Император - Денис Старый
Но я ошибся. Особого конструктива от братьев Разумовских не услышал, но критика была. Это по принципу «нам все не нравится, но мы не знаем, как правильно».
А еще не хочется даже себе признаваться в том, что деньги и имения Разумовских весьма мне нужны. Как могла Елизавета в той истории, где она еще была бы жива, решить проблему с дефицитом финансов в последний год Семилетней войны, перед своей смертью? Да убрать Шувалова или Разумовского! И все, Россия даже в плюсе! Конечно, это утрированно, но суммарно у Разумовских состояние миллионов на пять соберется, особенно землями. Шуваловское и разумовское добро можно вложить в программу освоения Сибири и Америки, а так же нужны будут деньги и для активизации в Эгейском море. На Родосе нужно ставить военно-морскую базу, может, и на Крите. Все это деньги и печатанием бумажных купюр проблему не решить.
— Что ж пора мне зубы свои показывать! Начинай аресты с рассветом, передай статьи в «Петербуржские ведомости» и про содомию и подделку документа о венчании Разумовского. На опережение, пока не обнародовал Алексей Григорьевич свою правду, — я принял решение. — С завтра режим чрезвычайного положения!
Глава 2
Петербург
29 февраля 1752 год
Этот високосный год точно войдет в историю. Столько событий уже случилось и столько впереди, что люди, в свойственной им манере поддаваться влиянию мнимого мистицизма, будут связывать все произошедшее именно с тем, что у нас, современников, чуть ли не помутился рассудок. А как иначе? Год-то високосный!
Но то дела спевдоисториков, которые захотят попиариться на нумерологии. Мы здесь и сейчас вершим историю и строим свое государство. И это строительство начинается с арестов.
Некогда я читал про всякого рода зверства правителей. Думал: ну какие же они все-таки злые люди! Вот брать и изничтожать подданных, даже, если они виновны в преступлениях? Злыдни, да и только!
И такой подход был у меня в детстве и юности. Уже после, особенно, когда приходилось работать с людьми и строить свою финансовую империю, я понял тех правителей. Оказывалось, что жесткие методы, к сожалению, чаще наиболее эффективные.
Мое отношение не упертая позиция по принципу: «нет человека, нет проблем», такое может быть только в условиях, когда противник действительно сильный. Шуваловых я считал сильными, до поры и Бестужев казался мне политическим гигантом. Но не Разумовские и те, кто рядом с ними. Вопрос лишь в том, что это семейство способно стать знаменем, под которым начнут собираться все недовольные, коих хватает даже в условиях спокойного и неспешного развития, а уж в период крутых перемен, которые наступили…
Еще за пару часов до рассвета начались аресты. Где-то даже были боестолкновения и пришлось, к примеру, откатываться от дома Алексея Разумовского, который, как выяснилось, охраняли более плотно, чем предполагалось. Однако, гвардейские полки оказались на нашей стороне. Нужно будет еще учинить следствие, почему Семеновский полк не в полном составе вышел на улицы Петербурга. Видимо, подкормленные Разумовскими офицеры, решили сыграть за своих патронов. Но быстрый арест большинства командиров, на которых были сведения об общении с бывшим фаворитом Елизаветы, решил проблему.
В то, что удастся схватить всех людей, замаравшихся в только формирующемся заговоре, я не сомневался. После провала Шешковского с недосмотром за Марфой Шуваловой, Степан Иванович рьяно взялся за проведение новой операции. Вместе с тем, Шешковскому было кем оперировать: штат Тайной канцелярии увеличился чуть ли не в десять раз. Ранее я поразился, когда узнал, что в этой важнейшей спецслужбе работает не более ста человек, это я еще считаю с людьми, которые могли быть в Москве, или иных городах. Что можно сделать таким количеством сотрудников? Теперь у Шешковского есть своя, условно «группа захвата», из которой я думаю сделать гвардейский полк. Есть филеры, есть аналитики, следователи, дознаватели… хотя последних всегда хватало.
