Чингисхан. Сотрясая вселенную (СИ) - "RedDetonator"

Тут на крыльце появился наиболее богато одетый воин — вождь Брета. Черноволосый мужчина, предположительно, переживший тридцать зим, физически крепкий и грузный, усатый, но без бороды, с лицом человека, не способного отказаться от алкоголя. Мешки под серыми глазами свидетельствовали, что от своей дружины он, как минимум, не отставал.

Отец Эйриха почти никогда не приходил домой в трезвости, поэтому всем прекрасно понятно, чем они занимаются днями напролёт. С другой стороны, воинству больше нечем заняться. Тренироваться? П-ф-ф-ф, зачем? Работать в поле, чтобы прокормить семью? Да кому это вообще надо?

В прошлой жизни Эйрих, тогда грохочущий на всю вселенную Чингисхан, имел однозначное отношение к пьянству. В его войске, во время похода, пьяницы карались по всей строгости его закона. Кешиктены имели ещё больше ограничений с алкоголем, потому что большую часть времени находились на службе. Простые кочевники, конечно, имели право на возлияния, но возле себя Чингисхан пьянствующих не терпел.

«Во хмелю люди совершают дурные дела, убивают и ссорятся», — подумал Эйрих. — «Вино удерживает человека от того, что он знает, и от искусств, которыми он обладает, оно становится занавесом или преградой на его пути и для его дела».

Но сейчас было не время для размышлений о вреде пьянства. Если Хумула загрызут волки...

Охотник отбивался от обнаглевших волков с помощью копья, уже обагрённого кровью. Его несколько раз укусили, но эти раны он разменял на двоих мёртвых волков. Хумул — храбрый человек.

Дружинники, во главе с Бретой, накинулись на волков, которые, в азарте схватки, не сразу оценили масштаб трагедии. Стая была крупной — около десяти хвостов, не считая убитых Хумулом. Несколько дружинников кинули сулицы, что повлекло потерю ещё одного волка, а затем стая решила, что в этой битве им не победить. Поджав хвосты, волки спешно покинули деревню, скрывшись в кустарнике, опоясывающем поселение кольцом.

Хумула взял под руку отец Эйриха, после чего повёл в его дом.

— Ты! — указал на Эйриха вождь. — Ты же сын Зевты?

— Да, господин, — церемониально поклонился тот.

— Хах, кто тебя учил так кланяться? — усмехнулся вождь. — Как цезарю римскому!

— Если на то воля бога, то ты станешь цезарем, — ответил Эйрих.

Слова ничего не стоят, а человеку приятны.

— Ха-ха-ха! — довольно рассмеялся хмельной вождь. — Зевта хорошо тебя воспитывает, малец! Как тебя звать?

— Эйрих, господин, — ответил тот.

— Что случилось, Эйрих? Почему я вижу, что в поселение зашли волки? — начал опрос Брета.

— Господин, сегодня я проверял свои силки, — начал рассказ Эйрих. — Один я поставил у реки, поэтому проверил водопой, на всякий случай, где увидел волчьи следы. Я пришёл домой, мать сказала, чтобы я сходил к охотнику Хумулу и рассказал ему об увиденном.

— Так, — кивнул вождь, опёршись на рукоять боевого топора.

— Охотник Хумул велел, чтобы я показал ему эти следы, — продолжил Эйрих. — Я показал, но там уже было больше следов, а потом мы увидели волков. И побежали.

— Ты сразу помчал звать нас, а Хумул остался, чтобы тебя не загрызли, — восстановил последовательность вождь Брета. — Подойди ко мне.

Эйрих приблизился к вождю, не ожидая ничего хорошего. Сам бы он, будь такое в прошлой жизни, наказал бы мальца за то, что тот был недостаточно убедительным и не позвал с собой больше вооружённых мужчин, а тут...

— С моей руки тебе перстень, — снял вождь серебряную печать с безымянного пальца. — Передашь отцу, как придёт домой. Как вырастешь и станешь воином, будешь носить с честью. Заслужил.

— Премного благодарен, господин, — вновь церемониально поклонился Эйрих, а затем будто бы что-то, невзначай, вспомнил. — Просьба есть у меня к тебе, господин.

— Хм, просьба? — нахмурился вождь. — Ну, проси.

— Я хотел бы научиться владеть луком, но у меня нет... — заговорил Эйрих.

