СССР 2061 - СССР-2061. Сборник рассказов. Том 1

— Сергея я встретил на одной из исторических конференций, я уже тогда вновь был обычным британским преподавателем. Это был первый человек из СССР, с которым я разговаривал дольше пяти минут. Честно сказать, мне он не очень понравился.

Шутка оказалась смешной ещё и потому, что сам Сергей находился в зале. Этот высокий худой мужчина с короткой бородкой находился за одним из передних столиков. Он кланялся взглядам присутствующих, широко улыбаясь.

— Сейчас вы видите его улыбчивым, и многие из вас знают его как человека с прекрасным чувством юмора, — продолжал выступающий, — но вот только там, в Европе он был совсем другим. Хмурый и напряжённый. Позже мы обсуждали с ним это. Как западу так и не удалось примириться с идеями Советского Союза, так и гражданам страны Советов так и не удалось изжить образ "западного врага". Сергей общался со мной так, будто я представитель ЦРУ, впрочем, по его признанию, сам я общался с ним так, будто он не кто иной, как агент КГБ.

Сергей закивал головой, показывая, мол, да, так всё и было.

— Не знаю почему, но мне захотелось поделиться с Сергеем своей погибшей, как я тогда считал мечтой. Едва он услышал о Парке Истории Цивилизации, как поразил меня своими знаниями об американской его, как я теперь её называю, копии. Почему-то я был уверен, что граждане Союза вообще не знают о происходящем в мире. Сергей отозвался о той моей идее довольно скептично, но всё изменилось, когда я рассказал ему о первоначальном плане — том самом без горок и видеоигр. Уж не знаю, что тогда нарисовало его воображение, но этот "безумный русский" вскочил и начал ходить взад-вперёд по комнате. Он что-то там бормотал о том насколько это гениальная идея, о том каким прекрасным местом смог бы стать этот парк. В общем, он говорил то, что я итак знал.

Мужчина провёл пальцем по экрану на тумбе, за которой он выступал, и снизу, механизм такой же, как у автоматических столиков, появился стакан воды. Извинившись перед публикой, выступающий сделал небольшой перерыв в речи для того чтобы попить.

— Из Москвы мне позвонили, как сейчас помню, рано утром. А уже к вечеру у меня на руках были билеты. Вот только ехать мне совсем не хотелось. Я уже упоминал это — Советский Союз представлялся мне чем-то очень странным, даже страшным. Помню, уже в самолёте я сто раз пожалел о том, что лечу. Мне было страшно — я едва знал язык, я был напуган слухами об этой стране. Первые несколько дней я дрожал от каждого шороха за дверью гостиничного номера. Я всерьёз был уверен, что за мной придут, как это называется, "мужики" и потребуют от меня раздать всё, что есть советскому народу. Был уверен, что потом поведут на расстрел. А если и не "мужики" придут, то агенты КГБ и это тоже в итоге закончится расстрелом.

Последние предложения вызывали смешки и аплодисменты в зале, выступающий и сам рассмеялся:

— Да, как я и говорил, время когда я переехал в СССР было самым страшным в моей жизни. Но день за днём я всё больше включался в работу над своим проектом. Оказалось, что Сергей уже убедил исторический факультет МГУ в том, что подобный парк необходим. Затем условное "добро" дало и начальство самого университета. Тогда-то меня и пригласили. Мы подолгу, иногда не просто вечерами, а ночами обсуждали проект. Честно сказать, многие удачные идеи и коррективы были предложены уже не мной. Да, здесь мой проект тоже корректировали — я не могу сказать что приехал, предложил и получил то, что хотел. Другое дело, что исправления эти носили уже чисто технический характер. Я, например, мечтал о живых людях — жителях в наших копиях городов и селений, но это конечно оказалось неосуществимо. Теперь мы используем высокоточные голограммы, но надо сказать — это не заметно до тех пор, пока вы не решитесь их потрогать. В конечном счёте, все нововведения, которых я так боялся, несли ту же идею что и сам проект — показать историю цивилизации от древнейших времён и до современности.

Снова небольшая пауза для нескольких глотков воды.

— Завтра в наш Парк Истории Цивилизации приезжают первые посетители — около десяти тысяч школьников. Завтра мы начнём работать и мне осталось подождать что-то около двенадцати часов до того момента как осуществиться моя мечта. За это я хочу поблагодарить всех присутствующих, все вы помогли в её осуществлении, и без вас всего этого не было бы. Но есть ещё кое-что, что я хотел бы сказать. Мечты достойны осуществления — все без исключения. Так же как все без исключения люди достойны счастья и благополучия. Но я хотел бы, чтобы каждый немного расширил бы свою мечту. Чтобы он пустил в неё кого-то, кроме "я". Чтобы там нашлось место хотя бы для "мы". Такие мечты не просто достойны, они обязаны осуществляться. Спасибо вам.

