«Я – АНГЕЛ!». Часть вторая: «Между Сциллой и Харибдой» - Сергей Николаевич Зеленин
В основном — молодёжь, не так давно закончившая подобные же учебные заведения. Нормальные в принципе ребята и девчата, но был в их числе один типус с довольно редкой специализацией — «педагог-педолог».
Что за «зверь» спросите?
Сча, расскажу.
* * *
Изменив радикально политическую и экономическую системы старой России, революция не могла не перевернуть с ног на голову и систему образования. Изменения в ней с целью разрушить цитадель «казенщины и казарменного воспитания» — были воистину циклопическими: от полной ликвидации школьных оценок и экзаменов — до отмены вообще всей традиционной классно-урочной системы.
Ортодоксальные большевики считали подавляющее большинство граждан России неспособными воспринять их новую — «самую передовую идеологию», из-за наличия у них неискоренимых буржуазных предрассудков. Поэтому решено было усилий на взрослых особей не тратить, а всей мощью пропаганды обрушиться на их детёнышей и воспитать подрастающее поколение в нужном духе. Поэтому над первым поколением советских школьников, учившихся уже в новой школе — экспериментировали как над белыми мышами, пытаясь воспитать «правильного» строителя коммунизма.
Считая традиционную семью устаревшим и даже реакционным общественным институтом, наиболее радикально-продвинутые из идеологов засевших в Наркомате образования, даже ратовали забрать детей от родителей в особые школы-коммуны — в к
Рисунок 2. Так и хочется сказать: «Может, сперва на кошечках потренируетесь»?
оторых учащиеся будут лишены пагубного влияния семьи и будут воспитываться в соответствии с партийными установками.
Особо в этом дерьме не копался, но стопроцентно уверен: подобно «старушке-лягущке» (я имею в виду Надежду Крупскую, чей образ у меня стойко ассоциируется с жабой), никто из этих «новаторов» — собственных детей не имел.
Ну, а чужих то — ващё не жалко!
Этих испортим — дуры-бабы ещё нарожают.
Правда, все подобные смелые замыслы остались на бумаге: российские интеллигенты — из коих в подавляющем большинстве состояла большевицкая верхушка — строить грандиозные планы умели на генетическом уровне (вспомним гоголевского Манилова из «Мёртвых душ»), а вот деньги для них находить-зарабатывать — категорически нет. В стране, только-только вышедшей из двух подряд разорительно-разрушительных войн — элементарно не было средств на подобные «чистые» эксперименты по воспитанию нового, «коммунистического человека». Поэтому идеологическую обработку подрастающего поколения, начали при помощи экспериментальных методов проводить — «отдалённо», как говорится…
На дому, то есть.
С подачи Наркомата просвещения, с середины 20-х годов в учебных заведениях СССР была введена так называемая «педология» — невиданная досель методика подготовки будущих строителей коммунизма. Взяв на вооружение последние достижения из общественных наук, так называемые «педологи» задались целью воспитать гармонично развитых — интеллектуально, психологически и идеологически, «новых людей».
По приказу Наркомпроса в каждой советской школе вводилась должность профессионального педолога.
Таким образом, первому поколению советских школьников отводилась роль «подопытных кроликов» — объектов для экспериментов, призванных создать «правильного» строителя коммунизма.
* * *
Вот и, к нам одного такого «педолога» из Москвы прислали — молодой, настырный и, энергией — аж через край брызгается. Звали его Фридрих Залкиндт — хотя на вид и по словам, он был чистокровный русский и охотнее откликался на православное имя «Фёдор» или простецкое «Федя».
Ну, что ж — и так бывает!
Вижу, начинает «строить» наш и без того — невеликий провинциальный педагогический коллектив, по мере своих сил и возможностей — несущий детям всё светлое и вечное, накопленное человечеством за тысячелетия своего существования. Среди учителей, многие из которых были уже пенсионного возраста, появилась какая-то нездоровая нервозность и нехорошие настроения — всё бросить к такой-то матери и, вместо нищенской учительской пенсии — жить на нищенскую же государственную пенсию.
Ну, думаю: пока проблемы не начались всерьёз — надо найти ему какое-то занятие!
Сперва скорешился с ним, не разлей вода — ибо не мной сказано: держи друзей рядом с собой — а врагов (в том числе и потенциальных) ближе всех. Затем думаю — надо его влюбить да женить на ком-нибудь, чтоб проблемы семейного быта — несколько подсократили его личное время для занятий общественными делами.
Благо — за кандидаткой для «источника проблем», далеко ходить не надо.
Ефим Анисимов, как стал «городским» — тут же выписал своей пассии из Ульяновска полный абшид, найдя себе смазливую комсомолочку в Нижнем Новгороде. Катя Олейникова погоревала всю осень, зиму и лишь к весне «вернулась» к жизни — приглядываясь с кем бы отомстить «изменщику».
Тут, я к ней и подкатываю:
— Ты посмотри какай парень, Кать! Не просто городской — СТОЛИЧНЫЙ!!! Вот Ефим то — будет полными жменями волосья на груди рвать, если ты его на себе женишь.
Та правда, нешуточно комплексовала по поводу своего «колхозного» внешнего вида и, пришлось её немного приодеть и снабдить косметикой, чтоб она стала выглядеть «городской» и бестрепетно ринулась в бой на завоевание сердца москвича.
Того, тоже поджучивал — пользуясь приятельским положением:
— Ты посмотри какая девка, Федя: сись… Грудь… Ох, какая грудь! Фигура, главное — жоп… Вот это ЖОП…ПА!!! Стройный девичий стан — всё при ней. А, ножки какие… Какие ножки! Не идёт — а пишет! И на лицо… Ну просто Александра Коллонтай до первого бракоразводного процесса. Дурак будешь, Фёдор, если такую девку упустишь!
Не знаю, что больше подействовало — катькино девичье обаяние или обострившейся по весне федькин сперматокоз… Но они сошлись.
Однако, стало ещё хуже!
Он, ей так хорошо прополоскал мозги своей педофилией… Извиняюсь — «педологией» и, теперь они принялись вместе — выносить мозги нашим бедным провинциальным учителям и ни в чём неповинным ребятишкам. Причём «неофит» Катя по степени фанатизма — могла любой «подпоясанной» шахидке дать сто очков форы.
Теряя терпение, спрашиваю у неё как-то раз:
— Вы с Фёдором жениться собираетесь, в конце-то концов? Первичную ячейку общества — семью создавать, как завещал нам Карл Маркс, детей рожать — новое поколение строителей коммунизма?
Та, носик задрав:
— Мы с Фридрихом решили посвятить наши жизни педологии! А брак и дети — этому будут помехой.
Вот такие пироги с котятами!
* * *
— Нюрка то опять на сносях, — как-то за обедом сказал Отец Фёдор, — вот прям беда с этой бабой…
Мысли мои далеко отсюда и, чисто, чтоб поддержать разговор с названным родителем, вяло интересуюсь:
— Это какая-такая «Нюрка», отец и, объясни мне: что за «беда» нам — что она «опять на сносях»?
— Солдатка Нюрка Никитина…
Не донеся до рта уже набранную ложку, снова опускаю её в тарелку со щами:
