Превосходство этажерок (СИ) - Константин Николаевич Буланов
Третьей же и последней целью воздушной атаки стали батареи береговой обороны. Тут удары вновь наносились разом обоими корабельными отрядами с высоты в 250 метров. Но, в отличие от первых двух налетов, защищавшие берег орудия продолжали бомбить в течение последующих пяти часов, пока на их позициях не прекратилось всякое шевеление. Причем параллельно с этим пришедшие с отрядом тральщики весьма активно расчищали от мин проход непосредственно в сам порт. Все же простой налет на Зонгулдак турки могли бы оставить без внимания, не смотря на понесенные потери. Вот только авторам плана по уничтожению турецкого флота требовалось заставить своего противника в обязательном порядке сделать ответный ход. Для чего, собственно, сюда и заявился практически весь Черноморский флот. И пока морская авиация творила безобразия в порту Зонгулдака, 1-я бригада линкоров в составе «Евстафия», «Иоанна Златоуста» и «Пантелеймона» вела обстрел маяков и фортов на входе в Босфор, одновременно блокируя единственный проход в Черное море. А отряд миноносцев во главе с крейсером «Кагул» наведались в Эрегли, где, войдя в бухту, огнем артиллерии уничтожили с десяток груженых углем барж и всю портовую инфраструктуру. Количество якорных мин у турецкого флота оказалось не столь велико, чтобы прикрыть все свои черноморские порты, и потому находившиеся при «Кагуле» два тральщика остались вообще без работы. Так 28 марта 1915 года Черноморский флот нанес столь звонкую пощечину Блистательной порте, что не ответить на нее не представлялось возможным.
— Началось, господа! — лейтенант Эссен скорым шагом вошел в отведенную авиаторам комнату отдыха, где морские летчики коротали время пребывания на берегу. — На подступах к Севастополю, примерно в 30 милях к югу, обнаружен «Гебен». — Не смотря на смену официального наименования и флага, все даже в официальных документах продолжали причислять этот линейный крейсер к флоту Германской империи, соответственно и именовали его прежним названием. — Линейная эскадра готовится к выходу. Нам же всем поставлена задача снарядить аэропланы для нанесения упреждающего удара и вылетать одновременно с выходом с рейда броненосцев. Это означает, что на все про все у нас не более полутора часов. Я уже отдал приказ оружейникам подготовить метательные мины. Будем стреножить немцев! Как вы все знаете, «Гебен» в одиночку никогда не ходит, и потому факт наличия поблизости «Бреслау» не подвергается сомнению. Потому, в соответствии с ранее разработанным и утвержденным его превосходительством вице-адмиралом Эбергардом планом, 1-й корабельный отряд и группа с «Алмаза» атакуют линейный крейсер, а 2-й корабельный отряд с господином Дубовым наносят удар по легкому крейсеру. — Еще во время дискуссий имевших место в марте месяце начальником службы связи Черноморского флота, читай главным морским разведчиком на этом театре боевых действий, была высказана идея, как можно было бы попытаться притормозить бегство вражеского дредноута, чтобы в конечном итоге подставить его под огонь тихоходных броненосцев. То, что маломощные авиационные мины и бомбы вряд ли смогут нанести критические повреждения «Гебену» не оспаривал никто. Потому наиболее реальной целью для аэропланов выступал именно «Бреслау», который, получив некоторое количество подводных пробоин, и возможно даже потеряв ход, мог заставить адмирала Сушона оставить при подранке линейный крейсер, как для защиты, так и снятия с того экипажа, в случае если легкий крейсер не смог бы пережить нанесенный ущерб. И то, и другое, давало пилотам морской авиации возможность вернуться на базу, подготовить аэропланы к новому вылету и вновь атаковать противника, пока тот все еще оставался в радиусе досягаемости. — Чем больше воды они примут через подводные пробоины, тем больше шансов появится у наших главных сил нагнать наглецов и навязать им бой. Потому я прошу вас всех не только в полной мере подготовиться к скорому вылету, но и не промахнуться. Сегодня нам представился уникальный шанс продемонстрировать всему миру, что с морской авиацией стоит считаться даже экипажам сильнейших из ныне существующих кораблей. Так давайте же продемонстрируем, чего стоит настоящий русский морской летчик, и как мы умеем защищать наши берега! — За последующие десять минут он еще много чего сказал, дабы подбодрить своих людей и настроить их всех на нужный лад. Но самые главные слова уже были произнесены, отчего пребывавший последние пять дней в не самых радужных мыслях Дубов Михаил Леонидович незаметно для всех выдохнул с немалым облегчением и мысленно потер руки. Самая крупная рыба все же клюнула, и теперь им предстояло надежно ее подсечь, чтобы она не смогла сорваться с крючка готовящихся добывать свой главный трофей рыбаков.
Тем временем находившийся на мостике «Гебена» адмирал Вильгельм Сушон до сих пор вовсю мысленно костерил всю поднявшую жуткий вой из-за действий русского флота и бездействия немцев «турецкую общественность», для успокоения которой ему пришлось отложить заделку имеющейся по левому борту подводной пробоины и выйти в поход на изрядно растерявшем былую прыть корабле. Не смотря на куда более высокие характеристики «Гебена», с которым не мог сравниться ни один русский броненосец, попадаться этим бронированным утюгам на зуб ему не хотелось совершенно. Пусть в бою один на один его линейный крейсер с легкостью мог расправиться с любым из них, такого события не могло произойти в принципе. Русский командующий не шел на риск, и всякий раз выводил в поход едва ли не весь свой флот, от которого оставалось только убегать, даже имея под рукой столь мощный корабль. Вот и сейчас, ведя свой флагман на перехват вражеского крейсера, который обозначил попытку добраться до сцепившихся с «Бреслау» в артиллерийской схватке русских эсминцев, адмирал нисколько не сомневался, что вскоре им предстоит очередной забег на юг прямиком к Босфору. Главное было дождаться сообщения от ушедших громить порт Одессы турецких крейсеров, прикрытие которых он и обеспечивал, дефилируя в каких-то тридцати милях от главной военно-морской базы Черноморского флота, чтобы потом никто не смел обвинить немецких моряков в малодушии. Однако на сей раз, прежде чем столкнуться в бою с броненосцами русских, ему пришлось стать невольным свидетелем применения неприятелем новейшего вооружения, что в будущем обещало уничтожить броненосные корабли, как класс.
Летевшие на высоте не более полусотни метров русские аэропланы смогли приблизиться к флагману турецкого флота на какие-то две мили, прежде чем оказались замечены наблюдателями. Это было и не мудрено, ведь никакого демаскирующего дыма от них не шло, да и все внимание моряков было приковано не к небу, а