Яркой вспышкой овации ослепили секундную тишину. В банкетном зале Парка Истории Цивилизации присутствующие вставали, выражая почтение директору и вдохновителю этого проекта.

— Давайте постараемся сегодня не засиживаться, с утра все должны быть "как огурчики", — на прощание пошутил выступающий.

Белоусов Валерий Иванович

021: Рацуха

(На правах рукописи) -2012

Восьмое января 2061 года. Восемь часов одиннадцать минут. Двадцать три минуты до аварии.

Младший инженер Комплексной Опытно-Методической партии N5 Лаборатории Физических Методов Анализа Бронницкой Геолого-геохимической экспедиции Института Минералогии, Геологии, Геохимии, Кристаллографии и Кристаллохимии имени проф. Овчинникова Валерий Тазретович Бесоев, широко известный в узких девичьих кругах Общежития номер один (кстати, а вот почему именно номер один? ведь никакого другого общежития в БГГЭ никогда и не было? неразрешимая загадка природы!) как "Бесёнок", "Бесёночек", "Бесик" или "Бес безрогий", в зависимости от степени оказываемого оным Валерой к наименовательнице товарищеского участия, высунув от усердия кончик языка, осторожно коснулся кончиком пластиковой пипетки плоской вершины узкого угольного электрода.

От носика пипетки оторвалась крохотная капелька. В оранжевых лучах освещающих лабораторию кадмиевых ламп она на несколько мгновений задрожала красноватой янтарной бусинкой, затем полукруглый купол капли впитался, мгновенно высыхая и покрывая поверхность набитой в электрод пробы сверкающим белизной соляным куполом.

Quod erat demonstrandum! Что и требовалось доказать.

Теперь при подаче на электрод постоянного тока в 500 ампер летучий, почти невесомый порошок (3000 м.е. ш, не хухры-мухры!) не вылетит, бездарно разлетевшись, из просверленного в электроде канала, как картечь из пушечного ствола, а будет, постепенно расплавляясь и испаряясь, плавно диссоциировать на атомы…

Валера удовлетворенно хмыхнул, а затем горестно вздохнул… Этот электрод он удачно закапал! Осталось закапать еще полторы сотни… В этой партии проб! Остальные партии набитых пробами электродов, установленных вертикально в глухих дырках, выверенными лазерным указателем рядами грубо просверленных в толстых, неструганных, черных от угольной пыли дубовых досках, как стая мигрирующих к океану больных "вертячкой" ежей, угрожающе топорщясь, теснились вокруг него на металлических, покрашенных веселенькой салатовой краской стелажах.

— Ut tempus mi calvus! — превычно блеснул превосходным знанием языка Тита Лукреция Кара младший инженер Бесоев. — Ну вот кто мне, дураку, объяснит? У нас тут в комнате оборудования понапихано на миллионы нормо-часов, ЭВМ стоит самая совершенная… а электроды я закапываю, ровно как сто лет тому назад? Ну, неужели же нельзя ничего придумать? Манипулятор какой-нибудь, что ли…

— Вот ты, Бесенок, и придумай! — раздался за его спиной звонкий и веселый девичий голосок, и пара обтянутых белоснежными рукавами лабораторного халата нежных рук ласково обняла его за поросшую черным, кудлатым волосом шею. — Ты же у нас такой у-у-у-умный… Придумай что-нибудь, правда, а?

Валера стеснительно покраснел, вспомнив, как совсем недавно он из этих же прелестных уст услышал точно такую же фразу.

Тогда, сразу после новогоднего субботника, вечерком комсомольцы весело отмечали начало нового трудового года, определяющего года Семилетки. И вот, коварный лаборант, рыжая и бесстыжая (рыжие, они все такие!) Лена Левченко заманила его, неосторожно принявшего на грудь изрядную дозу разбавленного клюквенным соком "шила", в Ленинскую комнату, под вполне благовидным предлогом пояснения им, Валерой, совершенно неясного Лене места из переписки ренегата Каутского с Фридрихом Энгельсом, для чего Бесоеву и понадобилось срочно прибегнуть к первоисточнику. Увы, толстенный мнемокристалл в синей пластиковой суперобложке с вытесненными на нем силуэтами Вождей в обрамлении лавровых венков так и остался невостребованно лежать возле экрана кодоскопа… Сначала бессовестная обманщица Ленка неистово целовалась с ним так, что у Валеры наутро аж губы болели, а затем и прошептала ему на ушко ту самую фразу: