Исправитель. Книга 1. Первомай - Дмитрий Ромов
Взревел мотор, машина дёрнулась и рванула назад, а кочерга саданула по толстому, не то, что нынче, металлу капота. Собственно, и всё. Блондин ракетой попёр назад, резко тормознул, эффектно разворачиваясь, как на ралли и, ударив по газам помчал по Путилковскому шоссе.
— Семён Семёныч! — в сердцах высказал я. — Упустили собаку!
— Ну, ты меня и втравил, пацанчик, — замотал головой таксист. — Только я не Семён, а Антон Семёныч.
— Да, слышал, как диспетчер вас величал, — кивнул я. — Спасибо за содействие.
— Спасибо? Да ты со мной не расплатишься теперь. Из-за чего, вообще-то, сыр-бор?
— Бандиты это. Надо их в милицию везти.
Армянин, тем временем, пришёл в себя от первого шока и, придерживая руку, семенил в сторону леса. Да и Толоконников начал оживать. Я кинулся вдогонку и с налёта, пнув по ноге, подсёк беглеца, заставив упасть на руку.
— А-а-а!!! — завыл он.
— Верёвка есть? — крикнул я.
— В Греции всё есть. Точно в ментовку их надо?
— Ну, а куда ещё? Они с ножом на вас напали? Напали. Значит…
— Не надо в милицию! — раздался вдруг робкий девичий голос от калитки.
Мы с «Папановым» резко обернулись. У забора стояла Элла Кофман, похищенная дочка директора универсама.
— Ты почему не убежала⁈ — напустился на неё я.
— Надо их к папе отвезти. Он сам разберётся.
— А это кто? — выкатил глаза водила.
— Та, которую мы тут с вами спасали от бандитов. Ты почему не послушалась?
— Так вы же победили…
Победили, твою мать…
Верёвка у таксиста действительно нашлась. И отмудоханные похитители были размещены в багажнике и на заднем сиденьи. Толоконников пошёл в багажник, а армянин — в салон. Девушка села вперёд, а я уселся рядом с задержанным. Кочерга осталась со мной.
Таксист, вникнув в ситуацию, сначала категорически не желал везти бандосов никуда, кроме милиции, но Элла настаивала. Я, честно говоря, тоже полагал, что нужно отдать покалеченных похитителей в руки властей, но, когда заложница озвучила сумму вознаграждения, Антон Семёныч резко изменил точку зрения, и я остался в меньшинстве.
После некоторых размышлений я подумал, что, возможно, так действительно будет лучше. Судя по количеству денег в портфеле, дела у Якова Кофмана шли неплохо и не исключено, что он имел собственную гвардию, способную проводить силовые действия. Сочувствия к Толоконникову и его подельникам я не испытывал, хорошо помня дело похищенной девушки и того, что он с ней сделал, прежде чем лишить жизни.
Таким, как он, на мой сугубо непрофессиональный взгляд, не стоило коптить небо. А в суде все его злодеяния ещё и доказать надо. С другой стороны, если Яков Кофман не располагает возможностями для осуществления возмездия, тогда точно нужно обращаться в полицию. Ну, то есть, куда следует.
Но в этом случае пришлось бы набуробить горы вранья о том, как я подслушал разговоры преступников, нашёл портфель и решил освободить заложницу. При этом могло возникнуть множество неувязок, как, например, вопрос о том, почему я сразу не помчался в милицию и тому подобное. Кофману, конечно, тоже пришлось бы врать, но это было проще.
В общем, мы поехали к папе девочки.
— Только ещё час назад его дома не было, — с сомнением сказал я. — И на работе тоже. Я и там, и там был.
— Не было дома? — насторожилась девушка, поворачиваясь ко мне. — А как вы узнали адрес?
А она красотка. Если отмыть да дать отдохнуть, стала бы настоящей звездой. Глазищи — это что-то с чем-то. Вспомнился «Айвенго».
— В справочном бюро узнал.
— А-а-а, — протянула она. — Грузинский вал дали?
— Ну, да…
— Нет, мы на Патриарших живём. Надо туда ехать.
— Надо сначала позвонить твоему папе, — ответил я, — и предупредить, что у нас тут живые трофеи имеются.
Мы остановились у таксофона. Двушки не было ни у меня, ни у Эллы.
— Держите, — недовольно протянул две копейки таксист. — С вами расход один.
Я хмыкнул. Девушка зашла в кабину, сняла тяжёлую карболитовую трубку и опустила монетку в узкую прорезь автомата. Набрала номер. Ответили сразу.
— Пап, это я…
На том конце раздался возбуждённый голос. Мне даже на расстоянии слышно было.
— Нет, меня освободили. Тут парень какой-то и таксист… Да, цела… Не знаю… Нет, не похоже. Да нет же, они отделали тех, кто… ну, тех, кто похитил. Связали и засунули в машину. Они спрашивают, куда везти бандитов… Не знаю… Про деньги не знаю…
— Деньги в камере хранения на вокзале, — сказал я.
Она повторила.
— Куда-куда? — нахмурилась Элла. — Да, припоминаю, но скажи адрес. Хорошо… Да, я всё поняла.
Минут через двадцать мы заехали на территорию овощной базы. Внутри просторной, огороженной железобетонными плитами площадки стояло две «Волги» и одна «буханка». К нам направился нестарый подтянутый человек. Совершенно лысый, с тёмными кругами под глазами, глубокими морщинами и иссиня-чёрным подбородком. Тише, Маша, я Котовский.
Он шёл быстро и энергично. Элла выскочила из машины и бросилась к нему. Они обнялись, и она заплакала. Вообще, держалась она молодцом, я и не ожидал даже. Советская закалка, не иначе. Я тоже вышел из машины.
— Вот, — всхлипнула героиня сегодняшней телепрограммы, — это он, который меня освободил.
Кофман смерил меня взглядом.
— Деньги у тебя? — спросил он.
— На Белорусском вокзале, в камере хранения.
— Хорошо, сейчас поедешь с моим человеком и привезёшь.
— Не вопрос, отдам ему там и всё.
— Нет, не всё, — заявил он тоном человека, привыкшего командовать.
Я хмыкнул. Только мне его привычки по барабану.
— Там вся сумма?
— Почти, — пожал я плечами. — Пятьсот рублей обещано Антону Семёновичу, таксисту. Он случайно в это дело попал, но не растерялся и обезвредил главного негодяя. Он в багажнике, кстати. И так, по мелочи, разменять надо было на камеру хранения, на попутке проехать. Накладные расходы, одним словом.
Завмаг кивнул своим людям, четверым крепким молодчикам, стоявшим за ним, и те подошли к такси сзади. Из машины вышел
