Неправильный боец РККА Забабашкин - Максим Арх
Мои доводы показались Воронцову вполне логичными, и после недолгой дискуссии план был одобрен.
Но только у подпольщика возник резонный вопрос:
— Скажите, пожалуйста, красноармеец Забабашкин, а как вы в таком измотанном состоянии будете пробираться пешком через лес? Вы же весь перебинтованный и еле-еле стоите на ногах.
Вопрос его был резонный. Я действительно был не в лучшей форме. Но другого варианта у нас не было. Никто, кроме меня, нормально прикрыть остальных членов группы точно не мог.
А потому я не стал вступать в дискуссии и просто отмахнулся, сказав:
— Нормально пробираться буду, главное, чтобы бинты за ветки не цеплялись и не разматывались.
На то, чтобы переодеть в гражданскую одежду Воронцова, ушло около десяти минут. О том, какие глаза и выражение лица у него были в момент, когда я на него надевал повязку, можно написать целую трагедию. Настолько неприятна ему была эта тряпка на рукаве, настолько он морщился, что это было даже смешно. Хотя, если с другой стороны посмотреть, правильно морщился, это и на самом деле отвратительная вещь. Вспоминая, что за сволочи носили подобные нарукавные повязки с надписью, и что они делали с местным населением, понимаешь, что тут совсем не до смеха.
Перед тем как тронуться, договорились о звуковых сигналах. Я крикнул совой и сказал:
— Один крик, а через пять секунд второй, — это значит «остановитесь». Если просто один крик, то, значит, продолжайте движение. В том случае, если криков будет больше двух, то это означает не просто остановитесь, а имейте в виду, что я кого-то заметил. Для удобства будем считать так: три крика — цель спереди от вас. Четыре крика — справа, пять — слева. И шесть криков — сзади. Поняли?
Чекист с подпольщиком переглянулись и покивали.
Но потом Твердев всё же попросил:
— Алексей, покажите, пожалуйста, ещё раз, как вы кричите, чтобы звук запомнить.
Мне было несложно (относительно несложно, конечно, учитывая множественные раны), и я, сложив ладони и сведя два больших пальца вместе, набрав в лёгкие как можно больше воздуха, подул в верхнюю часть образовавшейся прорези.
Раздался звук, очень напоминающий крик совы. Во всяком случае, мне всегда казалось что совы ухают именно так.
Мои компаньоны, услышав условный сигнал ещё раз, одобрительно кивнули.
Я снял с плеча винтовку и, пожелав всем нам удачи, отдалился от дороги на расстояние около пятидесяти метров, после чего «ухнул» и увидел, как телега тронулась.
Наш опасный путь продолжился.
Правда, ненадолго. Не прошло и пяти минут, как кричать совой мне пришлось вновь. Причём три раза.
Глава 3
А вот и они
Сидящие в телеге стали всматриваться вперёд, иногда поглядывая вправо, в мою сторону. Было очевидно, что они не видят никакой опасности. Зато её прекрасно видел я.
Пробежал взглядом по округе и понял, что со стороны дороги эту опасность можно разглядеть ещё лучше. Поэтому, решив прервать свой манёвр, поковылял к телеге.
— Ты чего кричал? Кого-то увидел? — негромко зашипел Воронцов, когда я приблизился.
— Да. Если продолжите двигаться по курсу, метрах в семистах два человека в орешнике справа от дороги прячутся. Я их случайно заметил и если бы лес здесь был погуще, то вряд ли бы увидел, — доложил я.
— И что они делают?
— Сейчас не знаю, а до этого курили.
— Так зачем же ты к нам подошёл? Если ты их увидел, то и они тебя, скорее всего, тоже заметили, — резонно предположил Твердев.
— Нет, сейчас они нас из-за расстояния не увидят. А вот метров через триста, когда вон из-за того поворота мы выедем, то тогда уже заметить могут. Там дальше дорога прямо идёт. А к вам я подошёл, потому что хочу детальней их разглядеть. Где я шёл, там небольшая низина и плохо видно, а вы на пригорке, да ещё и телега — тоже возвышенность. Впрочем, лучше будет даже на дерево залезть, — посмотрел вокруг и, приметив высокую липу, сказал: — Вот сюда, например.
Старшие товарищи подогнали телегу. После чего помогли мне дотянуться до первых толстых веток. Ну а далее, стараясь выкинуть из головы назойливую боль, я поднялся метров на шесть над землёй и, сфокусировав зрение, оценил ближнюю и дальнюю обстановку.
— Ну, что видишь? — после минуты наблюдения нетерпеливо спросил лейтенант госбезопасности, как только я, сняв очки, потёр ладонью уставшие глаза.
— Вижу двух красноармейцев, оба в форме. Похоже на секрет. А в полукилометре от них, на поляне, среди деревьев мелькают ещё человек под двадцать, а может и больше. И тоже все одеты в форму бойцов РККА.
— Наши? — предположил Воронцов и перевёл взгляд на подпольщика.
— Не знаю. Может быть, какое-то отставшее воинское подразделение, отошедшее со своих позиций, что стояли у ближайших городов? — пожав плечами, предположил тот.
— Лёша, посмотри ещё.
Я вновь сфокусировался. Но ничего, отличающегося от того, что увидел раньше, не обнаружил. Об этом и доложил, после чего стал спускаться.
А когда спрыгнул на землю, погладив напомнившую о
