Назад, в пионерское лето - Денис Георгиевич Кащеев
«А что у тебя за задание?»
— Спасти мир, разумеется.
Ведь правда же!
«А если точнее?»
— Найти один прибор из будущего. И выключить его, пока он не взорвал Вселенную, — решил я не мелочиться с масштабом проблемы.
«Прибор… Миелофон, что ли?»
— Сам ты миелофон! Зонд наблюдения. Он, зараза такая, вышел из-под контроля, теперь нужно его деактивировать вручную.
«Какая-то ненадежная у вас там, в двадцать первом веке, техника, — пробурчал Младший. — Как в конце квартала делали… А зачем вы за нами следите — ну, при помощи этого зонда? — подозрительно спросил он затем. — Не так уж и много времени прошло — что, сами не помните, что и как тут у нас — считай, у вас — было?»
— Вопрос не ко мне, — снова развел я руками — с каждым разом тело слушалось меня все лучше и лучше. — Но думаю, что это было что-то типа пробного запуска. Как мне сказали, чтобы сильнее углубиться в прошлое, нужно потратить значительно больше энергии. Вот и тренируются сперва на коротких отрезках. Ну и где, если что, можно послать человека, вроде меня, чтобы что-то поправить…
«А сознание можно внедрить только в себя самого?» — уточнил Младший.
— Да, а я разве не сказал?
«Прямо — нет».
— Ну вот, говорю.
«Ясно… — протянул он. — Но знаешь… По-моему, ты все гонишь, — с нажимом заявил вдруг. — Сломанный зонд, перезапись сознания — нелепая какая-то схема!»
— Какая уж есть, — пожал я плечами.
«Короче, можешь как-то доказать то, что тут наговорил?»
— Рассказать что-нибудь о будущем?
«Было бы, конечно, интересно — но так ты что угодно сможешь мне наплести — как я проверю? Поэтому не о будущем — о прошлом. О том, что знаю только я и никто больше!»
— Ну… — я задумался. — В принципе, запросто! — просиял почти тут же. — Например, был случай в четвертом классе. Серега Соколов принес в школу импортного пластикового солдатика — ему таких из-за границы привезли целый набор. Вы — мы, то есть, — с нужным местоимением я никак не мог определиться, — таких называли «агрессорами» или «наемниками». На самом деле это был британский парашютист времен второй мировой войны, ну да неважно. А редкие солдатики в то время — да и сейчас, в 85-м — являлись твоей страстью. Ты стал упрашивать Соколова этого «агрессора» на что-нибудь обменять. Серега был в принципе не против, весь вопрос — на что. Тогда ты взял из дома коллекционную модель «Москвича-412» — с открывающимся капотом, тебе родители на день рождения подарили — и предложил ее за солдатика. Соколов охотно согласился, но на следующий день потребовал вернуть все взад — отец увидел у него «Москвич», принялся расспрашивать, откуда тот взялся, ну и решил, что Серега кого-то здорово нагрел. Так оно, собственно, и было — теоретически. На взрослый взгляд, машинка выглядела куда ценнее, но такую, при удаче, в Москве можно было достать, а вот солдатика, как у Соколова — шиш. В общем, ты отказался. Соврал, что «агрессора» потерял. На самом деле он до сих пор стоит у тебя дома на почетном месте на столе. А пропажи «Москвича» твои — наши — родители так и не заметили… Ну или сделали вид, что не заметили, — добавил я, подумав, что сам бы исчезновение коллекционной модели, добрых полгода красовавшейся за стеклом на книжной полке, наверняка бы не пропустил.
«Хм… — пробурчал Младший. — Примерно так все и было… Но только ты эту историю от того же Соколова мог узнать. Запросто. А то, что насчет потери солдатика я соврал — чисто вычислить!»
— Ну, ОК, — вздохнул я. — Тогда слушай другую. Она уже совсем недавно произошла — этой весной, в каникулы. По телевизору в первый раз показали сериал «Гостья из будущего» — ты сам его недавно вскользь упоминал…
«Что еще за сериал? Просто фильм», — поправил меня Младший.
— Ну да, пятисерийный телевизионный фильм. И вот случилось так, что неожиданно для самого себя ты по уши влюбился в главную героиню, Алису Селезневу. Точнее, в юную актрису, что ее играла — некую Наташу Гусеву. По полной программе — с бессонными ночами, экзистенциальной тоской и всем таким…
«Какой-какой тоской?»
— Невыносимой. На стенку был готов лезть от бессилия. Пытался узнать адрес этой Гусевой, а не сумев, написал письмо на телевидение — но в последний момент передумал его отправлять… Только где-то к маю тебя отпустило — так же внезапно, как и началось! Ну, как инсайд? Годится?
«Да уж… — задумчиво протянул мой собеседник. — Об этом я точно никому не рассказывал. Сам не знаю, что на меня тогда нашло…»
— Ну что, убедился? — осведомился я.
«Примем как версию, что ты не врешь», — помедлив, выдал Младший.
— Правильное решение, — одобрительно кивнул я.
Что ж, будем считать, начало положено — несмотря на все ваши дурацкие аномалии, мое внедрение в 85-й прошло успешно!
Ну и где этот белый кролик?
Будь готов! Будь готов! Будь готов!
— напутствовал меня репродуктор последними тактами очередной духоподъемной песни.
4. Испачканная рубашка
Юг Московской области, 1 июня 1985 года
Загадочный кролик пока что-то являться не спешил. Впрочем, я и не ждал, что тот прискачет ко мне вот так вот, при всем честном народе. Да и Гришин говорил, что, скорее всего, зонд даст о себе знать не сразу, а денька этак через три-четыре, а то и через все пять. А значит, время это надо как-то провести — по возможности, не спалившись, да и Младшему — себе же самому, то есть — на будущее никакую свинью не подложив…
Если с другом вышел в путь,
Если с другом вышел в путь –
Веселей дорога!..
— многозначительно высказался со столба неутомимый репродуктор.
Ну да, я же теперь на этом пути не один! Так что пусть Младший тоже внесет свою