— Детский лук со стрелами нужен? — сразу понял его вождь. — Лучники нам нужны, да, нужны... Давно бы попросил отца — я бы выдал ему! Эх ты, столько времени напрасно...

На самом деле, Эйрих точно знал, что даже полгода назад было бы слишком рано начинать, а через полтора года уже будет слишком поздно. Настоящий кочевник начинает учиться стрелять из лука лишь немногим позже, чем садится в седло — в пять лет от роду.

— Витигес, Клеф — соберите туши волков и тащите к дому Хумула — это его добыча, — приказал Брета. — А ты, малец, иди за мной.

Два упомянутых дружинника пошли за волокушей, а Эйрих последовал за вождём и остальными дружинниками.

Селяне выглядывали из своих лачуг, глядя на необычную процессию. Расправа над волками произошла так быстро, что никто не успел ничего понять. Мужчины и женщины, старики и дети, перешёптывались, строя догадки о том, почему это Эйриха, странного мальчика, сына Зевты, ведут куда-то дружинники, руководимые самим Бретой.

То, что его считают странным — это общеизвестный факт. Все дети как дети, а он всегда хмурый ходит. С вопросами странными иногда пристаёт, про римлян спрашивает много, про кочевников, что пришли с востока и не дают покоя честному народу... Одно слово — странный.

В бражном доме Эйрих был впервые. Как-то так сложилось, что детям в бражный дом нельзя, но озвученного запрета, вроде как, нет, но негласно сюда можно только воинам. И сегодня Эйрих был здесь впервые.

Не то, чтобы это какая-то большая радость или особо знаменательный день, у Эйриха походный шатёр был более впечатляющим, чем это здание, но ему всегда хотелось посмотреть, что тут внутри.

А внутри воняло алкоголем, потом и продуктами рвоты. Место беспробудной и длящейся годами пьянки просто должно было пропахнуть всем этим.

— Хильто! — громко позвал Брета. — Найди мой детский лук! И стрелы короткие! А ты, малец, садись за стол!

Эйрих не стал скромно отнекиваться, сев за стол в той части, где было ближе всего до запечённого кабанчика, уже начатого и сильно поеденного.

— Ты молодец, что увидел следы волков, — похвалил его Брета. — И похвально, что хочешь овладеть луком. А, смотри, что есть у меня! Ты ешь пока, нечего сидеть без дела!

Неожиданно ловко для достаточно грузного человека, вождь сбегал в другой конец бражного дома и примчался обратно, но уже с неким свёртком в руках.

Эйрих, к моменту возвращения вождя, уже успел впихнуть в себя, почти не жуя, большой кусок кабанятины. Второй пришлось рвать пальцами, так как у мальчика уже выпало несколько передних зубов, и грызть было неудобно. За считаные минуты он съел не менее 10% от остатков кабанчика, что вызвало лёгкое удивление вождя.

— Гуннский лук, — Брета сдвинул ткань свёртка. — Забрал его с тела могучего воина, до этого убившего пятерых славных воителей...

Эйрих трофей оценил. Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять — это работа мастера. Нет, пока не попробуешь в деле, не узнаешь истинные свойства этого лука, но что попало так красиво украшать не будут, потому что у кочевников так не принято. Это всякие китайцы способны часами украшать любую, даже самую бесполезную, поделку орнаментом и рисунками, а у кочевников слишком мало времени на подобную ерунду. Если что-то и украшать, так пусть это будет по-настоящему стоящая вещь...

— Ты, вроде бы, смышлёный малец, — заговорил вождь Брета, пристально посмотрев Эйриху в глаза. — Если через пять лет сможешь пять раз подряд попасть в ростовую мишень с пятидесяти шагов — станешь младшим в моей дружине. Будем учить тебя воинскому ремеслу, но только если не будешь тратить моё время зря. Согласен на такие условия?

— Да, согласен, — без раздумий ответил Эйрих.

Дружина, если не пьянствовать как свинья, это отличное место, где будет доступ к богатству и воинской славе. Успешных воинов уважают. За успешными воинами идут люди.

— Ты целеустремлён, — похвалил его вождь. — Но одного этого мало, чтобы стать великим воином. Покажешь себя — будет тебе честь и слава. Но если зря потратишь моё время...

— Я не подведу тебя, господин, — заверил его Эйрих.