Адвокат вольного города 8 - Тимофей Кулабухов
— Меня Анфиса зовут, мы с Вами на балу виделись, на общегородском.
Я вежливо улыбнулся. Я часто вежливо улыбаюсь, когда мне беззастенчиво врут, потому что на балу я был только с Ангелиной и никаким левым бабам тогда был и на хер не нужен.
— Вот моя визитка, наберите меня, пожалуйста, мне срочно нужна консультация на дому, в области защиты личных чувств.
— Без сомнения, так и сделаю! — я принял визитку и она упорхнула, на прощание крутанув волосами и одеждой так, что меня обдало ароматом её пряных духов.
— Ваше сиятельство Аркадий Ефимович, прошу пройти к нотариусу.
…
— Ирина Анатольевна, моё почтение. Все вдруг стали ко мне иначе относиться, надеюсь Вы не станете?
— Я всегда к Вам хорошо относилась. А что, сильно достают?
— Да. Не по себе как-то.
— Это одна из причин, почему владетели не очень-то любят бродить по городу. Вы по вопросу наследства своего?
— Обоих, если уж на то пошло.
— Ну смотрите, по турецкому там нужен нотариально заверенный перевод.
Это она про интересный такой документ. Мне порекомендовала его сделать регистрационная служба. Местный кустовской нотариус не оформляет принятие наследства, а только лишь со своей стороны констатирует, что турецкие документы не полное фуфло, как бы подтверждая их. Так сказать, принятие наследства в режиме «лайт». С таким регистрационная служба проводит меня легко и быстро.
— Я же предоставил!
— Печать забыли перевести и консульский штамп. Малозначительная деталь, но я всё доведу до нормативных требований.
— И что делать?
— Мы сами всё сделаем, девочки сходят, заверят, но потребуется возместить сопутствующие расходы.
— Конечно-конечно. Сколько?
— Сорок два рубля.
— Оплачу хоть сейчас. А сколько по времени оформление займёт?
— К концу недели документы наследования по Турции будут готовы, сможете забирать. Честно говоря, не догадывалась, что у Вас такое наследство оттуда.
— Это не моё, вернее формально моё, но это договорённости семьи. Грубо говоря, я «номинальный собственник», а так — это семейное. Просто так турки бы на такое не пошли.
— Финансовая составляющая?
— Неофициально, конечно, но да. Просто мой отец заранее планировал меня отправить в Кустовой, как ненаследного сына. Так сказать, к истокам. А сама договорённость с турками не была дорогой, — на голубом глазу соврал я.
— А почему же Вы тогда по углам мыкались, когда сюда приехали? — невинно спросила нотариус.
— Документы застряли, не знал, когда это всё доведётся до ума. Честно говоря, я их получил уже когда вовсю задействовал дипломатический статус. Так сказать, в личных целях.
Нотариус понимающе кивнула.
— Что касается основного дела, по Вьюрковскому…
— Я Вас тут прошу максимально ускориться. Прямо очень. Я не могу вступить в наследство особняком, землей, банковскими счетами. Боюсь, что старые слуги всё разворуют.
— Ну, — она развела руки в широком жесте, — я со своей стороны стараюсь.
Достав их стола папку с документами, она быстро их пролистала.
— Но что-то застряло? — понимающе уточнил я.
— Земельщики мне не дали ответ на запрос. Регистрационная служба тормозит, фискальщики…
— Что там эти подлецы?
— Всё предоставили.
— То есть заминка за земельным департаментом и регистрационной службой?
— Да. Хотите, я Вам копии запросов дам, чтобы Вы ускорили?
— Знаете, хочу.
— Сейчас сделаем. Но Вы знаете, Аркадий Ефимович, будет и другая проблема.
— Какая же?
— Мне известно, хотя официально ничего такого нет, что наследство будут оспаривать Хомяковы.
— И? Чем Вас это смущает?
— Они пойдут в суд и получат запрет на принятие наследства, на оформление.
— Это теория.
— Это громадное состояние в движимом и недвижимом имуществе, это основание, чтобы пойти на любые незаконные действия. По моему личному мнению.
— Ну, Хомяковы тоже не дети, они понимают, что я юрист, причём «местный», за моей спиной целое семейство юристов. Не станут они на моём же поле со мной соревноваться. Поэтому, пока нет запрета, оформляем, а дальше это будет только моей проблемой, Ваша работа будет проведена.
— Они это так не оставят.
— Это уж точно.
Глава 4
Принадлежность
Коррупционер — человек, подчас, просто бесценный.
Чтобы смазать даже законно идущий процесс (а чиновники Кустового обожали брать взятки за то, что и так должны делать по закону) и быстро получить результат, коррупционер был той самой маслёнкой.
Надо ещё понимать, что дача взяток — штука сложная. Мало какой чиновник, который не горит желанием отправиться на каторгу, выходит на улицу с табличкой «беру на лапу, тарифы ниже в форме таблицы».
Кстати, тарифы и прайсы реально существовали.
Но чиновник не брал денег у незнакомого человека, он был как породистая собака, которая не ест с чужих рук.
Для этого в моём случае и нужен был Хорьков, которого я отловил в его собственном ведомстве за борьбой с текущим краном самого большого самовара. Важнейшая и ответственейшая в работе вещь.
— А можно Вас отвлечь?
Он суетливо повернулся на голос, моментально узнал меня, за долю секунды сменил на лице целую гамму эмоций и залебезил:
— Ваше сиятельство, какая честь для нас! Прошу-прошу!
— Простите, что дёргаю, но мне тут нужна кое-какая помощь по двум ведомствам.
— Конечно, когда владетелю нужна помощь, он всегда может обратиться к скромному чиновнику.
— Макар Андреевич, давайте оттолкнёмся от того, что получение мной статуса не означает, что я теперь могу прийти и щёлкнуть пальцами, мол, я теперь владетель и помогать финансово своему другу, то есть Вам, не должен. И Вы якобы должны бегать, помогать по моим делам бесплатно, просто потому, что я пересел в передний вагон поезда власти. Нет, я как вручал Вам скромные пожертвования, так и буду, иначе у Вас энтузиазм пропадёт, потому что дети станут голодать.
Хорьков после такого уточнения статусов немедленно просиял.
— Два ведомства, земельщики и регистрационьщики, это вообще Ваши, тормозят с выдачей документов по запросу нотариуса по моему наследству.
— То есть, фактически вредят владетелю! Да я им сейчас же головы намылю и всё к вечеру будет на столе у нотариуса!
— По сто рубчиков за запрос устроит Вас, Макар Андреевич? Я Вам обещаю, что стану Вас, как «своего» человека, двигать по карьерной лестнице, пользуясь своим статусом, в знак безмерной благодарности за всё, что Вы для меня делаете.
— Ой, не стоит,
