Георгий Бес - Я – Гагарин. «Звездные войны» СССР
– Кедр, прием. Вам наведение: выше на полторы тысячи, курс двести семьдесят пять градусов. Бомбардировщик противника. Приказываю, цель – уничтожить!
– Вас понял, выполняю перехват.
Заметить ночью реактивную мишень, имитирующую вражеский бомбардировщик, было просто немыслимо. Визуальное обнаружение цели уступило место радару. Истребитель лейтенанта Гагарина наводили по командам с земли по данным радиолокатора. Юрий Савин знал больше, чем сам лейтенант-истребитель. Все же инженерная подготовка и 30 лет работы на донецком «Топазе» давали солидный опыт. Он знал, что первые радиолокаторы советских истребителей могли захватывать цель только на дальности шести километров и только вдогон, с задней полусферы.
Поэтому летчик вел истребитель осторожно, чтобы не проскочить самолет-мишень. Или же, не дай бог, не врезаться в него из-за разницы в скоростях. Левая рука Юрия лежала на секторе газа, и он был готов мгновенно убрать обороты двигателя и выпустить аэродинамические тормоза.
– Я – Кедр, цель вижу, прием. – На экране радиолокатора появился мерцающий огонек. – Выше полста, двадцать градусов влево.
– Кедру! Перехват по данным радиолокатора разрешаю.
Савин движениями ручки управления самолета и педалями, связанными с рулями поворота, загонял мерцающую зеленоватым светом метку цели в пространство, которое именуется на экране радиолокатора «лузой захвата». Вот верхняя и нижняя метки совпали, Юрий нажал кнопку автосопровождения. Вместо двух меток на экране прицела появилась одна, которую летчики на своем профессиональном жаргоне называли «птичкой». Теперь «противник» находился в центре сетки прицела.
– Кедр! Захват произвел, к пуску готов.
– Кедру. Пуск разрешаю.
Юрий щелкнул предохранительной скобой на ручке управления самолетом и мягко нажал на гашетку. Под стреловидной правой плоскостью истребителя полыхнуло пламя реактивного двигателя. Разорвалось специальное калибровочное кольцо, и самонаводящаяся ракета «РС-2УС» пошла к цели. Ее головка самонаведения воспринимала отраженный от цели радиолуч и точно корректировала траекторию полета.
Вслед за первой стартовала и вторая ракета.
Вскоре метка на экране бортового радиолокатора вспыхнула и рассыпалась искрящимися брызгами. Юрий увидел в кромешной тьме яркую вспышку и россыпь огненных падающих звезд.
– Я – Кедр, прием. Наблюдаю поражение цели.
– Вас понял, прием. Кедру – отход курсом двести десять и возврат на «точку».
Юрий огляделся через прозрачный каплевидный фонарь кабины. Истребитель уверенно рассекал мрак ночи, «глотал» спрессованный скоростью воздух круглой «пастью» воздухозаборника с острым носовым конусом, скручивал его в тугой узел и пережигал в ревущей топке камеры сгорания. Позади новейшего на то время сверхзвукового истребителя «Су-9» тянулся чуть подсвеченный из сопла полупрозрачный след инверсии.
А звезды – вот они! Кажется, что рукой можно дотянуться. На мгновение летчику показалось, что он уже летит в межпланетном пространстве, оставив позади крохотный голубой шарик. Но все же пришлось возвращаться – в прямом смысле с небес на землю. Юрий двинул ручку управления от себя, переводя истребитель в пологое пикирование, и одновременно с этим прибрал обороты двигателя. Дальний привод, ближний, и вот уже видна двойная светящаяся цепочка, окаймляющая взлетно-посадочную полосу. Снова на бетон осторожно, чтобы не ослепить летчика, лег луч прожектора.
Посадка ночью даже на знакомый аэродром – дело достаточно сложное, тут нужны предельное внимание и концентрация. Получив разрешение по радио, Савин подобрал чуть на себя ручку управления, выпустил в посадочное положение щитки и закрылки, прибрал обороты двигателя. Есть касание. Хлопнул тормозной парашют, гася скорость.
Истребитель зарулил на стоянку, в последний раз взвыл и затих его турбореактивный двигатель. Юрий спустился по приставленной к борту стремянке.
– Порядок? – На земле его встречал лично заместитель по боевой подготовке, дважды Герой Советского Союза Евгений Пепеляев.
Пепеляев свои Звезды получил в небе Кореи, в жестоких и молниеносных схватках с «Шутингстарами», «Сейбрами» и «Стратокрепостями». В той войне новейшие на тот момент советские истребители «МиГ-15» показали себя превосходно, а летчики получили первый боевой опыт реактивных воздушных боев.
