Археолог: солнечный камень - Алекс Рудин
В самый разгар веселья в дверь кто-то постучал.
— Кто там? — недовольно спросил майор.
Наверное, ему казалось, что он почти меня дожал. Но он ошибался. Дожать такого ушлого деда, как я, да ещё и пережившего смерть, а за ней — воскрешение? На это у майора силёнок бы не хватило.
— Товарищ майор, тут паспорт принесли! Женщина нашла — валялся возле пирса.
— Что за паспорт? — вскинулся майор. — Чей?
— Какого-то Гореликова Александра.
— Ну, вот видите! — вскинулся я. — меня ударили по голове и ограбили. Вытащили деньги и паспорт. А паспорт потом бандиты выкинули! Я читал, что они так делают.
— Читал он! — снова вскипел майор.
Он взял паспорт из рук дежурного и внимательно изучил. Зелёная книжечка была вся в налипшем белом песке.
— Значит, кто на тебя напал, ты не видел? — спросил он.
Я вздохнул. Показалось, что сейчас мы в сотый раз пойдём по тому же кругу вопросов и ответов. Я собрал последние силы и покачал головой.
— Нет, не видел.
— И янтарь покупать не собирался?
— Да зачем он мне? Я студент-археолог, а не контрабандист!
Эх, знал бы ты, майор, что именно янтарь я вывез отсюда... когда? Пятьдесят четыре года тому вперёд, вот когда! Но об этом ты никогда не узнаешь.
Майор брезгливо, двумя пальцами протянул мне паспорт.
— Ладно. Забирай и вали отсюда. Но помни, Гореликов — ты у меня вот где!
И майор показал мне сжатый кулак.
— Законопачу в такую даль, что никто не найдёт. Понял?
Я не стал ничего отвечать. Кажется, именно это моё умение злило майора больше всего. Немного помолчав, он хмуро буркнул:
— Свободен!
Я не стал дожидаться дополнительного приглашения. Повернулся и вышел в коридор, не забыв закрыть за собой дверь. Очень хотелось прислониться к стене и закрыть глаза. Но вместо этого я пошёл по коридору прямо к выходу из здания.
Металлическая входная дверь была открыта. Из неё в коридор наискось падал прямоугольник солнечного света. Он казался таким невероятно-замечательным в этих унылых кирпичных стенах, что я прикусил губу.
До последнего шага я опасался, что кто-нибудь меня остановит и вернёт в кабинет майора. Но никто не остановил.
Я благополучно вышел во двор крепости, миновал его. Прошёл внушительную кирпичную арку ворот и оказался снаружи крепости Пиллау.
По обеим сторонам ворот по-прежнему скучали часовые. Кроме них перед крепостью переминалась с ноги на ногу довольно странная компания.
Подходить близко к воротам они опасались, поэтому стояли на другом берегу крепостного рва, возле перекинутого через ров мостика.
Здоровенный плечистый верзила как раз запустил огромную пятерню в соломенные волосы и сосредоточенно чесал в затылке.
Рядом с ним недовольно нахохлился невысокий тощий парень с острыми чертами лица. Руки он засунул в карманы брюк. Локти оттопырил в стороны и был похож на драного, но задиристого петуха. Для полного сходства тёмные волосы на его голове стояли непослушным хохолком.
О перила мостика опёрлась девушка. Невысокая, черноволосая, с чуть тяжеловатой спортивной фигурой. Кудрявые волосы она стянула в хвост, который спускался почти до талии.
Верзила увидел меня первым и заорал на весь парк:
— Сашка! Ковбой!
Девушка вздрогнула и обернулась. Я увидел, что чёрные у неё не только волосы, но и брови.
— Саша! — воскликнула девушка вслед за верзилой.
Она легко перебежала через мостик и неожиданно бросилась мне на шею.
— Саша! Тебя отпустили?
Девушка была мягкой, тёплой и пахла цветами. Наверное, духи у неё были с цветочным запахом. От её неожиданной близости я вдруг почувствовал... Вот, чёрт!
В общем, я почувствовал то, о чём напрочь забыл в последние лет десять, если не больше. Брюки вдруг стали тесными, и я покраснел.
Тощий парень выдернул руки из карманов и тоже устремился к нам.
— Я же говорил, что его отпустят! — тонким голосом выкрикнул он. — А вы мне не верили! Оля, отцепись от Сашки, а то я начну ревновать!
В его голосе и вправду слышалась ревность.
Я осторожно освободил шею из объятий девушки.
— Я так рада! — сказала она. — Не слушай Севку — он, как всегда, говорит ерунду. Где ты пропадал всю ночь? Мы беспокоились! А утром Валерий Николаевич весь лагерь поднял на уши из-за того, что ты пропал. Ты что, правда, хотел купить янтарь?
— Да нет, зачем? — машинально ответил я, ошеломлённый таким натиском.
Девушка ещё что-то спрашивала, но я почти не слушал. Глубоко дышал, чтобы успокоить нечаянно восставший молодой организм и одновременно старался не забыть их имена. Оля, Севка...
Судя по всему, это и были те самые мои друзья, о которых упоминал майор.
Я не помнил всех своих сокурсников. Всё-таки, пятьдесят лет прошло. Да и жизнь немало пошвыряла меня по свету.
Но вот здоровяка я узнал сразу. Мишка Торопецкий — друг юности и коллега. Мы мало работали вместе, но приятельствовали с учёбы в институте и до самой Мишкиной гибели в девяносто седьмом. Он погиб в автокатастрофе — ночью не справился с управлением на скользкой дороге.
А сын Мишки, Никита, учился у меня. Потом мы с ним вместе работали. А потом...
От размышлений меня оторвал Севка. Он подошёл и бесцеремонно ткнул меня в бок острым кулаком.
— Что ты им разболтал? — спросил он, подозрительно глядя на меня.
— О чём? — удивился я.
— Сева, прекрати немедленно! — нахмурилась Оля. — Саша никогда бы ничего не разболтал.
— Вы сами-то что про меня наговорили? — перешёл я в атаку. — Какой-то краденый янтарь, преступники! С ума сошли, что ли?
— Тише! — шикнул на меня Севка и тревожно обернулся. — Вот что, пошли отсюда!
Я был полностью с ним согласен. Очень хотелось свалить как можно дальше от комендатуры.
Мы перебрались через ров и пошли в сторону проспекта Ленина.
— Так ты встречался с ними? — напряжённым шёпотом спросил меня Севка.
— С кем? — обозлился я. — Слушай, я вообще ничего не помню! Похоже, мне по башке врезали. Очнулся только утром, на
