Вернуть СССР (очередная попытка) Часть 2 - Вадим Владимирович Чинцов
– Я попросил встречи с вами для обсуждения скорейшего сближения наших народов.
Дэн кивнул – Я только За! Можете передать вашему правительству уверения в нашем совместном противостоянии империалистическим угрозам.
Я подключил гипноз и удостоверился в правдивости слов китайского вождя.
Через два часа после тесного обсуждения всех щекотливых вопросов наша небольшая группа погрузилась в вертолет, любезно предоставленный нам ведомством Устинова и направилась в провинцию Хэнань, город Дэнфэн, где на горе Суншань располагался буддийский монастырь Шаолинь. Достигнув цели нашего путешествия, я был в шоке – после Второй мировой войны на развалинах монастыря жило всего семь монахов, из которых лишь трое были знакомы с шаолиньскими боевыми искусствами. С пятьдесят первого года на общественных началах исполнял должность хранителя монастыря Синчжэн, в миру его фамилия и имя были Ли Тайбао. В шестидесятых годах, во время культурной революции в Китае, красногвардейцы председателя Мао атаковали храм, разрушая здания и предметы религиозного культа. Монахам сказали, что они больше не могут там жить, их заставляли есть мясо и пить алкоголь, что привело к поговорке: «Алкоголь и мясо только проходят через вашу пищеварительную систему, но Будда находится внутри».
Я представился монахам как человеком, в котором через реинкарнацию возродилась душа далекого предка, прекрасно знающего искусство шаолиньского стиля. Монахи отнеслись к моим словам скептически, но после совместной медитации в пещере Бодхидхармы, где я продемонстрировал левитацию, оторвавшись от земли на пять сантиметров, меня признали и около часа мы беседовали о учении буддийского монаха Бодхидхарма, прибывшего морским путём в Китай, где, путешествуя, проповедовал своё учение. Затем он поселился в монастыре Шаолинь, где основал первую школу чань-буддизма. Дамо внёс большой вклад в развитие монастыря Шаолинь, передав монахам комплекс упражнений, позже названный цигун Дамо Ицзиньцзин, или цигун Бодхидхармы.
Напоследок я показал утерянные со временем комплексы приемов Шаолиньского монастыря – стили Яньцинцюань и Мицзунцюань, проведя мастер-класс и для своих спутников. Синчжэн на прощание вручил мне свиток, согласно которому я имею право представлять монастырь Шаолинь за пределами Китая, этот свиток подтверждал полное изучение мною боевого искусства Шаолинь и его традиций.
Во время обратного пути в Пекин я наконец-то поймал мысль, которая все время ускользала от меня, пока я был в монастыре – необходимо в Советском Союзе создать Мекку для всех поклонников ушу. Нужно в Крыму построить комплекс, копирующий монастырь Шаолинь в эпоху его рассвета и создать в нем академию шаолиньского кулака. Хорошенько разрекламировать Новый Шаолинь можно путем создания фильмов, посвященных Шаолиню.
К примеру, главный герой – русский мальчик, который младенцем попадает в монастырь Шаолинь. Наставниками по изучению боевого искусства у него трое монахов, один из которых – бывший глава японской школы ниндзя, после войны решивший уйти в монастырь Шаолинь. Пройдя тяжелейшее обучение и сдав экзамены по владению боевым искусством, выросший подросток возвращается в СССР и русский ниндзя – шаолиньский монах создает свою школу в Крыму, со временем выросшую в монастырь. Я хмыкнул – да после такой рекламы к нам весь мир потянется, государство не будет успевать деньги считать, полученные от такого туризма.
– Валерий! Хочешь снять сняться в главной роли монаха Шаолиньского монастыря и заодно русского ниндзя? – Я тронул Гусева, обращаясь к нему, перекрикивая шум двигателей.
– Хочу! А кто такой ниндзя?
– Это японский убийца, у них целые школы существовали по подготовке убийц с младенческого возраста.
– Как можно тренировать младенца? – Гусев недоверчиво посмотрел на меня.
– К примеру, резко толкать колыбель, приучая маленькое тело к неожиданным толчкам.
В Пекине Дэн Сяопин по моей просьбе распорядился направить в СССР профессиональных строителей для задуманного мною Буддийского монастыря.
Из нашего посольства я связался с послом Индии в Китае и попросил его уделить мне немного времени. Посетив посольство Индии, я смог договориться о помощи в возведении в Крыму монастыря, являющегося продолжением традиций знаменитого Шаолиня. Продемонстрированный мною свиток, выданный настоятелем Шаолиня, произвел впечатление на посла, которому я обещал посвятить новый монастырь Бодхидхарме.
В Москву я возвращался с новым проектом, сулящем моему государству огромные деньги.
Не успел я, вернувшись домой, отдохнуть в обществе моей мамы, по которой немного соскучился, как меня пригласил в Кремль Судоплатов.
– Что случилось, Павел Анатольевич! – поздоровавшись, я прошел в его кабинет и сел на жестковатый диван.
– Не поверишь, Владислав, в наше посольство в Вашингтоне поступило несколько предложений по выполнению заказов на устранение объявленных нами преступниками сотрудников ЦРУ. Кстати, директора ЦРУ отправили в отставку, он теперь пенсионер.
– Соглашайтесь, пусть устраняют их вместе с семьями. Нам же работы меньше. А у вас появятся на Западе свои профессиональные исполнители, готовые за деньги грохнуть любого, хоть президента.
– Через неделю отправляем в штаты группу Зайцева. Что за операцию ты хотел провести в Вашингтоне?
– Даже не одну. Первая – ликвидация под видом несчастных случаев или разбойных нападений всех серьезных ученых. Вот перечень этих неудачников – я протянул два листа, исписанных именами и фамилиями.
Второе – отстрел настоящих правителей США. Это финансовая верхушка – смешанные, еврейско-англосаксонские круги, владеющие крупнейшими банками и Федеральной резервной системой США. Выражают интересы крупного капитала типа Рокфеллеров или Варбургов. Корпоративные круги. Тут есть две категории и своя иерархия, на манер средневекового дворянства. Это, к примеру, нефтяные гиганты типа Exxon Mobil или Chevron – внучки рокфеллеровской Standard Oil. Абсолютное большинство политиков из обеих ключевых партий – ставленники и выдвиженцы деловых кругов. Родовая аристократия. Эти люди по сути и создали Америку, задумав её как эксперимент в своих закрытых ложах и клубах. Они правили Штатами с конца восемнадцатого до второй половины девятнадцатого веков. В двадцатом веке их серьёзно потеснила другая "аристократия" – рыночная. Однако значительной части "природных" аристократов удалось остаться на плаву, встроиться в мир корпораций и продолжить играть видную роль в политике. Например, семейство Бушей, которые после Второй мировой переехали в Техас из своего родного Коннектикута и вложились в нефтяной бизнес. Другие видные семейства – Адамсы, Бьюкенены, Рузвельты, Форбсы (родня Джона Керри). Ядро аристократов – потомки тех, кто приплыл на Мэйфлауэре в одна тысяча шестьсот двадцатом году. Это американская "голубая кровь", в настоящий момент уступающая по влиянию старой корпоратократии и финансовым кругам,
