Александр Афанасьев - Презумпция лжи
Полковник Варяжцев остановил машинку у третьей по счету пятиэтажки…
– Ну, вот и приехали. Сегодня у Андрея Леонидовича разместишься, здесь все по-простому. А завтра подберут тебе квартиру, здесь больше половины – пустые. Сейчас представлю тебя и домой поеду…
– А вы разве не здесь живете? – наивно спросил я
– Не-е-ет, мне соседство такое противопоказано… – отчего то засмеялся Варяжцев – я в городе комнату снимаю…
Смысл всего этого я понял только намного позже…
Майор Михеев оказался совсем не таким, как я его представлял. В моем представлении разведчик – это человек среднего роста, с незапоминающейся внешностью, скромно одетый, мало говорящий. В общем – этакий тихушник. Андрей Леонидович же был полной этому противоположностью.
Выйдя из машины около одного из домов – Варяжцев даже не запер ее – мы направились в подъезд. Лампочки естественно не горели, но полковник в темноте ориентировался прекрасно. Поднявшись на третий этаж, он постучал в одну из дверей. Та почти сразу же открылась, будто хозяин квартиры поджидал нас под дверью…
– Какие люди… – мужик, такого грузино-кавказского вида с аккуратными черными усами на смуглом лице гостеприимно раскинул руки – проходите гости дорогие. А я как раз на стол собираю, ужинать собрался…
– Ну, тогда ставь еще тарелку… Пополнение тебе привел…
– Пополнение? – Михеев мельком взглянул на меня и пошел вглубь квартиры – ну, проходите. Можете не разуваться, у меня тут ковров нету…
Двухкомнатная квартира была обставлена просто – грязный деревянный пол без следов линолеума и ковра, какие-то дешевенькие одноцветные обои на стенах. С потолка свисает провод с голой лампочкой в патроне. Мебель – стол, стулья, два дивана – тоже старые, продавленные, металлический шкаф очень похожий на армейский. В общем удобства – на нуле…
Посадив нас в большой комнате, Андрей Леонидович ушел на кухню.
– Пожалуй, и я пойду… – начал подниматься Варяжцев – еще до дома ехать надо. А ночью тут по городу шарахаться – не стоит…
– А…
– Завтра я еще здесь буду. Здесь поосторожнее…
Из последних слов я понял, что Михееву моя история неизвестна и трепать о ней языком не следует. Впрочем, я и не собирался…
Пока я осматривался в комнате, Варяжцев, пошептавшись о чем-то в коридоре с Михеевым, ушел. Через пять минут в комнату вошел Михеев.
– Ну, что. Практикант. Ужинать здесь будем, или на кухню пойдем?
– Можно и на кухне… – пожал плечами я
– От, это правильно… – улыбнулся Михеев – тогда пошли!
Кухня была, как и во всех советских "хрущобах" – не повернуться, двое взрослых мужиков там едва располагались. Покрытый масляной краской стол, табуретки, сколоченные местными умельцами, грязная двухкомфорочная плита, питающаяся от баллона с газом, старый холодильник…
– Пельмени будешь? – по-простому спросил Михеев и, не дожидаясь ответа, бухнул на стол большую кастрюлю с ароматным варевом – извини, местных деликатесов нет…
Не ел я уже очень долго и готов был съесть что угодно, хоть пельмени, хоть котлеты, хоть жареных жуков…
Пельмени оказались необычными по вкусу – хотя большим любителем пельменей был мой отец и я их отведал немало в самых разных видах – эти пельмени были изготовлены из чего-то такого, чего я никак не мог определить…
– Из баранины… – отвечая на мой незаданный вопрос сказал Михеев – тут из нормального мяса только баранина, да козлятина. А так тут вообще много чего едят интересно – только не все советую пробовать. Ты мне лучше скажи, может…
Майор сделал движение, понятное любому русскому мужчине – лихо щелкнул пальцами по горлу…
– Ну… можно… – любителем выпивки я не был
Майор привстал со стула, достал откуда то из-за плиты бутылку "Московской" с зеленой этикеткой, снял с прикрученной к стене полки два небольших стаканчика, быстро разлил.
– Давай! Только смотри, про то, что мы тут с тобой выпиваем – ни слова. Здесь это … не приветствуется… домой можно в одно мгновение ока вылететь…
Свою дозу майор заглотил лихо, в один присест, больше наливать не стал, убрал бутылку. Тут мне пришла в голову мысль, что еще только начальника – тайного алкоголика мне и не хватало…
А пельмени были вкусные. Сварены они были не в воде, а в каком-то бульоне со специями и травами… вкус необычный, но … пальчики оближешь…
Когда я доедал пельмени, майор произнес какую-то фразу на незнакомом мне гортанном языке.