– Лейтенант Гагарин перехват воздушной цели выполнил. Цель поражена, расход ракет – две штуки.
– Молодец, Юра!
– Служу Советскому Союзу!
Ночные полеты на аэродроме шли своим чередом. Взлетали и приземлялись истребители, грохоча турбинами. Авиатехники на стоянках со старательностью муравьев суетились у самолетов. Летчики отдельной, «космической» эскадрильи получали крайние перед вылетом наставления инструкторов и командиров. За мерцающими пультами круговой развертки дежурили радиолокаторщики, на вышке командно-диспетчерского пункта руководитель полетов и офицеры боевого управления наводили на воздушные цели истребители-перехватчики.
* * *Времена стояли лютые. Первый в мире искусственный спутник был выведен на орбиту Земли 4 октября 1957 года.
Но «космическая гонка» двух сверхдержав началась гораздо раньше. Еще в 1954 году правительство США одобряет проект запуска спутника на околоземную орбиту. А 19 июля 1955 года американцы конкретизируют дату запуска: в Международный геофизический год, с середины 1957-го до конца 1958-го.
15 мая 1957 года происходит первый пуск советской ракеты-носителя «Р-7». Ее конструктор Сергей Павлович Королев убеждает ЦК КПСС, что необходимо опередить американцев в запуске первого искусственного спутника Земли.
«Космическая гонка» начинается 3 августа 1957 года с двух пресс-конференций, где США и СССР один за другим заявили о намерении быть первыми в космосе. Именно в этот момент благодаря газетчикам разных стран и рождается это выражение.
И хотя планы сторон были известны заранее, американцы испытали шок, сравнимый, наверное, только с Пёрл-Харбором, когда 4 октября 1957 года советский спутник совершенно внезапно выдал свое знаменитое «бип-бип-бип» с околоземной орбиты.
Директор Института космической политики Джон Логсон писал тогда:
«В реакции на запуск советского спутника было больше страха, чем удивления, потому что он ясно показал, что Соединенные Штаты не могут теперь чувствовать себя в безопасности за своими океанскими границами. Стало ясно: кто владеет контролем над космосом, тот сможет управлять Землей, и Советский Союз сделал первый шаг к такому контролю».
Советник президента Эйзенхауэра Джон Киллиан выразился по-военному кратко:
«Спутник вызвал кризис доверия, который пронесся по стране как ураган».
А вот как описывает реакцию на маленький шарик с четырьмя антеннами и гордой надписью «СССР» нынешний классик американской литературы Стивен Кинг:
«Мы сидели на стульях, как манекены, и пялились на управляющего. Вид у него был встревоженный и болезненный – а может, было виновато освещение. Мы сидели и гадали, какая глобальная катастрофа заставила его остановить фильм в самый напряженный момент, и, когда управляющий заговорил, дрожь в его голосе ещё больше нас напугала.
– Я хочу сообщить вам, – сказал он этим дрожащим голосом, – что русские вывели на околоземную орбиту космический аппарат. Они назвали его… «спутник».
Это заумное послание было встречено абсолютным, гробовым молчанием. Мы все сидели неподвижно, полный кинотеатр детишек с ежиками и хвостиками, в джинсах и юбках, с кольцами Капитана Полночь… Помню очень отчетливо: страшное мертвое молчание кинозала вдруг было нарушено одиноким истеричным выкриком; не знаю, был это мальчик или девочка, но голос был полон слез и испуганной злости: «Хватит врать, давай кино показывай!» Управляющий даже не посмотрел в ту сторону, откуда донесся голос, и почему-то это было хуже всего. Это было доказательство. Русские опередили нас в космосе. Где-то над нашими головами, триумфально попискивая, несется электронный шарик, сконструированный и запущенный за железным занавесом. Ни Капитан Полночь, ни Ричард Карлсон (который играл в «Звездных всадниках» (Riders to the Stars), боже, какая горькая ирония) не смогли его остановить. Он летел там, вверху… и они назвали его «спутником». Управляющий еще немного постоял, глядя на нас; казалось, он ищет, что бы еще добавить, но не находит. Потом он ушел, и вскоре фильм возобновился».
Так что на тот момент, как, впрочем, и во времена Юрия Савина, Соединенные Штаты Америки покоряли космос больше на киноэкране, нежели в действительности. Юрий знал, что и в начале XXI века американцы снимают продолжение «Звездных войн», но покупают у России, правопреемницы СССР, реактивные двигатели «РД-180» и ставят на свои ракеты-носители.
Так было и в те времена, и в той параллельной вселенной, куда попал сейчас Савин. Так было и во времена его юности. По факту советская инженерно-конструкторская школа, ориентирование на политехническое образование оправдали себя, что называется, «на сто десять процентов»!
