Как закалялась сталь - 2057. Том 3 - Елизавета Огнелис
Огромная часть была заражена массовой «митинговщиной-протестовщиной», а еще хуже — индивидуальным пикетированием по любому поводу.
Вся эта масса была пропитана удушающим страхом: попадания под следствие, в суд или тюрьму. Наличие огромного количества провокаторов и настоящих сексотов, вместо того, чтобы выработать эффективную систему безопасности — привело левых лишь к хаосу и недоверию в рядах. Практически никто не имел ни организаторского, ни управленческого опыта работы не то чтоб в подполье, но даже в легальных сферах. И борцы с режимами как то внезапно оказались самыми строгими блюстителями и охранителями закона, который вроде должны были разрушать.
Приоритетной вдруг стала является область, которая к революции имела очень опосредованное отношение. Левые и красные всех направлений и оттенков откуда то решили, что ленинское наставление про учебу относится совершенно не к ним, а к каким то абстрактным «массам», которые надо срочно «просветить и обучить». Вместо того, чтобы учиться самим, вместо постижения совсем непростой науки, а уж тем более практики революции, вместо тренировок собственного разума, духа и тела — современный левый предпочитал учить других марксизму, экономической теории. Сам не имея, грубо говоря, и лишнего гроша за спиной — и одновременно объяснял фундаментальные и банальные истины зачастую вообще незнакомым людям, с которыми он встречался в жизни всего лишь раз, и с которыми, с огромной долей вероятности, не встретится больше никогда. Это называлось «заниматься пропагандой идеи» и «работать с массами». При этом никого ни капли не смущало, что в современном мире есть интернет, книги, даже фильмы, что нельзя научить, а можно только научиться, что все давно уже обговорено и известно, что слова Маркса признаны наукой настоящими законами, и общество даже живёт по этим законам. Нет, никого это не смущало, каждый считал что именно его понимание, неоцененное нигде и никем, даже по системе «зачет — не зачёт» — самое правильное и близкое к некой абстрактной истине (которая, к слову, у каждого действительно своя).
Немалую роль в этом играла и официальная, большая и якобы «коммунистическая» партия, с установкой «вечно и навсегда вторые», не желавшая не то чтобы брать власть, но даже совершить несколько рискованных поступков, целиком и полностью оплачиваемая из бюджета, и подконтрольная официальной власти. Ее престарелые члены, начиная с руководителей на самом верху, заканчивая рядовыми в глубокой провинции, казались не просто пародиями на революционеров, а иногда делали все (и даже больше), чтобы показать ущербность революции и коммунистической идеологии.
И Маузер, и Люгер, и вообще все в штурмовой группе прекрасно знали о списке лекарств от этой болезни.
Дисциплина. Профессионализм. Организация. Сила. Страх.
Но как и все хорошие лекарства, они были дорогостоящими. Поэтому приходилось взывать к сознанию. А сознание человека постоянно меняется. Сегодня он герой. Завтра трус. В этом нет ничего особенного. Даже взять самое простое: вокруг кричат, что все беды от того, что подонки и подлецы взяли власть. То есть любому вроде бы должно быть ясно — главное тут не подлецы и подонки, и бороться надо не с ними, и вообще бороться с подлецами и подонками — себе дороже, зачастую люди и не увидят разницы.
Нужна просто власть. Которую надо взять. Которую никто не хочет отдавать.
Но начинать с чего то все равно было надо.
Власть. Желательно — неограниченная и полная. Как дон Карлеоне, только еще приступая к созданию своей империи — уже знал, что монополия является самой эффективной формой экономики. Так и штурмовики знали, что абсолютная власть, та самая диктатура — и является залогом успешных действий любой политической силы. Начальников может быть много, но все они четко подчиняются вышестоящему. Железная дисциплина, четко поставленные задачи и беспрекословное требование их выполнения — вот основа успеха в «концентрированной экономике».
Глава 5
Деньги, это топливо для любого движения и строительства — это только один из факторов. При этом, требуя работы ты должен понимать, что исполнитель ожидает от тебя и вознаграждение. Это главный постулат социализма. От каждого требуется труд — и каждого награждают его по способностям, по результатам труда. Жадные капиталисты это понимают, и очень отчетливо. Но многие якобы просвещенные социалисты — нет. Не понимают, хоть кол на голове теши. Ну совершенно невозможно выиграть даже маленький танковый бой, если ты пытаешься катить танк вручную, и у тебя нет снарядов.
Но власть подразумевает не только то, что исполнителям её воли платят. Иначе бы любого можно было продать, перепродать и заново купить. Нет, власть способна быть прочной только там, где есть страх. Человек боится сделать что-то, что не одобряется властью. Боится из-за наказания. Хотя и не признается. Но всегда боится — до ужаса, до блевоты, до ступора с остекленевшими глазами, и струйкой слюны из уголка рта. Власть ничего не запрещает — она лишь показывает каждому, в законах и кодексах, что ему будет за то или иное деяние.
Любой революционер — прекрасно знает и понимает, что его может ожидать в конце пути. Его… а также его оппонентов… Страх и власть — это неразделимые понятия. Но для революционера страх, и свой и чужой — это всего лишь оружие. Это как винтовка, которая конечно же, может убить тебя самого, но которую ты бережешь на войне пуще собственного глаза.
Чтобы бороться с властью — надо самому стать властью… Пусть маленькой, хотя бы над самим собой. Уметь приказывать себе, и выполнять свои же приказы — не такая уж и простая работа. Никто тебе за нее не заплатит, и никто не оценит, скорее — наоборот. Раз в месяц ты приказываешь себе выйти ночью, и уничтожить один из объектов противника. Ты выходишь, и уничтожаешь. Отдаешь приказ, и сам же его выполняешь.
Легко?
А у большинства не получается.
Так что же там, на многочисленном и разнообразном «левом фланге»? Что с ними делать? Из всего этого «великолепия», из сотен тысяч активных, и миллионов пассивных левых, социалистов и коммунистов сейчас требовалось отсеять и выбрать несколько тысяч по настоящему полезных и нужных делу революции, обучить их, объяснить хотя бы первично, что здесь к чему, поставить на баланс, организовать планомерную и непрерывную работу
