Иное отражение Старгорода - Андрей Юрьевич Жуков
Поскольку то устройство в колодце уничтожить не удалось, на него установили панцирь из золота, которое привез Махно в Старобельск. По словам пленного, этот металл создает помехи в работе устройства. Вот и решили создать кожух для него. Панцирь выплавили в кузне и доставили в тоннели на возах. Пока шел отстрел противника, отряд под руководством Махно, монтировал панцирь на машину, удерживающую открытыми врата в мир скулубов. Поле ослабло и марево стухло.
Минеры тогда заложили динамит, но подорвать основные опоры залы не удалось. Причин я не знаю. Камень отдал приказ подорвать хода и заблокировать пространство вокруг колодца. Ребят там полегло множество, но мир наш получил возможность передохнуть.
Махно вернулся в Гуляйполе* налегке, а Камень, получив прозвище «Каменюка» контролировал территорию уезда еще несколько лет. А потом пришли красные. Я как замеченный в компании «бандитов» был отправлен в места не столь отдаленные. Но вскоре меня освободили по настоянию некого красного комиссара. Говорят, что он к тому моменту числился в списке мертвых. Но встретившись с ним, я убедился, что Феликс был живее всех живых. Он напомнил мне о подземелье. О том, что там заложен динамит, и о том, что активность скулубов снова выросла.
_______________________________________________
*Гуляйполе – город в Запорожской области Украины. Родной город Махно Нестора Ивановича, входивший в состав Екатеринославской губернии.
Я вернулся, Алешка, в свой родной город. И с командой копателей, освободив проход к большому залу с колодцем, подорвал динамит. Оказалось, что, как и в мире скулубов, над колодцем нашего мира располагался храм. Это был Покровский собор. В 1934 году он обрушился от нескольких мощных взрывов. На несколько лет мы вновь откинули врага в реализации его планов.
Дед посмотрел на внучка. Алешка крепко спал, тихонько посапывая. Иван укрыл ему плечи покрывалом и отправился убирать со стола.
Утром. Алеша пил чай и вспоминал вчерашний рассказ деда, как ночной сон. Но вдруг в сенях раздался топот и в комнату вошел механик машдвора Валерий Петрович. Он, взволнованный, с порога заговорил.
– Максимыч, – обратился он к деду, – беда. Отражение снова кличет. Говорят, на днях ход опять показался, к себе зовет.
Дед указал рукой на внука за столом.
– А! Привет, Леха, – повернулся к мальчишке механик.
– Ступай Валера. Я уже слыхал о том. Собирай наших, я скоро буду. – ответил дед.
Валерий Петрович кивнул и, пыхтя на ходу, покинул комнату.
– А ты что у них за старшего? – спросил мальчонка.
– Да внучек. Я старший дозорный.
– И что теперь будет?
– Большие перемены, внучек. Большие перемены.
