– Труби: «Виват император!»
– Чего? – Буккинатор выпучил глаза.
– Что слышал! – яростно зашипел Черепанов. – Труби, идиот!
И над лощиной мощно загудел парадный сигнал. Оставалось надеяться, что Гай Ингенс сообразит, что от него требуется.
Сообразил.
Разом грохнули щиты. И еще раз. И ликующий вопль вырвался из сотен луженых легионерских глоток…
И все-таки Геннадий оказался прав. Сто раз прав! Проклятые варвары не умели ждать! И на традиционное: «Аве кесарь!» отреагировали, как на брошенный вызов. Они начали действовать!
Воздух над фургонной крепостью вскипел от бешеного рева. И тут же сотни германцев полезли наружу, через фургоны, под фургонами, между фургонами…
Черепанов облегченно выдохнул.
– Труби атаку! – гаркнул он в самое ухо буккинатору.
Принцепс Череп не собирался проявлять благородства и давать врагам возможность построиться в боевой порядок.
– Бар-ра!!!
Даже на бегу четко держа строй, римские кентурии устремились вниз. Смятые стеной римских щитов, прижатые к собственным фургонам, германцы бились с отчаянной яростью. Бились и умирали, пропоротые мечами, пронзенные копьями, сбитые и затоптанные. Быстро, очень быстро. Потому что их было слишком мало, чтобы долго сопротивляться натиску римских кентурий. Слишком мало, потому что…
Потому что большая часть варваров осталась по ту сторону фургонов. Это было невозможно, но это было именно так!
Кто-то из легионеров сунулся под повозку… Да так там и остался, приколотый германским копьем. На правом фланге солдаты первой кентурий, сомкнув щиты, попробовали навалиться и опрокинуть фургон… Ничего не вышло. То ли варвары уже успели сцепить их вместе, то ли подперли фургон собственными плечами.
Еще кто-то попытался протиснуться между повозок – и получил железо в бок.
Если сейчас легионеры попытаются штурмовать передвижную крепость, их попросту перебьют. Преимущество римлян сохраняется только до тех пор, пока они держат строй. Вне строя каждый варвар стоит минимум двоих легионеров. Для того, чтобы штурмовать такое укрепление, необходимо минимум трехкратное превосходство.
– Труби: «Сомкнуть щиты!» – приказал Черепанов трубачу.
Команда была выполнена с похвальной быстротой. Более того, сообразительный Гай Ингенс отвел шеренги от повозок шагов на пятьдесят.
Установилось некое равновесие. Варвары постреливали изредка – без особого успеха. Атаковать, к сожалению, не пытались. Их сообразительный вождь понимал, что проиграет тот, кто первым полезет через фургоны. Вероятно, сейчас его люди возятся с боевыми машинами, перенацеливая их. Если чуток раздвинуть пару фургонов, можно бить из карабаллисты, считай, в упор. На такой дистанции промах исключен.
Черт! Надо что-то предпринимать! Штурмовать в лоб – гибельно. Варваров за фургонами столько же, сколько у Черепанова пехоты. Если не больше… Подключить кавалерию? Катафрактариев? Ударить клином, разгоном тяжелой конницы, опрокинуть пару фургонов, тех, что стоят поперек речушки…
Нет, нельзя. Даже если идея осуществится, потери тяжелой конницы, брошенной на укрепления, будут огромны, а результат – никакой. Сила катафрактариев именно в разгоне. Даже опрокинув пару фургонов, они тут же завязнут. За повозками – упряжки. Варвары ведь не распрягли лошадей. Такая каша получится… Упряжки… Однако… А ведь может получиться!
Черепанов вскочил на ноги и пихнул трубача:
– Давай за мной!
– Трогус! Сколько у тебя парней, способных пользоваться арканами?
– Да считай все армяне могут! – последовал ответ. – А что надо?
– Сейчас объясню…
Катафрактарии Теренкия выстроились двумя колоннами у входа в лощину.
Германцы их наверняка видели, но вряд ли испугались. Их вождь достаточно сообразителен, чтобы не испугаться. Если римляне хотят погубить лучшую часть своего войска в бесполезной атаке – на здоровье!
– Вперед! – скомандовал Черепанов, и его люди двинулись к фургонам. Неторопливо: всадники вровень с пехотой. До фургонов – метров триста. Вполне достаточная дистанция, чтобы не спешить.
Германцы тоже не спешили. Ждали. И легионеры Ингенса тоже ждали. Старший кентурион Гай не знал, каковы планы его принцепса, но знал: когда потребуется, он получит соответствующую команду.
Катафрактарии и растянутые в линию пятая и шестая кентурии приближались к фургонам. Мерно раскачивались штандарты, вразнобой били копыта: по земле, по воде, по дорожным плитам. Бессмысленно, но громко взревывали трубы. Все внимание варваров должно было сосредоточиться на наступающих…
Поэтому они потеряли не меньше пяти секунд, когда на вершине правого холма появились турмы легкой конницы.
С визгом и топотом лучники Трогуса помчались вниз, осыпая германцев стрелами. И тут же Катафрактарии субпрефекта Теренкия устремились вперед, обгоняя пехоту.
Секундное замешательство германцев прошло: в конников Трогуса полетели стрелы и копья, но турмы уже пронеслись мимо фургонов… И не меньше полусотни серых змей-арканов взвились в воздух и упали на фургоны и – через фургоны – на упряжь, на головы лошадей, на все, что можно зацепить петлей…
Не меньше двух десятков веревок туго натянулось, увлекая за собой то, что удалось зацепить…
Оба фургона, перегородившие речушку, со скрежетом сдвинулись с места. Их упряжки бились и ржали, не позволяя хозяевам быстро обрубить веревки…
Не больше двадцати ударов сердца – и легкая конница пронеслась мимо, выдернув из строя и утянув за собой одну повозку и оттащив и опрокинув другую. Десять секунд – и в монолитной крепости варваров образовалась брешь…
…В которую с ходу ударила тяжелая конница Теренкия.
Черепанов шагал на правом фланге пятой кентурии, когда конная лава протекла мимо него и, взбивая брызги, понеслась к фургонам. Он не видел, как сработали ауксиларии, не знал, удалось ли им оттащить фургоны и убраться с дороги тяжелой кавалерии…
Но еще через двадцать секунд он увидел: получилось! Сработало!
Разогнавшиеся катафрактарии с ходу, клином врезались в пятнадцатиметровую брешь, смяли и опрокинули ошеломленных германцев, ворвались внутрь передвижного «форта»… И увязли.
В следующие двадцать секунд варвары опомнились и с неистовой яростью набросились на катафрактариев. А биться с тяжеловооруженными всадниками германцы умели. Даже прикрытой доспехами лошади можно подрубить ноги или вспороть живот. Но еще проще достать ее всадника, которому в тесноте не развернуться. Однако в тесном пространстве между фургонами бьющаяся на земле раненая лошадь может причинить куда больше вреда, чем ее всадник. А тут не одна, а десятки раненых, обезумевших лошадей. И еще упряжки фургонов…