Наутро «ведомости» разразились обличительными статьями. Я очень боялся перегреть людей. Столько событий, столько эмоциональных воззваний, погребение императрицы, покушение на императора! Уверен, что многие просто теряются в событиях и не совсем понимают, что происходит. Боялся и того, что кто-то сочтет череду событий, как признак грядущего Апокалипсиса. Начнут закапываться, само сжигаться. Но общество должно иметь ответы на те действия, что происходят, иначе найдутся те силы, которые найдут свои объяснения и тогда пожарищ с людьми может быть и больше.
Сегодня должно выйти два номера газеты. Во втором будет так же статья о том, что я признаю Милоша Петровича своим сыном без права наследования российского престола даже в порядке очередности. Не стану я держать в тайне свою связь с погибшей Иоанной. Это будет не исповедь перед подданными, а задел на то, что мой сын существует и в нем течет кровь и Романовых и знатного сербского рода, имевшего своим предком героя Косовского сражения. Чем не хорош вариант для воцарения на в будущем престоле сербском? Да, сербское царство еще нужно создать, но я надеялся, что это произойдет в недалеком будущем. Нужно еще подобрать понятливого и исполнительного человека, который мог бы стать регентом при малолетнем Милоше. Не доверять же воспитание сына какому сербу? А то и родная кровинка может взбунтоваться против отца и того государства, где, волей Божией правит родитель.
— Ваше Императорское Величество! Граф Алексей Григорьевич Разумовский требует… нет, — просит, предстать пред очи Ваши. Не верит он, что все случившееся императорская воля, — обратился ко мне Михаил Андреевич Грановский — один из заместителей Шешковского.
Грановский был из смоленских дворян, скорее, шляхты. Православный и его предки не были замечены в смене веры. Молодого мужчину представили Шешковскому, когда Степан Иванович был с инспекцией в Смоленской губернии. Там глава Тайной канцелярии самолично интересовался судьбой отрока Григория Потемкина, но нашел другого феномена, по-старше. Ибо не оскудеет земля русская на таланты, если поискать и дать им шанс раскрыться.
Грановский обладал феноменальными способностями к анализу и великолепной памятью. Наряду с исполнительностью этого молодого человека, Михаил Андреевич еще был весьма неплохим воином, знал с какой стороны держать и шпагу и саблю, да и с пистолями обращаться умел.
Что интересно, данного уникума Шешковский от меня скрывал, будучи уверенным в том, что я заберу парня к себе. Судьбы тех, кто хорошо проявлял себя на службе, Степану Ивановичу были известны — я сразу же приставлял тех к делу. Савелий Данилович Померанцев не даст соврать.
Теперь, когда Шешковский официально представил мне своего заместителя, я, как бы должен проникнуться и не спешить переманивать перспективные кадры к себе. Подумаем еще, пусть Грановский пока учится и набирается опытом. А надо будет его определить куда, так Шешковский никуда не денется, отдаст молодого специалиста для карьерного роста.
— Давай его, Михаил Андреевич! — повелел я.
Пока вели бывшего некогда неприкосновенного, много сильного, Алешку Розума, я вспомнил про Померанцева, которого только что сравнивал с Грановским. Савелий Данилович уже должен быть в Петербурге. Нужно его обязательно, как ранее и думал, возвести в графское достоинство и написать за что именно. Пусть подданные видят и знают, что за действительные дела, я жалую и простых дворян. У каждого есть свой шанс заслужить и титул и награду. Но сделать это в Петербурге станет невообразимо сложно. России нужны свершения вдали от теплых постелей европейской части государства.
И еще, я собирался объявить об русской Америке. Пора уже громогласно сказать миру, что западно-американское побережье Тихого океана — это территория Российской империи, а так же под русским протекторатом Гавайские острова и остров Эдзо, чем бы там не закончилось противостояние с Японией. В условиях войны ни Англия, ни Испания не станут вести серьезных боевых действий против русских поселений. Банально, у них там не так уж и много сил, может, и вовсе нет. Между тем, я приглашу все страны к торгу. Пусть в этом регионе расцветет торговля. Единственным ограничением станет то, что каждому иноземному кораблю нужно будет взять разрешение на ведение торгов в Охотске или в Петрополе, которые уже должны быть в достаточной мере укреплены, чтобы противостоять вероятным угрозам военных действий.
Может и станут возмущаться всякого рода «партнеры» и другие