– Что, простите…
– Да так, ничего… – каким-то рассеянным тоном проговорил майор – ты доедай, доедай…
Когда тарелка опустела, я поднял глаза – и столкнулся взглядом с глазами майора. Вот теперь от веселого, балагуристого грузина в майоре не осталось ничего…
– Ну, а теперь расскажи, друг мой ситный – как ты на эту должность-то попал… Смотрю, пушту (наряду с дари один из основных диалектов, на котором говорят афганцы – прим автора ) ты не знаешь… Да и на "сынка" ты не похож – те по Европам, да по Штатам расползаются… Скажи честно – опыт есть?
Врать было бессмысленно, опытный разведчик поймает меня на одном – двух вопросах…
– Нету…
– Что, совсем никакого?
– Почти.
Майор о чем-то задумался…
– Образование у тебя какое?
– Высшее, юридическое. МГУ.
– Без обмана?
– Без! – возмутился я …
– Языки знаешь?
– Английский. Немецкий – но хуже…
– What is your father's name?
– My father's name is Vladimir – автоматом, не задумываясь ни секунды, ответил я
– Стреляешь?
– Норматив мастера. Первенство Москвы от университетской сборной. Пистолет, винтовка чуть похуже. Боевое – отец много учил.
– Ну вот. А говоришь – опыта нет… Да из тебя, друг милый, Джеймса Бонда лепить можно!
Кто такой Джеймс Бонд я знал – книги на английском в нашей среде ходили, зачитанные до дыр. Вот только не мог понять – смеется майор или говорит серьезно.
Майор немного помолчал.
– Учиться хочешь? Предупреждаю – десять раз пожалеешь о том, что на эту дорогу вступил…
И тут мне в голову ударила дурная кровь. Та же самая, из-за которой я тогда разругался с отцом и ночью полез обыскивать квартиру убитого полковника Комарова. Если бы тогда не полез – наверное, и здесь сейчас не сидел бы. Да что там говорить…
– Буду! И не пожалею!
Майор как то странно, чисто по-грузински цокнул языком.
– Ну, смотри… Потом не жалуйся… Пошли!
– А посуду?
– Да брось ты посуду, завтра с утра разберемся!
Как я потом узнал, майор Михеев в повседневной жизни был несколько неряшлив и на "бытовуху" особого внимания не обращал…
Вместе мы прошли в другую комнату, где я еще не был. Кровать, пара стульев, два шкафа – и все.
– Сегодня здесь переночуешь… – майор включил ночник над кроватью – надеюсь, не храпишь?
– Нет…
– Ну и славно. А это тебе – чтение на ночь. Занимательное. Завтра с утра будь готов – поедем в посольство и в аппарат ГВС. На все виды довольствия тебя поставим и к работе пристроим. Понял?
Майор протянул мне картонную папку, откуда она у него появилась в руках, я так и не понял…
– Есть, товарищ майор
– И есть, и пить завтра будем – нахмурился майор – армейские эти штучки бросай. Мы не в аппарате ГВС и не на территории воинской части. Вот там – товарищ майор и "есть" будет правильно. А здесь – Андрей Леонидович.
– Понял…
Оставшись один, я разделся, лег в кровать. Жестко, но приходилось спать и так. Глянул на часы – черт, еще не перевел с московского. Сколько здесь времени – я не знал, за окном чернела непроглядная ночь. Не такая как в Москве – там стоят плотно дома, горит свет в квартирах, уличное освещение – а здесь темнота была именно непроглядной.
Устроившись поудобнее, я взял в руки папку. На картонной обложке была приклеена бумажка, на которой на машинке было напечатано:
История Афганистана
От автора – данный текст взят из книги А.А. Ляховского "Трагедия и доблесть Афгана". Он достаточно большой, но без прочтения и понимания этой исторической справки, невозможно правильно понять дальнейшие события, происходившие в Афганистане
Впервые афганский народ упоминается еще древнегреческим историком Геродотом, который, говорил о горцах, живущих ближе к Индии и называемых пактиенами. Видимо от этого названия пошло слово "пухтун" или "пуштун", индусы называли афганцев "патан". В китайских исторических летописях упоминается о народе "пудун", живущем в горах на юге от Кабулистана, и с которым юты (одно из тюркских племен) вели кровопролитную войну. Сама территория проживания афганцев именовалась "Кабулистан", от этого пошло название столицы Афганистана – города "Кабул".
У историка Абу-Наср-Мохаммеда встречается повествование об афганцах, которые "живут на вершинах возвышенных гор и на высочайших скалах, занимаются грабежами в окреcтных ущельях".
